Секс и слезы: «Анора» окрылит вас – а потом разобьет сердце

Горячая стриптизерша Эни (Майки Мэдисон), она же Анора Михеева, отплясывает в бруклинском ночном клубе, а в свободное время оказывает клиентам другие услуги. Более интимные. Кажется, ее вполне устраивает бесконечная круговерть секса, выпивки, танцев, сигарет, похотливых мужчин. Но когда на задымленном горизонте брезжит проблеск иной жизни, она вцепляется в этот шанс крепче, чем в шест.

Лоботряс Ваня (Марк Эйдельштейн), отпрыск русского олигарха, проводит с ней ночь. Затем на неделю вербует ее в эскортницы. А в разгар тусовочного вояжа в Вегас – ох уж этот Вегас – предлагает ей руку и сердце. Эни улыбается и говорит ему yes. Вот только суровые родители жениха его выбор решительно не одобряют. И спешно вылетают в Штаты, чтобы разлучить Ваню с пассией, пока они честь семейства не опорочили.

Миссию по покорению Канн Шон Бэйкер, один из важнейших независимых авторов наших дней, прошел со второй попытки. Порносказка «Красная ракета» с алым отпечатком губок «Лолиты» упустила заветную «Ветвь». Зато «Анора» покинула Лазурный Берег с триумфом, причем конкурентов у нее фактически не нашлось. Да, народ нахваливал «Субстанцию» и «Эмилию Перес», и оба фильма без призов не остались. Однако «Анора» будто была чем-то большим. Не просто удачным жанровым экспериментом, но исчерпывающим высказыванием о том, как выглядит романтика на закате ромкомов и во что превращается любовь в эпоху кризиса мужественности.

В рецензиях «Анору» ставили рядом с «Красоткой», где ночная бабочка выбивалась из грязи в дивы благодаря покровительству богатого джентльмена. Бэйкер клянется, что не пересматривал фильм Гэрри Маршалла с 1990 года. И «Анора» напоминает не столько «Красотку» в известной версии, сколько ее нереализованный, несравнимо более мрачный вариант с депрессивной концовкой. Там Вивиан плотно торчала, а Эдвард, подонок-социопат, в итоге выкинул ее на те же холодные улицы, с которых когда-то забрал. И никакого тебе Ричарда Гира в лимузине. Точнее, лимузин-то имелся, наверное. Однако он не привозил героя к возлюбленной, а увозил прочь – навсегда. Спойлерить не будем, но грезы и реальность у Бэйкера сталкиваются не менее жестко.

Да, у того самого Бэйкера, великого гуманиста, который даже в тоскливой безнадеге оставлял форточку для хеппи-энда. «Мандарин», «Проект Флорида», «Красная ракета» – маргинальные ребята из его лучших фильмов (независимо от пола и возраста) в конце концов понимали, что все не так уж плохо на сегодняшний день. Но «Анора» не зря названа полным, официальным именем героини, хотя та его ненавидит и предпочитает лаконичное Эни. Кто-то сочтет это издевкой. Кто-то – отрезвляющим напоминанием о том, что воздушные замки неминуемо разлетаются по ветру. Бэйкер скорее призывает не забывать, кто ты на самом деле. Имея в виду не социальный статус, а человеческую сущность, поскольку именно об ее поисках, о погоне за истинным «я» кино повествует.

И погоня идет постоянно, ведь жизнь в этой энергичной, кипящей страстями картине не затухает ни на мгновение. Для Эни события разворачиваются с головокружительной скоростью. Еще недавно потные мужики пытались полапать ее в комнатах для привата, а теперь она, как по волшебству, перенеслась в постель кудрявого бонвивана, который развлекает ее с удалью молодого Луи Гарреля. Ваня заявляет, что всегда счастлив, и Эни счастлива с ним на пару. Юность бурлит, словно шампанское, в хаосе бессчетных вечеринок нет времени на сон (зато на секс – милости просим), и Ваня, еще под хмельком, прямо в кровати делает девушке предложение, и пестрят за окном огни Вегаса, и веришь, что свободен ты, и жизнь семейная вот-вот начнется.

