«Федя. Народный футболист»: Дилетантский байопик про великого спартаковца

Бывает, что кино о футболе делают люди, которые ничего не смыслят в футболе. Так получается что-нибудь вроде сериала «Домашнее поле» с Иваном Янковским. А бывает, что кино о футболе делают люди, которые ничего не смыслят в кино. Так получился фильм «Федя. Народный футболист» о Федоре Черенкове.

Работали над ним главным образом следующие люди: Николай Акелькин, Илья Казаков и Сергей Шишкарев. Первый – режиссер и сценарист, но вообще-то – бывший генеральный директор профессиональной футбольной лиги, ныне расформированной. Второй – соавтор сценария, но вообще-то – спортивный журналист, телеведущий, комментатор. Третий – продюсер и автор идеи, но вообще-то – общественный деятель, серьезный бизнесмен, вице-президент Олимпийского комитета и председатель Высшего Совета Федерации гандбола России.

Все они, наверное, мужчины солидные, высококомпетентные. В своих областях. Но не в кино. Однако вот они собрались и решили, что лучше них биографическую драму про Федора Черенкова никто не снимет. Упомянутый Николай Акелькин так прямо и заявил в интервью: «Сценаристы, может, и более маститые есть, но они понимают в драматургии, а здесь специфика футбола вообще и личности Федора Черенкова в частности».

Действительно, подумаешь, драматургия. Кому она нужна. Главное – специфика футбола. И личности. А это все и без всякой драматургии можно показать. Так, видимо, полагает Николай Акелькин. Хотя должен, по идее, хорошо знать, что без драматургии и в футболе тоже никак. За то футбол и любят миллионы, что там сплошная драматургия. Потому-то самые крутые и запоминающиеся матчи и называют триллерами. Только в футболе драматургия сама собой рождается. А в кино ее надо выстраивать. Иначе будет не кино, а унылый ватокат.

Притом само начинание можно лишь поприветствовать. Фильм про Федора Черенкова – вещь и впрямь очень нужная. Потому что те, кто застал его игроцкую карьеру и имел удовольствие наблюдать его в деле, в один голос твердят, что это был талант редчайший, уровня Марадоны и Месси как минимум. Что все его обожали и уважали. Что он вызывал восхищение у болельщиков, соперников и всех остальных. Что был ни на кого не похож. Что был тих и скромен, с виду субтилен, невзрачен. Что преображался, выходя на газон, и творил с мячом подлинную магию, когда был в форме. Но в форме был, увы, далеко не всегда, так как страдал от тяжелого душевного недуга. И в этом заключалась его трагедия.

Оттого и значимых побед за Черенковым не числится. Чемпионаты мира и Европы он регулярно пропускал в том числе из-за болезни, обострявшейся как раз в четные года, на которые выпадают крупные турниры сборных, а чемпионство СССР для футболиста «Спартака» в то благословенное время на особо выдающееся достижение не тянуло.

И вот поди это все сформулируй в формате художественного полного метра, чтобы – в идеале – каждому современному пацану, у которого перед глазами совсем другой футбол и другие примеры для подражания, стало предельно ясно, что это был за человек, почему он был велик и почему на него (а не на нынешних кумиров) стоит равняться. Задача определенно не из легких. Даже для одаренного многоопытного автора. А к Николаю Акелькину ни первое, ни второе определение не применимо. Зато он достаточно уверен в себе (не будем говорить: «Самоуверен»), заряжен энтузиазмом и разбирается в теме. Чего оказывается достаточно для того, чтобы вступительная часть фильма смотрелась вполне недурно.

В эти плюс-минус тридцать минут рассказывается о том, как совсем юный Черенков пробивался в основной состав «Спартака», как осваивался в коллективе, налаживал отношения с Константином Бесковым (Николай Фоменко) и личную жизнь. Не обходится, конечно, без штампов и общей наивности, но в целом все очень мило. Шутки про «Зенит» и «стеночки», неловкая романтическая линия с косвенным участием дипфейк-клона Владимира Высоцкого, футбольные байки про быт в Тарасовке, с помощью которых на экране как бы воссоздается тот самый мифологический «спартаковский дух». Фоном – ламповый антураж Советского Союза эпохи застоя.

Но на большее Николая Акелькина не хватает, и далее он принимается хаотично скакать по биографии Федора Черенкова, выхватывая оттуда какие-то отдельные произвольные фрагменты, которые в цельную историю никак не складываются. Давка в «Лужниках», провал на выезде с «Андерлехтом» (проклятый Веркаутерен), сборы Лобановского, нервные срывы, семейные дрязги, и венчается все поединком с киевским «Динамо» в 1987-м. Причем внимание уделяется в первую очередь нервным срывам и их последствиям, но не причинам. Из чего вырисовывается несколько обескураживающая картина.

Вот мы видим, как Черенков в полубессознательном состоянии еле-еле слоняется по газону в Бельгии, ошалевшими глазами озираясь вокруг. Вот его жестко, но по делу в раздевалке распекает Бесков, после чего тот психует, чуть не совершает попытку суицида и ложится в больницу. Вот Черенков из больницы выходит, приезжает в сборную, на тренировке ссорится с Лобановским, его отчисляют, он психует, ложится в больницу. Выходит из больницы, опять психует, впадает в депрессию, но тут вспоминает, как в детстве его чуть не убило током, а Николай Старостин (Борис Щербаков) вовремя очутился рядом и подарил мячик. Как-то так.

Звучит сумбурно, выглядит – соответственно. Но самое печальное, что у того, кто не является фанатом «Спартака» с как минимум 40-летним стажем или просто не очень хорошо знаком с историей Федора Черенкова, по этому фильму может сложиться представление о нем как об эмоционально нестабильном парне с нелепыми усишками, который немного играл в футбол, но в основном больше психовал по поводу и без повода. Что, разумеется, не так. И тем не менее именно таким изображен Федор Черенков в фильме «Федя. Народный футболист», сделанном не «маститыми сценаристами», которые «понимают в драматургии», но людьми, сведущими в «специфике футбола».

С другой стороны, далеко не факт, что если бы все-таки к производству привлекли этих самых «маститых сценаристов», результат был бы приличнее. Скорее всего, нам бы всучили очередной бездушный прилизанный спортивный байопик типа «Стрельцова» с Александром Петровым и «Вратаря моей мечты» с кем-то внешне похожим на Льва Яшина. Здесь-то, по крайней мере, явно с душой хотя бы подошли. Впрочем, это уже что-то из разряда заведомо нерешаемых и бессмысленных дилемм, когда ни один из вариантов нельзя считать удовлетворительным. Как с теми пресловутыми стульями. На одном из которых – пики точеные, а на другом – такое-то подряд чемпионство «Зенита».