Сразу за красавицей Алиной в «Караморе», которая обращалась в вампиршу под чутким присмотром Филиппа Янковского, Дарья Балабанова сыграла в «Здоровом человеке» и получила «Золотого орла»! Теперь же артистка Театра имени Моссовета возвращается на малые экраны: в сериале «Жвачка» онлайн-кинотеатра Premier она сыграла девушку, маниакально влюбленную в популярного блогера. «КиноРепортер» встретился с Дарьей, чтобы расспросить ее о громкой фамилии, увлечениях юности и саксофоне.
Во дворе меня звали Ведьмой. (Улыбается.) У нас там постоянно происходили какие-то бои: напихаешь алычи в пакет и бегаешь – дерешься им, если кто-то сильно разозлит. И обычно все заканчивалось такой картиной: один с порванной лямкой, другая с всклокоченными волосами и налитыми кровью глазами.
На самом деле мне очень не нравилась моя фамилия, я ее даже сменила в социальной сети на… Гордон. (Смеется.) А сейчас считаю, что она мне идеально подходит. Иногда люди спрашивают, не родственники ли мы с Алексеем Октябриновичем Балабановым. Я обычно отвечаю, что я бастард незаконнорожденный и скоро пойду на интервью в «Пусть говорят». (Смеется.)
В театральную студию меня отдала мама. Уроки риторики – это вообще полезно, в любой профессии нужно уметь разговаривать. А у нас были настоящие конфликты на этой почве: мама просто не понимала, что я до нее пытаюсь донести. Она злилась, я злилась. И мы решили эту проблему походом в театральную студию. Я там четыре года отучилась.
Я собиралась учиться на врача. И до сих пор храню эту мечту. Для хирургии у меня кишка тонка. И если бы мне нужно было подойти к столу и разрезать человека, я бы, мне кажется, в обморок свалилась.
Весной присмотрелась к саксофону и сейчас беру уроки. Мне он нравится тем, что играть на нем – как будто ездить на механике, его нужно чувствовать. Помимо чувства ритма и понимания, как пальцы должны быть поставлены, все происходит на таком чувственном уровне. Становишься с инструментом единым целым. Я до этого играла на ударных, а сейчас саксофон меня привлек. Какой-то он… сексуальный. (Улыбается.)
Сейчас я понимаю, что во взрослую жизнь мне было войти легче, потому что студенческое общежитие – это как детский лагерь. Вокруг тебя все равно есть люди. И не какие-то взрослые и серьезные, а такие же, как я, и все похоже на игру.
Я из Краснодара, и самое тяжелое, с чем мне пришлось разбираться во время обучения, – это говор. Он очень сильно отличается от других, потому что не сжимает гласные, не растягивает, а интонирует. Его сложно передать, он очень мелодичный. Я сидела часами за редуцированием, мне даже кошмары снились… То есть, например, сценический бой – предмет веселый, интересный. Там взаимодействие с людьми, это здорово. А тут ты взаимодействуешь с собой и с тем, с чем жил 17 лет.
К каскадерским трюкам у меня ревностное чувство: как это не я буду их делать? На «Караморе» мне давали почти все выполнять самой. Даже с моста прыгала. Ну не то чтобы прыгала, там был зиплайн, на котором едешь потихонечку. Сложнее было не прыгать с моста, а делать вид, что ты стремительно летишь вниз. Я думаю, что если бы скорость была чуть больше, то пластика была бы рефлекторная.
Мне кажется, режиссерская профессия состоит в умении заражать идеей других. И эта заразительность бывает разная. Одни по-актерски тебе передают эту информацию – когда ты на них смотришь, то чувствуешь, чего они добиваются. Например, режиссер «Жвачки» Александр Цой – и актер, и режиссер. Он может подсказать какой-то ход, поделиться, что именно помогает лично ему. А Петр Валерьевич Тодоровский, который снял «Здорового человека», как будто сразу в голову тебе закладывает то, что хочет увидеть. И то и другое – бесценный опыт.
У моей героини маниакальная зависимость от другого человека. И конечно, приходилось накалять себя до определенного состояния. Самое дебильное, когда сидишь в вагончике, настраиваешься, уже порыдал, глаза красные, нос опухший, как раз сцена тяжелая. Проходит два часа, тебе выходить, а все. Психика такая: «Мне незачем, я уже поплакала». И ты: «Ну, пожалуйста, еще чуть-чуть!» (Смеется.) Поэтому проблемы выходить из такого состояния не было. Но в любом случае организм копит стресс. И когда заканчиваешь работать, выдыхаешь, он уже ждет с «подарочком»: «Настрадалась? Ну вот тебе хрюшка-копилка – пора разбивать».
