Филипп Янковский – об актерской глубине, секретах брака и успехах детей

Сегодня Филиппу Янковскому исполняется 55 лет. Прямо сейчас его можно видеть в мистическом детективе «Черное облако» и третьем сезоне социальной драмы «Контейнер». Ну а «КиноРепортер» в честь знаменательной даты вспоминает интервью, в котором актер и режиссер рассказал, как подготовиться к роли заключенного ГУЛАГа, а также о том, чем талантливы его дети и кого не берут в театральный.

Филипп, вы редко даете интервью. Почему?

— Вообще я скромный человек. (Улыбается.) Я не учился говорить, я учился играть. Стараюсь общаться с прессой только по поводу – к выходу фильма или спектакля… Активной социальной позиции, как у некоторых коллег, у меня нет. Да и вообще, папа мой, царствие ему небесное, сказал правильную вещь перед уходом: «Артист должен говорить только чужой текст».

Поводов как раз сколько угодно! У вас плодотворный год – выходят сразу четыре фильма. И все очень разные: авантюрная комедия «Номер один», фэнтези «Карамора», антиутопия «Мы» по Замятину и драма по мотивам повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

— Я люблю разные жанры. Это позволяет поддерживать себя в тонусе. Если постоянно играть в драме или в комедии, рано или поздно приходит внутренняя пустота. Нужно развивать себя. Безусловно, важная роль – у Глеба Панфилова в картине по мотивам солженицынского «Одного дня Ивана Денисовича». Серьезная картина, мы два года ее делали. На съемках полностью погружались в атмосферу тяжелейшей лагерной жизни. Мы делали фильм о том, как человек не сломался, находясь в угнетенном физическом и психологическом состоянии. Пронес через заключение любовь к детям и выжил… У меня был очень сложный грим, но я даже не смотрел на себя в зеркало – это было неважно. Я изнутри играл.

???

— Материал, конечно, интересный и сложный. Там есть жизнь человеческого духа. Можно долго рассказывать, как готовился к роли, перечитывал все. Но мне важнее всего было понять, кого я играю, его судьбу. Мы с Глебом Анатольевичем (Панфиловым, – КР) хотели показать собирательный образ человека, попавшего в страшную мясорубку. Я вспомнил дедушку Сашу, маминого папу. У него похожая судьба: тоже попал в концлагерь после войны, вернулся, уже отсидев. И для себя я играл своего дедушку из детских воспоминаний… Ой! Этого даже Глеб не знает. (Улыбается.)

И вот после такого – фантастика?

— В конце съемок про ГУЛАГ меня трясло от любого предложения «сняться в драме», поэтому с удовольствием взялся за другие жанры. В «Мы» попал, потому что во время работы у Панфилова был наголо подстрижен. Создатели мне позвонили, я сначала отказался со словами: «Ребята, я лысый». А они и говорят: «Да у нас все там лысые!» – «А, ну тогда хорошо». (Смеется.) А потом в «Караморе» у Данилы Козловского снимался.

Вы ведь там вампира играете?

— Да. (Смеется.) Но еще рано об этом рассказывать.

Как готовились к роли?

— Как-то гулял ночью по городу и увидел одинокого прохожего. Проверил, чтобы никого рядом не было, подошел к нему, впился в шею и выпил кровь. (Смеются.)

По-вашему, в актере самое важное – глубина?

— Длинную карьеру можно сделать только с глубиной. Ее видно. По глазам, по тем ролям, которые человек играет. Бывают артисты пустые и неглубокие, их карьера ярка, но коротка. Это можно наработать, но не с нуля. Многое зависит от воспитания, социума, в котором человек живет, образования, образа мышления. Совсем пустых идиотов в театральный не берут.

Кстати, о театре… Почему у вас так мало спектаклей?

— Моя жизнь была связана со Школой-студией МХАТ, это мой дом (Филипп выпустился с курса Олега Табакова в 1990 году, – КР). Я ее окончил и вернулся к Олегу Павловичу на сцену (в МХТ им А.П. Чехова, где Табаков был худруком с 2000-го, – КР). Я шел в его структуру. А сейчас, к сожалению, все поменялось (в марте 2018-го худруком МХТ назначен Сергей Женовач, – КР). Увы, тот театр, который я любил, ушел вместе с моим великим учителем.

Вы говорили, что в юности ваша актерская карьера не сложилась так, как вы того хотели. А сейчас сложилась?

— Каждому свое. Смоктуновский тоже поздно начал. И Энтони Хопкинс. У меня все только начинается. (Смеется.)

Так вы в первую очередь актер или режиссер?

— Если я отвечу на этот вопрос, какой следующий будет?

Спросила бы: какое амплуа предпочтительней?

— Не вижу необходимости выбирать. У меня два высших образования, я умею делать и то и другое. Почему надо ставить какие-то рамки?

Это не рамки, просто хочу разобраться: в прошлом интервью вы нам сказали: «Нет ничего лучше, чем быть актером. Ведь режиссеры – люди очень зависимые». Не изменили свое мнение?

— Когда играешь роли, то занимаешься творчеством и свободен в нем в рамках драматургии. А режиссер зависит от миллионов факторов: условий прокатчиков, возрастного рейтинга, бюджетов, продюсеров и так далее. Очень зависимая профессия.

То есть не вернетесь в режиссерское кресло?

— Для этого нужен интересный проект. А пока ближайший год я занят в кино как актер.

Несколько лет назад вы спродюсировали документальный фильм «Янковский» про своего отца Олега Ивановича. Планируете что-то еще продюсировать?

— У меня отец умер – это было в память о нем. Спасибо всем, кто мне тогда помогал, но лучше бы фильма не было, а он был бы жив.

В начале прошлого года ваш сын Иван получил второго «Золотого орла» (за роль второго плана в фильме «Текст», – КР). Поздравляю!

— Спасибо! Мы с Оксаной (актрисой Оксаной Фандерой, супругой Филиппа, – КР), моей мамой и нашей дочерью Лизой очень гордимся его успехами. Особенно ролью Германа в триллере «Дама пик» (Иван Янковский за эту роль получил в 2017-м «Золотого орла» в главной актерской номинации, – КР) и его Зиловым в «Утиной охоте» (постановка Евгения Марчелли в Театре им. Ермоловой, – КР).

А «Текст» с ним смотрели?

— Да, понравился.

У вашей дочери Елизаветы пока не так много опыта в кино и театре…

— Она блестяще играет главную роль в спектакле «Человек из рыбы» на сцене МХТ. Естественно, мы с Оксаной возлагаем большие надежды на нее.

Сложно объективно оценивать таланты своих детей?

— Мы стараемся оценок не давать. Как и во всех нормальных семьях, мы просто любим и поддерживаем своих детей. Но не хотелось бы обсуждать родных, вы еще про собаку спросите… (Смеется.) Повторюсь: артист должен говорить только чужой текст.

У вас с Оксаной в этом году 30 лет брака! Такие долгие отношения в творческой среде сейчас редкость. Как вам удается?

— Это любовь. А как еще? (Смеется.) Конечно, чтобы так долго вместе прожить, надо быть с юмором и стараться легче ко всему относиться. Кстати, как и в профессии артиста – нельзя быть слишком серьезным.