Недооцененные шедевры Вуди Аллена

«Великая ирония», 50-й фильм 87-летнего Вуди Аллена, неожиданно приглянулась публике Венецианского фестиваля и доказала, что списывать легендарного старца в утиль преждевременно. Хотя многие стабильно ворчат, что Вуди, дескать, уже не тот, да и сам он периодически грозится уйти на пенсию. К выходу «Великой иронии» в российский прокат мы вспоминаем еще несколько картин Аллена, которые не могут похвастаться популярностью общепризнанных шедевров, однако каждая из них тоже прелестна, трогательна и остроумна.

«Звездные воспоминания» (1980)

Жаль, что «Звездные воспоминания» затерялись на фоне более ранних («Энни Холл», «Манхэттен») и более поздних («Зелиг», «Пурпурная роза Каира») хитов Вуди Аллена. Потому как эта картина – бриллиант редкой красоты. Но не всех, к несчастью, его сияние околдовало. И Вуди может сколько угодно отнекиваться от перекличек между сюжетом и собственной судьбой: параллели видны невооруженным глазом, игнорировать их при всем желании не получится. Герой «Воспоминаний» Сэнди Бэйтс, которого сам Аллен играет, – чрезвычайно занятой режиссер, более не намеренный снимать смешные фильмы.

На Q&A сессиях он отвечает на вопросы, тяжело ли быть автором лент со своим участием, веселит публику спонтанными хохмами и потихоньку сходит с ума от того, что все вокруг считают его гением. Попутно, естественно, общается с эффектными женщинами, но никто не в силах затмить Дорри (неземная Шарлотта Рэмплинг), которую Бэйтс любил и оставил. Картина стремительно несется вперед, персонажи сменяют друг друга в лихорадочном калейдоскопе и не замолкают ни на миг, обсуждая все темы на свете в неиссякающем словесном потоке… Нечего удивляться, что многие не смогли отыскать в фильме опорные точки и сочли его банальной водичкой. Бэйтс, в общем-то, тоже не нашел смысла в окружающем его хаосе.

Однако именно «Звездные воспоминания» исчерпывающе доказывают, чем ценны творения Вуди Аллена. Мысль, конечно, не великой оригинальности, но периодически воскрешать ее в мозгу не помешает. Одни произведения заставляют смеяться. Другие – плакать. Из крайности в крайность и Бэйтс бросается. Тогда как Аллен эти крайности взбалтывает и смешивает, закручивая зрителя в урагане сложных, запутанных чувств. На нападки критиков он отвечал просто: «Время покажет. То, что обладает действительно непреходящей ценностью, останется в памяти. Ну а если нет – то нет». «Воспоминания» в памяти (и вечности) точно остались.

«Тени и туман» (1991)

Жалкого клерка Кляйнмана (Вуди Аллен) внезапно будят суровые мужики из комитета бдительности и говорят: айда с нами маньяка ловить. А то совсем стервец оборзел – кого-то струной от рояля душит, кому-то прямо в квартире горло перерезает. Без Кляйнмана, в общем, никак негодяя не обезвредить. Параллельно циркачи с лицами Джона Малковича и Мии Фэрроу выясняют отношения, и вскоре вторая застает первого в объятиях красотки-акробатки (а играет ее самая настоящая Мадонна). Девушка убегает и попадает в компанию добродушных проституток. Их с Кляйнманом пути тоже пересекаются.

В принципе, легко понять тех, кто заплутал в «Тенях и тумане» и не смог оценить их старомодную эстетику по достоинству. Недовольных и растерянных было подавляющее большинство: фильм стоил $14 млн, а собрал лишь $2,7 млн. Придумав завязку с охотой на маньяка, Аллен создал чисто кафкианское произведение в декорациях немецкого экспрессионизма, с оглядкой на Фрица Ланга и Фридриха Вильгельма Мурнау. Главный герой Кляйнман, чья фамилия переводится как «маленький человек», – воплощение беспомощности перед лицом судьбы (и бюрократии): мало того что он поневоле втягивается в преследование душегуба, так еще и сам в итоге становится подозреваемым.

Детективная интрига здесь будто бы и не важна вовсе. Физиономию душителя показывают в самом начале, ловить его трусоватый Кляйнман явно не горит желанием, убийства происходят редко и довольно лениво. Да и сюжет в целом столь же зыбок, что и неясные очертания улиц, расплывающиеся в потустороннем мареве. Но именно эта сюрреалистическая атмосфера делает «Тени и туман» образцовым фильмом-галлюцинацией, идеальным ночным кино, по которому блуждаешь, словно по лабиринтам сна, не отличая кошмары от яви. Гипнотический жанровый эксперимент для истинных фанов Вуди.

