В Театре наций судебная драма встречает абсурдную комедию.
Театр наций продолжает оправдывать свое название. Если в прошлом сезоне Малая сцена стала убежищем «Друзей» по роману японского авангардиста Кобо Абэ, то теперь на ней оживают герои китайского фольклора. В первую очередь Пань Цзиньлянь – один из ярчайших архетипов, символизирующий женское коварство. Роман современного автора Лю Чжэньюня так и называется «Я не Пань Цзиньлянь»: его героиня Ли Сюэлянь (Мария Смольникова) отчаянно пытается восстановить собственную репутацию после фиктивного развода с супругом (Рустам Ахмадеев), тотчас женившемся на другой.
Для отечественного зрителя, не знакомого с восточной спецификой, название заметно упростили. Но знакомить публику с чужой культурой будут исправно – персонажи говорят с чудным интонированием, цитируют Конфуция, затягивают народные песни и двигаются словно в китайской опере под звук китайских же барабанов. Периодически, впрочем, отпускают шутки для «своих» – то исполнят зажигательный рэп про судебную систему, то ввернут что-то вроде «Гуанчжоу, что в Тобольской губернии», то неожиданно сошлются на мемную классику из отечественного телемыла.
С «Друзьями» новый спектакль роднит не только смешение культур и абсурдное наполнение при драматической завязке, но и оригинальная сценография. Если японцы придумали скошенную сцену, подчеркивающую дискомфорт, в котором постоянно пребывает главный герой, то здесь игровое пространство предстает в форме перевернутой сковороды-вока. Она тоже создает определенные неудобства. А еще символизирует замершую жизнь – после предательства родного человека Ли Сюэлянь продолжает дышать только для того, чтобы превратить его жизнь в ад.
Обида толкает Ли на немыслимые поступки – женщина, у которой отняли семейное счастье, готова и на подлог, и на продажу себя, и на убийство. И с определенной точки зрения работа Дина Итэна – это история о том, как легко свалиться в пропасть, единожды переступив черту закона. Но вместо того, чтобы увести происходящее в беспросветную трагедию, акцент он делает на неспособности Сюэлянь отступиться – от обиды, от попыток мести, от собственной непрожитой любви. Именно эти абсурдные порывы заставляют публику смеяться, хотя, казалось бы, в такой ситуации совсем не до смеха.
Сутяжничество Ли превращает в смысл жизни, упрямо отмахиваясь от того, что готова ей дать вселенная – в столице она останавливается у одноклассника Чжао (Александр Матросов), который за прошедшие годы не растерял к ней пылких чувств. Он, заботливый и стеснительный, готов принять ее такой, какая она есть – с испорченной репутацией и несносным характером.
В какой-то момент измученная Ли готова поддаться на уговоры, но любые сантименты здесь оказываются лишь способом подсластить горькую пилюлю. А ее возглас «Почему ты тогда не настоял на своем?» вызывает в памяти обратную ситуацию, приведшую к растянувшимся на два десятилетия последствиям.
О борьбе с обстоятельствами и о попытках совладать с виной, в том числе неразделенной, героини рассказывают, обращаясь прямо в зал. Раз за разом озвучивают сухие факты, понимая, что никогда не получат поддержки извне, но все равно вкладывая в них душу. И если Мария Смольникова на протяжении двух часов остается Ли Сюэлянь, то Сэсэг Хапсасова говорит за Пань Цзиньлянь, ее ненавистного мужа и тайного любовника. А еще за нескольких чиновников, калейдоскоп которых буквально кружит голову.
Примерно те же задачи у Елены Морозовой и Юлии Чураковой: актрисам приходится выдерживать и смену образов, и сложную ритмику, и эмоционально окрашенные повторы. Деталям – жестам, пластике, элементам одежды, музыке – здесь действительно уделено большое внимание. Но художественная гипербола нисколько не умаляет заложенного в повествование психологизма. Который время от времени прячется под маской черной комедии – порой предельно физической, но все равно остается пронзительным.
Комментарии