«Инстаграм обеспечивал меня деньгами, работой и даже предложениями из Европы»: Интервью с Олесей Судзиловской

Ее героиням обычно палец в рот не клади. Жесткие, мстительные, не дай бог встать у них на пути. И конечно, сногсшибательно красивые. «КиноРепортер» встретился с Олесей Судзиловской и оценил, много ли общего у актрисы с ее персонажами. И если насчет внешности вопросов не возникло, то характер и взгляды на жизнь стереотип сломали.

— Олеся, почему в кино вообще и в твоей карьере в частности, как красивая, так обязательно стерва?

— Может быть, это все человеческие страхи? А значит, и режиссерские? Или потому, что ушло то время, когда мы могли долго-долго любоваться овалом лица, смотреть на то, как лежит рука, как она берет бокал… Да от одного вида Моники Беллуччи можно было сойти с ума. Я уже не беру 60-е… Наверное, поток информации поменял скорость. Сейчас мы настолько загружены, столько получаем извне, что висеть на каком-то кадре, у кого-то скулы разглядывать — это уже что-то из прошлого.

— И это заставляет перейти от внешнего к внутреннему?

— Ну да, штамп, что от красивой женщины ничего хорошего не жди. Что-то гадкое такое она обязательно готовит. (Смеется.) А я знаю другое. Как со школы самые яркие девочки становятся изгоями, которым могут отрезать волосы или побить за углом… У меня варежки поджигали пацаны, когда я не отвечала взаимностью. Хорошо, был защитник Вовка Карымов с черепом на телогрейке — поэтому было не так страшно.

— С ролями наверняка тоже непросто. Сколько вариантов мимо проходит?

— Я, наверное, никогда не узнаю всей правды. Об ужасе одной из последних ситуаций узнала из первых уст. И просто спасибо одному продюсеру, который как-то прямо на совещании на канале спросил: «А где вот эта?» (назвал мою фамилию). — «У нас нет ее, она не ходила на пробы» (что было неправдой). — «Как?» — «Она отказалась» (и снова ложь!) — «Она что, сумасшедшая? Должна была попробоваться!» И другой человек, дай бог ему здоровья, вдруг: «У меня есть ее пробы». И на свой страх и риск достал диск с моей записью, определенными людьми к показу запрещенной. На этом же совещании я была утверждена на роль.

— Если попытаться выделить главную черту твоего характера, что это будет?

— Я такая молодец, что одну сложно… (Смеется.) Я перфекционистка!

— На нашей съемке это очень чувствовалось!

— И к моему счастью, на ней тоже рядом со мной были перфекционисты. Я считаю, что человек с таким подходом к работе всегда ответит за свои слова, приедет вовремя. И вообще и о родителях своих будет заботиться, и к стране своей будет неравнодушен… И во всех остальных вопросах будет таковым.

— Ты сыграла Любовь Орлову. Играть легенду — это больше честь или ответственность?

— Подарок судьбы. А уже потом — к вопросу об ответственности подключается перфекционизм Судзиловской: это огромное количество книг, материалов, писем, это встречи со всеми, кто сейчас жив и может что-то рассказать. Дать возможность прикоснуться… Это ведь была удивительная актриса, которая так танцевала, так пела. Все, что могло помочь в создании образа, я использовала максимально. Можешь себе представить, что значит держать в руках фотографию, сделанную Александровым, где великолепная Любовь Петровна стоит на контровом свете, ей уже около 50, при этом у нее осиная талия… Какими глазами он на нее смотрел!

— Костюм — большое подспорье в перевоплощении?

— В «Дикой лиге» снималась в одежде начала прошлого века. Японский халат нашли на блошином рынке во Франции. На этом проекте был потрясающий реквизиторский цех. Нашли такой изящный мундштук — берешь его в руки, и у тебя сразу же рождается образ, ты мгновенно чувствуешь свою героиню, «начинаешь с ней жить».

— Невольно цитирую известную песню: а кто такая Элис? Что за загадочная англичанка у тебя в «Дикой Лиге»?

— Судя по тому, что они с героем Эдриана Пола путешествуют по миру вместе, не будучи женатыми, у Элис какое-то сомнительное прошлое… Содержанка, или он ее вытащил из публичного дома. Не буду раскрывать все секреты, но в финале картины обстоятельства сложатся так, что мы увидим все ее прямо-таки кошачьи способности к выживанию.

— А как ты для себя объяснила героиню из «Домашнего ареста»?

— Там очень нестандартная роль! (Смеется.) К самому образу шла очень долго, а физически на съемочной площадке оказалась быстро. Позвонили и спросили: «Хотите сыграть жену Паши Деревянко?» — «Да с удовольствием!» — «Завтра в 8 утра смена!» — «А-а-а, подождите, дайте хоть сценарий почитать». — «Нет-нет, все, ждем в Ярославле». Начать сниматься в таких обстоятельствах — невозможная для меня история. Мне обычно необходимо все знать и понимать: сажусь, всю роль прописываю на бумаге.

— Это к вопросу о перфекционизме.

— Именно! А тут времени для создания образа и вообще осмысления не было никакого. С каждой снятой сценой вопросов только прибавлялось. Она кто? Дочка комсомольского работника? Бывшая модель? Никак не могли ее найти. А потом, когда снимали постельную сцену с героем Артема Бобцова, нам про эту героиню все стало ясно. Семен Слепаков стал придумывать для нее фразы прямо на площадке: «Какие у вас сырники, Лев Егорыч» или «Я же не специально! Я женщина честная, все по любви. Вот и в храм хожу, а изменяю, потому что меня же бросили». (Смеется.)

