Жуткие и прекрасные сказки Оскара Уайльда

В прокат выходит новая экранизация «Кентервильского привидения» – одного из самых известных произведений Оскара Уайльда, в котором пронзительная трогательность сочетается с метким юмором и ироничным взглядом на британские нравы. «КиноРепортер» решил вспомнить и другие киносказки классика. 

«Кентервильское привидение» (1970)

Американский посол покупает старинный английский замок, где обитает привидение бывшего владельца. Именно эту сказку Оскара Уайльда экранизируют чаще всего. Диапазон жанров и форматов широкий: первый игровой фильм по ее мотивам появился еще в 1940-х, а полвека спустя в телеверсии снялись Патрик Стюарт и Нив Кэмпбел. Кроме того, юмористический сюжет адаптировали в Индии и Франции, а к озвучиванию мультфильмов привлекали национальных звезд – в новой версии, например, заняты Стивен Фрай и Хью Лори. Для советской анимации это утверждение тоже верно: в мультфильме 1970 года главного героя озвучивал Владимир Кенигсон, домоправительницу – Рина Зеленая, а юную Виргинию – Клара Румянова.

Режиссерами 20-минутной картины стали Валентина и Зинаида Брумберг – чуть ранее они отвечали за «Кота в сапогах» с прилипчивой песенкой про Маркиза Карабаса, «Храброго портняжку» и «Трех толстяков». От оригинального произведения осталось подчеркнутое противопоставление британского и американского менталитетов – заокеанский прагматизм и буржуазные нравы Отисов приводят лорда Кентервильского в истинное отчаяние. Мало того, что глава семейства воспринимает его как надоедливую диковинку (никакого уважения!), житья (после смерти, конечно) ему совершенно не дают младшие Отисы. Единственная добрая душа – маленькая Виргиния, которая проникается искренним сочувствием к призраку, который медленно, но верно впадает в депрессию.

Что вспоминается после просмотра «Кентервильского привидения»? Ушедшие в народ цитаты  – от «здесь пролилась кровь» до «но она была дурна собой и совершенно не умела готовить», характерные персонажи, завораживающая музыка, щемящая нежность и жуткий, почти гипнотический финал. А еще не стоит забывать, что это история, которая ни сюжетно, ни визуально не устарела за 50 лет. Классика, что тут еще скажешь.

«Счастливый Принц» (1974)

«Высоко над городом на высокой колонне высилась статуя Счастливого Принца. С ног до головы он был покрыт листочками сусального золота. Два ярких сапфира горели в его глазах, а рукоятку шпаги венчал кровавый рубин». Так начинается сказка Оскара Уайльда, которую вполне можно перепутать с произведением Ханса Кристиана Андерсона – здесь находится место и жестокой зиме, и ужасающим страданиям бедняков, и великому самопожертвованию. И конечно, катарсису, граничащему с покаянием. 

Счастливый принц был счастлив, поскольку жил во дворце, куда не вхожи были ни горе, ни несчастья. Однако после того, как его душа оказалась заперта в статуе, возвышающейся над городом, его взору открылись и неприглядные стороны жизни. И хотя Принц по-прежнему дарил своим подданным утешение, ему хотелось сделать для них куда больше. Верным помощником в этом деле становится Ласточка, которая должна была лететь в жаркий Египет, однако решила помочь своему новому другу – такому красивому, но бесконечно одинокому и беспомощному.

Короткометражный мультфильм, в котором Счастливого Принца озвучил Кристофер Пламмер, практически полностью повторяет оригинальный сюжет сказки. Это второй мультфильм канадской студии Potterton Productions: двумя годами ранее она выпустила 10-минутного «Великана-эгоиста», получившего номинацию на «Оскара». Рисовка универсальная – поначалу кажется, что события могли бы разворачиваться в любом европейском городе. Однако величественные соборы, музыка (от народной Green sleeves до рождественских хоралов) и, конечно, оригинальный текст, в котором автор обличает ничуть не изменившиеся пороки, не оставляют сомнений по поводу места действия. 

«Сказка о звездном мальчике» (1984)

В основу «Сказки о звездном мальчике» легли сразу два произведения Оскара Уайльда из сборника «Гранатовый домик», изданного в 1880-х. Впрочем, режиссер Леонид Нечаев и его верная сценаристка Инна Веткина порядком переработали оригинальные произведения. Во-первых, поменялся антураж: место действия напоминает то северную Европу, то средневековую Испанию – в кадре бои быков и даже Великий инквизитор. Во-вторых, место магии заняла чистая научная фантастика. Логика проста: раз уж Звездный мальчик упал с небес, почему бы ему не быть представителем внеземной цивилизации? Преисполнившейся в своем познании и отказавшейся от любых чувств.

