«Надо избавляться от негативных эмоций»: Интервью с Дарьей Златопольской

Дарья Златопольская — одна из самых изысканных и интеллектуальных ведущих российского телевидения. Она ведет беседы с творческой элитой в «Белой студии» и конкурс юных талантов «Синяя птица». «КиноРепортер» поговорил с Дарьей о воспитании подрастающего поколения, выпечке и соцсетях.

— Дарья, можете выбрать: «Белая студия» или «Синяя птица»?

— Если бы пришлось непременно выбирать, то, наверное, «Синюю птицу». Потому что я вижу, как детям, которые участвовали в конкурсе, «Синяя птица» помогает взлететь. Например, 8-летнему ставропольскому вундеркинду Елисею Мысину, который теперь учится в Центральной музыкальной школе в Москве и дает концерты с Денисом Мацуевым. Меня как человека, который работает на телевидении — в эфемерной среде, где не создаются вечные шедевры, как в кино, литературе или музыке, — это очень вдохновляет!

— Следите за своими «птенцами»?

— (Улыбается.) Не следим — помогаем! Есть Соня Тюрина из маленького городка в Саратовской области — она тоже переехала в Москву и ездит сейчас с Денисом Мацуевым по всему миру с концертами. Ваня Бессонов, который стал первым в истории российским победителем классического Евровидения. Две девочки, которые приходили на «Синюю птицу», Вера Шпаковская и Наташа Фурман, учатся в Академии Вагановой у Николая Цискаридзе. У нас не просто телевизионная программа — это практически социальный проект. Мы поддерживаем ребят в дальнейшей жизни. И создатели программы, и члены жюри.

— Но ведь где победы, там и поражения. Плачущие дети — душераздирающее зрелище.

— Мы изначально договорились между собой, что в «Синей птице» не будет проигравших. Иногда ребят, которые только на кастинги пришли и даже не выступили в программе, потом приглашают в другие проекты канала «Россия-1» и на концерты выдающихся музыкантов, которые много работают с нами. «Синяя птица» — площадка, на которой дети находят свое будущее. Нет задачи обязательно победить. Дети понимают: это огромный шанс — встретиться с профессионалами, которые могут подарить им совершенно другую творческую судьбу. Потому что талантливому человеку важно в определенный момент оказаться в правильных руках.

— Ну а уж если удастся дойти до финала…

— Все финалисты получают возможность подготовить номер с выдающимся артистом. И они выступают на равных! Мне кажется, это куда более важная награда, чем статуэтка. «Синяя птица» должна в любом случае стать для ребенка самым счастливым воспоминанием детства.

— А какими были установки при создании «Белой студии»?

— Восемь лет назад, когда программа только возникла, мы решили приглашать туда людей, имеющих моральный авторитет. К сожалению, многих — Сергея Юрского, Станислава Говорухина, Леонида Броневого, Марка Захарова, Евгения Евтушенко, Алексея Леонова — уже нет. Счастье, что успела расспросить этих людей о важных вещах. И знаете, они ведь тоже как дети — для них было так радостно, что они нужны, что их все еще смотрят, читают, их мнение важно, их мысли хотят услышать.

— У вас есть собственная формула хорошего интервью?

— Прежде всего — не строить планов. Не иметь перед собой цели, к которой движешься, и точного представления, как ты будешь ее достигать. Для меня важно следовать за собеседником, задавать вопросы в том направлении, в котором ему самому хочется двигаться, и быть готовой к разным поворотам.

— «Белая студия» и «Синяя птица» — программы разные. А вы в них?

— Не только в программах, но и с каждым конкретным гостем «Белой студии» я совершенно другая. Если вы посмотрите, например, мои недавние интервью с Андреем Кончаловским и Сашей Петровым, это будет совершенно разный дискурс. Даже на уровне языка. Темп и ритм — и те меняются: герой говорит медленно, и ты сбавляешь обороты, герой предпочитает рубленые фразы, и ты тоже начинаешь так разговаривать.

— Вам не кажется, что у вас из-за «Синей птицы» немного однобокое представление о современных детях? Ведь вы общаетесь с самыми талантливыми и успешными. Недаром недавний выпуск «Бесогона» Никита Михалков посвятил огромным проблемам в сфере образования.

— У меня нет надлежащего опыта, возраста и в конечном счете морального права судить существующую систему образования, но я могу рассуждать как мама. Сыну восемь лет, он ходит в школу, и ему, если ничего не изменится, предстоит сдавать ЕГЭ. Но я делаю все возможное, чтобы мой ребенок читал книги, потому что это важно. Не слушал аудиокниги и не смотрел экранизации, а именно читал.

— Удается?

— Да, но это труд. Я считаю, что в современном мире, когда ты учишь своего ребенка читать и писать (а это, по счастью, не зависит от материальных возможностей), то даешь ему дополнительное конкурентное преимущество. Культура — это не самоцель, а сжатый коллективный опыт, который пригодится ребенку, чем бы он ни решил заниматься в жизни. Это в том числе и одна из задач «Синей птицы». Когда мы ее запускали, прекрасно понимали, что это риск для федерального канала. Но оказалось, что зрителям это тоже нужно. И на мой взгляд, то, что в воскресенье вечером дети видят по телевизору своих ровесников, читающих стихи и исполняющих музыку, дает им правильные ориентиры. И еще для меня в «Синей птице» всегда было важно знакомить детей с нашими великими артистами. Наши участники выступали с Пахмутовой и Рыбниковым, Чуриковой и Евтушенко, Крылатовым и Маковецким… Почти со всеми яркими деятелями культуры России.