— Что тебя при такой плотной загрузке в кино и на телевидении держит в театре?

— Я убеждена в том, что артист растет на репетициях. В театре ты нарабатываешь что-то новое, проверяешь это на зрителях, а на пленку приносишь то, что уже умеешь делать.

— Часто слышу даже от более чем успешных актеров: «Отговаривать не буду, но не хочу детям своей судьбы…»

— «Любовь в глазах смотрящего». Каким ты хочешь видеть мир, такой стороной он к тебе и поворачивается. Я просто хочу, чтобы мои дети были счастливы. Старший сын Артем хорошо учится, но после восьми лет мы были вынуждены отказаться от очень многих занятий: фортепиано, лошади, шахматы, плавание, французский стал минимальным. Остался только хоккей. Такой отличник-спортсмен. (Смеется.) И вдруг он мне вчера говорит: «Мама, я попал в хор! Мне сказали, что я буду солистом». И я поняла, что если он прибежал счастливый и об этом сообщил — прекрасно! Будет артистом — я максимально ему помогу, без использования фамилии, чтобы он это делал самостоятельно и получал удовольствие от своих успехов сам. И мой перфекционизм нужно засунуть куда подальше.

— Почему младшего зовут Майк?

— У нас даже есть семейная шутка по поводу его рождения: хотели девочку в мае, получили мальчика в январе. Планировали и немножко ошиблись. Дополнили зимний характер присутствием весны. «Май», а тут и мамина буква, и Артемина, и еще пара секретов для успехов и счастья от Пал Палыча Глобы в этом имени есть.

— У тебя двое сыновей, любимый муж, дом — полная чаша. Многие актрисы на твоем месте ушли бы из профессии, а ты продолжаешь. Амбиции?

— У меня был такой момент, когда совсем не хотелось рваться куда-то. А потом я почувствовала, что «умираю». То есть позволить себе варить борщи — это только на то время, пока кормишь грудью. (Смеется.) Я не могу без этой профессии! Год назад я прямо окунулась во времена студенчества: бесплатные репетиции с удовольствием ночью в подвале, жареный хлеб и сосиски, чтобы перекусить. И спасибо Сергею (муж Олеси, — прим. КР), что меня поддержал. Мог бы сказать: «Чего? Ночью репетировать, да еще бесплатно, да еще неизвестно, выйдет ли этот проект или нет?..» А он при этом остается дома с Артемом и Майком и говорит: «Работай спокойно!» Хотя, может быть, ему и легче, что я меньше дома бываю. (Смеется.)

— Повезло!

— Наверное. Но и могу сказать, что в моем жизненном дневнике в графе «мама» стоит «отл.» Возможно, с минусом. Однозначно я изменилась с появлением наших детей в лучшую сторону. (Смеется.)

— И за всем этим любо-дорого наблюдать в твоем инстаграме. Активно им занимаешься?

— Приятно, что у меня все подписчики реальные. Сам знаешь, предложений накрутить миллион масса. Мне нравится, что высказывания каких-то людей появляются в комментариях постоянно, мы прямо-таки в переписке находимся, хотя лично даже не знакомы. Никогда не удаляю комментарии, исключением становится только откровенное хамство или нецензурные выражения, все остальное, даже хейтерское, оставляю, потому что это создает почву для споров, а соответственно, рождает истину.

— Это часть работы, в конце концов.

— Слушай, у меня так получилось, что до седьмого месяца, что первый, что второй раз, работала. В «Яна+Янко» снималась на пятом месяце беременности. А до девятого озвучивала, так что выпадала из процесса, может быть, всего месяцев на 7–8. Пока кормила, не получилось у меня ни репетировать, ни сниматься. Но инстаграм все это время меня обеспечивал деньгами, работой, возможностью что-то писать периодически. А сейчас он стал еще и моим «агентом»: недавно очень интересное предложение работы за рубежом поступило, просто в директ… Сейчас еще несколько вариантов пришло — Португалия, Италия… Очень сложно найти русского агента, чтобы он смог наладить связи с Европой. Это очень круто!

— Судя по твоим фотографиям, лето провели в Калифорнии.

— Посещала курсы американского языка. Всю жизнь учила английский, не собираюсь его забывать, естественно, но американский — это прямо другой язык. Были там всей семьей, и пока училась, старший ходил в хоккейную школу, младший — в детский сад. Для своего возраста они знают язык достаточно хорошо, поэтому им было комфортно. Сережа отдыхал: его мы ни в какую секцию не отдавали. (Смеются.)

— А какое твое самое любимое место отдыха?

— Ну, вот в связи с тем, что я люблю поесть, обожаю Сардинию и Рим.

— Ты любишь поесть?.. А по фигуре не скажешь.

— Да, это правда. Люблю готовить и потом это все есть. А то, что по мне не видно, это маме с папой спасибо! (Смеется.) Ну и потом 12 лет в художественной гимнастике дают о себе знать. Наверное, это не изживается, чуть-чуть подтолкнешь тело куда-нибудь с дивана — и оно сразу тебе отвечает взаимностью.

— Фитнес, йога?

— Йога — не моя тема, я для нее слишком импульсивна, меня успокоить очень сложно. Дома каждый день два упражнения для спины, два для рук, для пресса и приседания. И даже если я в два часа ночи после смены, все равно это сделаю.

— Читал, что кино тоже предпочитаешь смотреть дома.

— Раздражает поедание попкорна, разговоры во время сеанса, а особенно когда стучат сзади ногами в кресло. Поэтому обожаю фестивали — особенно работу в жюри. Знаешь, когда пять человек в зале и все очень внимательно заняты своим делом, а именно смотрят кино.