Алексей Баталов – о телевидении, любви и своей роли в «Москва слезам не верит»

Выдающийся русский актер Алексей Баталов, который родился ровно 95 лет назад, за свою долгую жизнь и карьеру сыграл всего в 33 фильмах. Но из его киноработ можно составить целую галерею образов, одинаково тонких и волевых. А главное – человечных, узнаваемых и полюбившихся зрителям. Поклонниц у народного артиста СССР, профессора, кинорежиссера и сценариста были миллионы, но они никогда не относили своего кумира к секс-символам. В комплиментах звучали другие определения: умный, добрый, интеллигентный. Как определял своих героев и коллег по цеху сам Баталов, что говорил о театре, кино и телевидении — в его собственных высказываниях.

• Я каждый день должен сделать что-то конкретное, чтобы, придя домой, спокойно сесть в кресло и выпить свой чай.
• Не верьте актеру, если он говорит, что устал от популярности, поклонниц и их писем. Он кривит душой: актер не может жить без публики, и когда она отворачивается от него, он перестает существовать.
• Я прекрасно понимал, что Гоша нужен был авторам ленты «Москва слезам не верит», чтобы каким-то образом завершить двухсерийные страдания несчастной женщины. Но на третий день он мог бы вдарить ее бутылкой по голове. А почему нет? Гоша от первой жены ушел, пристает к незнакомой женщине в электричке, пьет, дерется. «Одинокие советские женщины» не рассмотрели моего героя как следует.

• И сегодня добро и зло, чистота и подлость остаются на земле. И чем точнее, чем глубже в художественном образе отражается сегодняшний день, тем интереснее и важнее видеть, как он – герой нашего времени – решает извечные вопросы бытия. Не в сходстве с эталоном, а в близости с рядом стоящим человеком его истинная сила и значение.
• Приспособив к старым схемам дозволенную долю грехов, пороков и бытовых примет времени, они вроде бы тоже становятся творцами современных образов. И тогда появляются спектакли и фильмы, в которых герой чихает, икает, ходит в толпе, ездит в троллейбусе, сидит на стадионе, сморкается, спотыкается, выпивает, наливает, но так и не становится человеком, ибо за всеми этими делами и поступками он не успевает по-настоящему страдать, любить, ненавидеть, тем более – думать.
• Было бы по меньшей мере наивно допустить, что простая узнаваемость способна заменить подлинные человеческие страсти и как-то ответить на вечные вопросы жизни и смерти. Зрителю не столь важно узнавать на экране соседку, сколько видеть применительно к себе и этой соседке, как решаются все те же неумирающие проблемы Ромео и Джульетты, Лира или Гамлета.
• Когда сегодня открываешь древние санскриты, что же нашли в Древнем Египте? Доносы. Открыли бересту – там счет. Или шекспировские стихи – они живые. Они и про любовь, и про ненависть, и про ревность. Поэтому я думаю, что на самом деле люди очень мало меняются. Гораздо больше «мерседес» отличается от кобылы Александра Македонского, чем помощник Александра Македонского от помощника не скажу кого.

• Так или иначе, театр отпевают беспрестанно. То там, то здесь на протяжении всей истории самые уважаемые эрудиты ясно и убедительно обнажают причины и приметы неминуемой его гибели. Но каким-то чудом подмостки вновь и вновь привлекают публику.
• Сжатое время, комиксы, кафе-автоматы, скорость информации – теперь это касается всех. Когда современным людям рассказывают о древнем театре Греции, Японии или Индии, для них самым смехотворным и невероятным является то, что спектакль нужно было смотреть несколько дней подряд. И вот, описав фантастический круг над головами десятков поколений, это громоздкое создание, словно издеваясь над всем напряженным скоростным миром, просовывает лапу сквозь телевизор и властно берет за горло миллионы вполне современных людей.
• Иногда я с опаской замечаю, что для меня, кроме информации и времяпрепровождения в обществе интересных людей, в телевизоре заключена еще и какая-то мистическая сила. Порой я ловлю себя на том, что, совершенно не понимая смысла передачи, смотрю на экран так, как когда-то смотрел на огонь. Это мерцание XX века каким-то странным образом связывается у меня с ощущением, идущим, наверное, еще от пещерного предка.
• «Про запас» берегу профессиональные права шофера, даже с некоторым стажем работы на тяжелых бортовых машинах, и удостоверение школы автомехаников, которую я окончил, будучи в армии.

• Завидую тем, кто не зависит от чужой глупости и невежества. Но, увы, испокон веков актеры расплачиваются не только за свои ошибки, но и за легкомыслие сочинителя, и за упрямство директора, и еще за многих, от кого они так или иначе зависят.
• Выяснить, что в нашем творчестве важнее – ремесло, всякие специальные способности или судьба и сугубо личные качества человека, – так же не просто, как решить вопрос о том, что было прежде: курица или яйцо.
• Талант – это не просто умение «прикинуться», не только та невообразимая легкость, с которой человек может изобразить что-то или кого-то, но непременно еще и способность видеть, понимать, чувствовать окружающий мир как часть своей собственной жизни.
• Актеров в фильмы я брал «по блату». С теми, кто мне непонятен, работать не мог.
• Что касается «гибели культуры», то это че-пу-ха! Человек живет очень мало, поэтому ему и кажется, что именно с него все началось и при нем же все и закончится. А возрождаться Россия будет талантами, которые живут везде.
• В «героя-современника» меня кино переделало. Но вообще мне не довелось сыграть героя, стопроцентно себе адекватного. Физик Гусев, чеховский Гуров, шофер Саша Румянцев мало общего имеют с моим собственным характером. Но всегда находились люди, узнававшие в моих экранных героях себя.
• Настоящий герой всегда неповторим.

• В реальной человеческой жизни на каждом шагу есть такие мгновения, такое напряжение чувств, куда невозможно вторгаться словами.
• Любовь – это привязанность. Доверие. И еще стечение счастливых обстоятельств, которые позволяют людям оставаться вместе долго. А что еще сказать? Определения любви еще никто не дал, да его и не может быть.
• Надо обязательно дожить до старости, чтобы понять, что нельзя медлить с помощью, откладывать. Порой нужно так мало, чтобы свершилось невероятное. Самое главное совершается всегда на уровне человеческом, а не глобально-государственно-космическом.
• Никогда не комплексовал по поводу упущенных ролей, неиспользованных возможностей. Делал то, что мне нравится, никуда не торопился. Мое самочувствие складывалось из более личностных компонентов, нежели профессиональная востребованность.
• Я хорошо прожил свою жизнь. Да, небогато, без больших карьерных всплесков, но я никогда никого не оскорбил, ничем не поступился. Есть люди, которые вспомнят меня добром. А это не так уж мало, правда?