— Но одних ориентиров мало. Нужны стимулы.

— У меня есть теория небольших усилий: мне кажется — и это касается всех сфер жизни — не надо решать, что с завтрашнего дня начнешь глобальные изменения. Просто в течение трех-пяти минут сделай что-то хорошее вместо чего-то плохого. Например, три минуты почитай с ребенком книжку. Если не захватывает, то ни в коем случае не надо заставлять. Пусть читает что угодно. Помню, Никита Михалков в «Белой студии» говорил о «звероподобном рвении» — так вот это никогда ни к чему хорошему не приводит. Особенно в отношении детей.

— Специально выписал ваши детские внешкольные занятия: балетная студия, исторический кружок, плавание в школе олимпийского резерва, уроки игры на гитаре…

— …Это перечень моих провалов. (Смеется.) Вы просто перечислили все, чем я пробовала заниматься на протяжении долгих лет. Родители давали мне возможность попробовать себя и в том и в этом, но меня никто не заставлял. Можно даже дополнить: еще художественная гимнастика, танцы… Жаль, что так и не окончила музыкальную школу. Надеюсь, мой ребенок доучится.

— Многие считают, что у детей, которых загружают кружками и секциями с утра до вечера, нет детства.

— На это я бы ответила так: «Ну хорошо, у ребенка, который все время на тренировках, танцует, поет, нет детства, а у ребенка, который бесконечно сидит в планшете, — есть?» Перегружать не стоит, но есть обязательные вещи. Например, нужно стараться приобщить ребенка к музыке, потому что в этом возрасте открыто восприятие. Мы с сыном с двух лет ходим в филармонию. Сын и сам играет — он учится в музыкальной школе по классу фортепиано. Вообще, самое главное — найти хорошего педагога. Вот учитель рисования для Левы — лучший друг. Они играют вместе, сейчас сделали маленький мультфильм. Такие занятия не отнимают у ребенка детство, а дают!

— Вы называете сына ласково Левушкой или Левой. А представляли момент, когда он станет Львом?

— Он уже постепенно становится Львом. Львом Антоновичем. Иногда даже пугает, как быстро он растет. У него фантастическое чувство юмора! Леве всего восемь, а у него уже реально взрослые шутки. И это так здорово!

— А что чувствуете, когда любимый муж (генеральный директор телеканала «Россия-1» продюсер Антон Златопольский, — КР) «Золотых орлов» получает?

— Конечно, я очень горжусь! И даже не наградами, тем более что Антон — очень скромный человек и никогда не приписывает себе заслуги компании, которую возглавляет. Мне нравится, что он помогает людям осуществлять их творческие мечты. У меня в «Белой студии» был театральный режиссер Даниэле Финци Паска — автор церемонии закрытия Олимпиады в Сочи. И он сказал, что есть артисты-лимоны и артисты-цветы. Первых нужно прессовать, чтобы они дали сок, а вторых надо поливать, окружать заботой. Мне очень понравилась эта метафора, и вот у Антона все расцветают — и новички в авторском кино, и опытные мэтры в масштабных проектах.

— Когда в одной семье два состоявшихся талантливых человека — это сложно?

— Нет, конечно! Во-первых, я ни в коей мере не сравниваю масштабы своей работы с тем, что делает Антон. Во-вторых, мне кажется, мы друг друга дополняем. Мы много общаемся, и я имею в виду не только работу, но и книги, фильмы, музыку, которые дают и мне и ему вдохновение в том, чем каждый из нас занимается.

— Честно говоря, у вас такой образ, что кажется, вы дома на арфе играете и перечитываете Гессе. В подлиннике!

— (Смеется.) Я обычный человек. Скажем, я знаю все мультфильмы, которые смотрит Лева, вплоть до реплик, потому что любимые мы пересматриваем вместе по сто раз. Вообще, я с сыном провожу колоссальное количество времени. Это как второе детство — по-новому открываешь для себя все эти книжки, сказки, мультфильмы.

— Вы с Антоном — красивая и гармоничная пара. И не только потому, что близки по духу, но и потому, что оба в прекрасной форме. Диеты, спорт?

— Я уже говорила — теория небольших усилий. Пускай по чуть-чуть: вместо двух кусочков тортика съешь половинку. (Смеется.) Кстати, еще я люблю печь! От своих сладостей не поправляешься — проверено! Там же нет всех этих добавок, как в покупном печенье. Пироги, кексы, печенье, вот сейчас в пост — постную коврижку. Немного занимаюсь йогой — у меня очень хороший учитель. С возрастом мы забываем, что наши ноги и руки нам принадлежат, а с ним я вспоминаю, где что находится и как этим управлять. И советую избавляться от негативных эмоций — зависти, ненависти, злобы.

— Вас из-за людской злобы нет ни в фейсбуке, ни в инстаграме?

— Мне просто кажется, что соцсети — это территория откровенности, где нужно быть готовым распахнуть двери в свою личную жизнь чужим людям. Мне нравятся те, кто это делает искренне, но для меня это закрытая территория, я не могу быть настолько откровенна в личных вопросах. А предлагать миру отретушированную в прямом и переносном смысле версию себя — по-моему, не совсем честно.