«Злой город»: Врагу не сдается наш гордый Козельск

В 1238 году войско монголов под предводительством хана Батыя в ходе очередной военной кампании прошлось по Руси с разрушительными набегами. Чуть не дойдя до Новгорода, они повернули назад и решили на обратном пути захватить и разорить до кучи Козельск – маленькое поселение, входившее на тот момент в состав Черниговского княжества. Монголы думали, это будет, что называется, приключение на 20 минут. Но не тут-то было. Местные жители дали им мощный отпор и почти два месяца мужественно отбивались, несмотря на громадный перевес в живой силе у противника.

Эпизод вроде бы незначительный, если в узком контексте момента его рассматривать. Монголы, конечно, понесли тогда потери, но это не то чтобы сильно изменило расклад сил. Строго говоря, вообще никак ничего не изменило: Батый потом еще и Чернигов взял, и Киев, и в целом апокалиптических масштабов ущерб нанес. С другой стороны, если смотреть все-таки не в узком контексте, а шире, то где теперь эти монголы и где Русь. И в этом разрезе оборона Козельска – эпизод как раз таки очень даже значительный. Определяющий. Потому что вокруг таких эпизодов строится мифология, необходимая для формирования национального самосознания.

Иными словами, оборона Козельска ценна не сама по себе, а как часть метанарратива о том, что русские не сдаются. Куда входят также похожие истории про Брестскую крепость, Осовец, Моонзундский архипелаг и так далее. Чтобы истории не забывались, их требуется периодически рассказывать заново. Лучше всего – средствами важнейшего из искусств: так оно общедоступнее. Про Брестскую крепость у нас кино уже есть, и не одно, про Моонзунд – тоже, даже про Осовец сняли, пускай и короткометражное. И про то, как Евпатий Коловрат и его 300 рязанцев против все того же, кстати, Батыя самоотверженно сражались. А про Козельск до сих пор не было.

Исправить это упущение взялся Константин Буслов – ведущий специалист в сфере производства фильмов подобного рода. То есть таких, которые снимаются не ради того, чтобы кассу собирать, а ради того, чтобы были. Его «Небо измеряется милями», «Калашников», «1941. Крылья над Берлином» – не хиты проката. И тем не менее это все фильмы исключительно нужные. Не как блокбастеры, а как памятники. Конструктору Милю, конструктору Калашникову, героическим пилотам бомбардировщиков. Памятник – тоже ведь штука такая, стоит себе и стоит. На него, может, и за целый день внимания никто из прохожих не обратит. Но все же пусть лучше стоит, чем не стоит.

«Злой город» – так называется фильм Константина Буслова про оборону Козельска – это, впрочем, уже и не памятник. А что-то вроде Бородинской панорамы. Или, если постараться наиболее точную аналогию подобрать, военно-историческая реконструкция. Когда, знаете, энтузиасты собираются, в старинные наряды облачаются, берут в руки муляжи старинного оружия и воспроизводят то или иное событие. На Бородинском поле как раз устраиваются такие мероприятия регулярно. Соответственно, «Злой город» ближе именно к этой разновидности зрелищных искусств, чем непосредственно к кино.

В нем, конечно, фигурируют какие-то персонажи. Притом довольно яркие, колоритные. Зовут их всех так, словно они не с монголами биться собрались, а с ящерами (если вы понимаете) – Могута, Лютобор, Кудим, Улыба, Весняна, Берендей. Что, видимо, колориту должно еще больше добавлять. Только Василию, 12-летнему князю Козельска, красивого имени не досталось, так как он тут одна из немногих реальных исторических фигур. Кроме того, присутствуют какие-то сюжетные линии, в том числе романтического свойства. Но это все так, для декора скорее. Вот и любовный треугольник с Могутой, Лютобором и Весняной по углам, едва наметившись в экспозиции, быстро рассыпается. Потому что не время глупостями заниматься. Пора рубить проклятых монголов!

Это и составляет основную, центровую, смыслообразующую часть фильма – грандиозное рубилово наших турбославян с ненашими монголоидами. По отношению к которой все остальное глубоко вторично. И оттого так нарочито схематично прорисовано, чтобы не слишком отвлекало. Упомянутый мелодраматический конфликт с разборками из-за красной девицы, отсылающий, надо полагать, к «Александру Невскому» Эйзенштейна, ни к чему на самом деле не приводит, а вместо этого трансформируется в сюжет совсем другого жанра – жанра «месть за изнасилование». И уже в таком виде встраивается в ту самую основную часть: поруганная красна девица Весняна хватает совню (длинная палка с лезвием на конце типа глефы) и давай мочить супостатов.

Примерно так же все обстоит со всеми прочими побочными линиями. Они намечены пунктиром, каждая – буквально несколькими неловко поставленными сценами, и в конце концов растворяются в бушующем пламени битвы. Которая, в свою очередь, уже поставлена и обставлена как надо. Динамично, эффектно, сурово. На уровне баталий из «Игры престолов». С той разницей, что «Игра престолов» – произведение сугубо развлекательное. А «Злой город» старается совмещать приятное с полезным, выполняя также функции просветительские и в положительном смысле пропагандистские. В рамках формирования национального самосознания. Напоминает, в частности, как следует поступать с гостями из сопредельных государств, если они по-свински себя ведут.