С Антоном Рогачевым, который играет в «Жвачке» моего возлюбленного, мы до этого снимались в фильме «Тайное влечение». Со знакомыми, естественно, легче работать. Все равно социальная батарейка садится, когда вокруг много людей, а одному существовать тоже как-то не очень здорово. А так ты направляешь энергию на конкретного человека и после съемочного дня чувствуешь себя не таким убитым. Но при этом в кадре приходится исключать личные взаимоотношения.
Премия «Золотой орел» (за лучшую женскую роль второго плана в фильме «Здоровый человек, – КР) была неожиданностью. Я в одной категории с Ольгой Лапшиной – такой крутой артисткой! Конечно, награды приятно получать. Но я их воспринимаю немного иначе. Вот перед пробами ходишь, смотришь на статуэтку «Орла» и сразу наполняешься уверенностью в себе. Мне не обязательно класть его в сумку, достаточно понимания, что он у меня есть. И прихожу на кастинг не со звездой во лбу, но с рабочим настроем.
В Театр имени Пушкина, на сцене которого состоялся мой дебютный спектакль, меня особо никто и не приглашал. А в Моссовете нас уведомили о приеме только через два месяца после окончания учебы. Весной просто сказали, что мест нет, но в случае чего обязательно позвонят. А так случилось, что при показе этюдов не было с собой анкеты. Пришлось писать ее от руки. Я вверху листа нарисовала квадратик и в нем свой портрет. Это, если что, до сих пор лежит в документах, в папке приема актеров. И вот я думала, как же они меня пригласят, если даже фотографии нет. Разве что вспомнят, что есть такая девочка, которая плохо рисует. Так что приняли меня не сразу. Но мне очень нравится. (Улыбается.)
Я думаю, что меня видят в разных амплуа, не только преданных и влюбленных героинь. Например, в спектакле «Как важно быть серьезным» я играю девушку, которая предана не человеку, а идее – выйти замуж за мужчину по имени Эрнест. Я просто обожаю этот спектакль, каждый раз открываю для себя какую-то новую шутку. При этом, когда я поступила в театр, это был один из первых спектаклей, куда надо было вводиться. И я на нем отвлеклась – пропустила что-то и перестала понимать, что происходит. Поэтому сейчас для меня крайне важно четко и громко говорить на сцене.
Мне почему-то в исторических проектах легче играть. Может быть, эта моя реинкарнация последняя. (Улыбается.) Кажется, современный человек как будто больше информации в себе несет, он ей заряжен, переполнен. Почему в советских фильмах все такие трогательные и наивные? Потому что не было такого информационного шума, который есть сейчас. Сейчас даже если просто приехать на природу, посмотреть на горы, отложить телефон, мозг перестает перегружаться. Поэтому так важно бывать наедине с собой.
Конечно, я задумываюсь о том, что выкладываю в социальные сети, но я не чувствую какой-то огромной ответственности. Потому что я, во-первых, не пропагандирую то, что мне не близко. Во-вторых, не публикую чего-то суперличного. И в-третьих, не выкладываю ничего, что затрагивает того или иного человека, даже если его нет на фото или видео.
К сожалению, в Краснодаре я бываю нечасто, потому что очень далеко ехать, только на дорогу нужно заложить три дня. Нет других вариантов, кроме как поехать на поезде. И РЖД такие: «Спасибо, что выбрали нашу компанию». А у меня и выбора-то не было! (Смеется.)
Видеть и не упускать. Потому что бывает, когда уходишь в себя, то не видишь того, что зовет тебя извне. Я бы хотела видеть все это. И слышать.
Студенты режиссерской и продюсерской мастерских Академии кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова Мария Андреева и Артем Иванов посетили Донбасс в…
На протяжении трех сезонов альманаха «Любовь. Смерть. Роботы» Дэвиду Финчеру и Тиму Миллеру на удивление удавалось оставаться последовательными. Первые эпизоды…
Сегодня на Малой сцене Театра Маяковского впервые за всю его столетнюю историю представят спектакль «Дядя Ваня» по одноименной пьесе Антона…
О, великий и ужасный интернет! Вот уже 24 года ты являешься нашей отдушиной по любому возможному и невозможному поводу, а…
Итак, вы «бежевая мама». То есть вы почему-то считаете, что вас и вашего ребенка должны окружать исключительно спокойные, сдержанные цвета…
18 мая на сцене «Под крышей» Театра Моссовета состоится премьера спектакля «Нашествие» по одноименной пьесе Леонида Леонова. Это произведение считается…