Такой подход добавляет драматизм, не вступая в противоречие с уайльдовской концепцией перевоспитания – не только через сопереживание (на звезде все взгляды прикованы к экранам), но и через собственные страдания. Их в двухсерийном проекте будет достаточно: высокомерный герой прогонит мать-нищенку, скитающуюся по земле в его поисках, и не раз об этом пожалеет, встретит новых друзей и на своей шкуре испытает, каково это – столкнуться со злобой, эгоизмом и самодурством. В конце концов, как учит нас классик, холодная красота – ничто без горячего сердца.

Наказание будет ждать не только главного героя, и нежный возраст актеров делает происходящее еще более пронзительным: своенравной Инфанте по книге было всего 12, самому Звездному мальчику – 10. Совсем жуткие моменты сюжетно сгладят, но в горле не раз будет стоять ком – и это во многом заслуга Алексея Рыбникова, создавшего сразу несколько запоминающих мелодий, в которых отчетливо слышны и беззаботное веселье, и щемящая тоска. Убаюкивающая и вселяющая надежду «Ты руку другу протяни», кстати, тоже отсюда.

«Великан-эгоист» (2013)

При работе над этой картиной Клио Барнард, создательница полудокументальной драмы «Арбор» и викторианского слоубернера «Змей в Эссексе», вдохновлялась сказкой Оскара Уайльда «Великан-эгоист». От нее, впрочем, осталась только сюжетная канва: свои коррективы внесла сама реальность. Так, во время работы над предыдущим фильмом Клио познакомилась с Коннером Чепменом, который с юного возраста собирал металл на улицах родного городка, и не без труда подыскала ему экранного соратника (Шон Томас), придумала незамысловатый сюжет и выпустила на экраны драму о дружбе двух мальчишек.

Они живут в тотальной нищете, но не готовы просто так покоряться бесправной судьбе. Особенно усердствует Арбор (Чепмен), страдающий синдромом гиперактивности: подбирая по свалкам старые двигатели и сломанные велосипеды, он все чаще зарится на кабели и провода. Опасность его не останавливает. Как и взрослые, у которых хватает своих собственных проблем: они либо отмахиваются  от подростков, либо тиранят их, хотя и сами не гнушаются воровства. Конечно, они знают, что дети – это будущее, но им бы пока выжить в настоящем.

Местный великан-эгоист Киттен (Шон Джилдер) заведует полулегальной свалкой и увлекается любительскими скачками, но за обнесенный колючей проволокой забор он пускает мальчишек сам. Да и запущенный сад простирается далеко за пределы его владений: остросоциальным «не мы такие, жизнь такая» Барнард не ограничивается, хотя все приметы места и времени на месте. Задокументированы ясно и четко – ужасного вида жилища, специфический говор, жестокость сверстников. И постиндустриальный пейзаж, в котором сад оказывается единственным спокойным местом, куда можно сбежать от постоянной ругани и закипающих в голове мыслей. Именно там случится самое страшное, а взвинченность постепенно трансформируется сначала в осознание, а затем и в катарсис. 

«Оскар Уайльд: Соловей и роза» (2015)

Специфический киноэксперимент, мимо которого нельзя пройти по нескольким причинам. Во-первых, это австралийский взгляд на произведение британского классика: за режиссуру отвечали Брендан Флетчер и Дель Кэтрин Бартон (позднее она снимет фильм «Блейз» о проживании травмы с помощью фантазий). Соловья озвучивает Миа Васиковска, Дуб – Джеффри Раш, а Розу – Дэвид Уэнэм из «Властелина колец». 

Во-вторых, в глаза бросается галлюциногенная рисовка, в которой присутствуют совсем недетские элементы: даже странно, что на фестивале в Берлине мультфильм номинировался как лучший короткометражный фильм для юношества. Герои тоже не выглядят так, как звучат. Стоит закрыть глаза – и перед мысленным взором возникает классическая английская сказка, жестокая и невыразимо печальная, однако при взгляде на экран начинаешь испытывать смешанные чувства. Дело в банальном опошлении образов: студент больше похож на эмобоя, а не бедного, но изысканного джентльмена, у соловья зачем-то обозначены вторичные половые признаки (то ли художники слишком буквально поняли слово breast, то ли это претензия на нравы новой эпохи).

Невинные жесты, о которых так истово говорит влюбленный, визуально перекрываются затянувшимся поцелуем, а последняя песня соловья, исполненная любви и сострадания, превращается едва ли не в порнографический акт. В общем, никаких трепета и загадки. А ведь всякая вульгарность, как говаривал сам классик, – преступление. В качестве аудиокниги, впрочем, «Соловей и роза» вполне имеет право на жизнь: в таком случае визуальный ряд не отвлекает от важных, но печальных выводов о природе любви и разочарования.