Майки Мэдисон из пятого «Крика» и гордость наша Марк Эйдельштейн бьют рекорды порхающей легкости, бросаясь из откровенных сцен в полушутливые диалоги, где Эни лопочет что-то на ломаном русском, а Ваня ласково кличет ее своей horny girlfriend. Бэйкер славится тем, что искусно одушевляет персонажей и разбивает барьер между непрофи и мастерами уровня Уиллема Дефо: в его историях нет фальши, поэтому и актеры играют с дивной непринужденностью. Но даже по меркам Шона Майки с Марком вливаются в «Анору» со столь комфортной расслабленностью, будто знают друг друга сто лет. При этом в лавстори героев видна червоточинка. Эни вольна убеждать себя в обратном, но мы-то понимаем, что не сваришь каши с легкомысленным типом, который сразу после постельных утех берется за джойстик (не метафора) и сбрасывает звонки решалы, обеспокоенного его выкрутасами.

Решалу по имени Торос играет роскошный Карен Карагулян, талисман Бэйкера, снявшийся в большинстве его фильмов. Раньше он тащил в эпизодах, теперь у него ключевая сюжетная роль. Пока родители Майка (русский след «Аноры» продолжают Дарья Екамасова и Алексей Серебряков) летят на частном джете над океаном, Торос утрясает непонятки с женитьбой и орет, как все вокруг его задолбали. В этом нервном деле ему помогают решалы рангом пониже – Гарник (уморительный Ваче Товмасян) и Игорь (Юра Борисов так крут, что может позволить себе перекурить на заправке). С их появлением «Анора» резко меняет жанр, переключаясь то на безумную перестрелку репликами на феерической смеси английского, русского и армянского, то на дикий трип по злачным заведениям неглянцевого, нетуристического Нью-Йорка.

За дичью этой мы по-прежнему наблюдаем глазами Эни-Аноры. Сперва в них сиял оптимизм, но потом его вытесняет похмелье, тревожное осознание того, что сказка кончилась, не успев начаться, а прекрасный принц накидался и куда-то свалил. Шуры-муры Эни с Иваном сразу казалась мимолетным пьяным романом. Что-то более неожиданное, при этом более глубокое пульсирует в ее отношениях с Игорем: они вспыхнули из искры неприязни, закалились рукоприкладством и потихоньку выросли в хрупкую связь незнакомцев, в чьих образах фирменная бэйкеровская фриковатость укручена до минимума, уступив место трагичному и даже возвышенному одиночеству. Возвышенному – насколько это понятие вообще применимо в системе координат Шона, который откапывает героев на помойке так называемого нормального общества. И делает их куда человечнее тех, кто свысока смотрит на подобных «отбросов».

Человечность для Бэйкера стабильно в приоритете. И в «Аноре», где так велик соблазн затянуть вечную песню про bad russians, Ванина мать стервозна не по паспорту, а по складу характера. Ваня же – не только каноничный портрет избалованного мажора, но и жертва воспитания в золотых пеленках, изнеженный мальчик-миллиардерчик, из которого выросла трусливая пародия на мужчину. Но кого в этом винить? Мать, привыкшую рулить им железной рукой? Отца, которому, судя по краткому, но незабываемому выходу Серебрякова, он совершенно до лампочки? Тороса, оберегавшего его от проблем, вместо того чтобы как следует отлупить? А сама Эни, эта бывалая (в ее-то годы) девица, так ли уж невиновна? Легко выставить ее игрушкой в лапах абьюзера, но в коттедже Ивана, то есть его папани, она прописалась явно не по любви с первого взгляда.

Хорошие, плохие, злые: здесь каждого по-своему жаль и над каждым не грешно похихикать, поскольку юмор не выходит из чата даже в самых душераздирающих сценах. Вся «Анора» – это мастерская игра на контрастах, бешеные американские горки, где в одном эпизоде настроение может смениться десяток раз. Тебя усиленно забавляют и возбуждают, а потом вышвыривают в мир, где всем на тебя наплевать, и тем причиняют невыносимую боль. Ну а дальше все сводится к тому, как грациозно ты умеешь ступать по осколкам надежд, которые сметает дворниками вместе с мокрым снегом. Эни мечтала о рае, между делом побывала если не в аду, то в чистилище – наверняка, а оказалась в итоге просто на усталой Земле, в морозном Бруклине, таком же чужом для нее, как для Ивана вся эта страна. Гудбай, Америка! Увидимся на «Оскаре», мистер Бэйкер.