«Знаменитость» (1998)

Журналист, писатель и сценарист Ли (Кеннет Брана), не очень везучий по всех названных ипостасях, скачет по жизни, точно танцор по дискополу. То с одной симпатяшкой закрутит, то с другой, то в автомобиле с супермоделью окажется, то в постели с кинозвездой. А у кинозвезды внезапно лицо Леонардо ДиКаприо. Не подумайте плохого: у каждого из них – своя девушка. Правда, даже на ложе любви Ли куда сильнее озабочен многострадальным сценарием, который звездный актер намерен перелопатить, а как именно – не говорит. Все, короче, у этого Ли не слава богу. Вдобавок после 16 лет брака он решил развестись, чтобы «перезагрузиться». И окончательно запутался, бедолага.

«По знаменитостям хорошо видно общество», – мудро изрекает героиня Джуди Дэвис, та самая экс-супруга Ли. В отличие от него, она смогла запустить успешную карьеру на ТВ. В то время как Ли, слабый человек, который ищет себя, пишет книгу о слабом человеке, который ищет себя. Книга (да и жизнь тоже) утекает сквозь пальцы, оставляя горький осадок от этого внешне беззаботного фильма, на деле оказавшегося своеобразной La Dolce Vita по-алленовски. Серьезной драмой о поверхностном мире богемы, где даже пикантная сцена с Шарлиз Терон, лижущей Кеннету Бране ухо, выглядит совсем не весело: ведь за этим неминуемо последует крах очередных надежд.

Сарафанное радио, видать, раструбило о том, что Вуди Аллен резко помрачнел и превратил в главную метафору «Знаменитости» огромные буквы HELP, начертанные в безразличных ко всему небесах. И публика дружно проигнорировала зрелую, мастерскую картину, которая заработала $5 млн при бюджете $12 млн, – один из плачевнейших (увы!) результатов в карьере Аллена.

«Кое-что еще» (2003)

В начале XXI века, прежде чем покорить новую вершину с «Матч поинтом», Вуди Аллен снял несколько фильмов, которые принято считать проходными. На их фоне особо выделяется «Кое-что еще», с традиционной точки зрения не удавшийся по всем показателям: бюджет $18 млн окупить не вышло (сборы недотянули до $14 млн), а рейтинг 40% на Rotten Tomatoes оказался едва ли не худшим среди всех творений Вуди. Ниже только у «Колеса чудес», 31%, что, кстати, совершенно не объяснимый факт. «Кое-что еще» же – чисто алленовская картина, хроника похождений комика-невротика из Нью-Йорка, которого осаждают агент (Дэнни ДеВито), подружка (Кристина Риччи) и старший товарищ (Аллен), а сам он катастрофически не способен постоять за себя.

Главную роль отхватил неочевидный актер – Джейсон Биггз из франшизы «Американский пирог». Его герой, стандартный алленовский персонаж, вляпывается в токсичные отношения с живым воплощением понятия sweet but psycho, плачется в жилетку психоаналитика и мечтает написать роман о несладкой житухе в мире, полном страданий. Да, в иронично-интеллигентной вселенной Вуди физиономия Биггза смотрится довольно нелепо, да и манера заискивающе обращаться к зрителю, регулярно разбивая «четвертую стену», слегка подбешивает. Что не мешает фильму оставаться чуткой, изящной и остроумной трагикомедией о бремени страстей человеческих.

Химия Биггза и Риччи прошла проверку на прочность в более ранней «Нации прозака», поэтому здесь они прямо-таки экран выжигают, с огоньком изображая парочку с тонной заскоков. Как вообще в здравом уме можно критиковать картину, в которой Кристинушка расхаживает по дому в обтягивающей майке и трусиках, а герои коротают время в ночных барах и уютных магазинах винила, напоминая об эфемерной магии судьбы, что порой сводит людей вместе? В жизни это, может, и не очень часто встречается. Зато в фильмах Вуди Аллена подобного волшебства хоть отбавляй.

«Фестиваль Рифкина» (2020)

Предпоследняя по хронологии, но не по значимости работа Вуди Аллена начинается в кабинете психолога и будто подхватывает сюжет «Знаменитости». Герой Уоллеса Шоуна Морт Рифкин докладывает, что отложил в сторону роман и на пару с супругой (Джина Гершон) отправился на фестиваль в Сан-Себастьяне. Она – востребованный пресс-агент. Он – ворчливый кинокритик, фанат великих европейских мастеров. За роль модного режиссера («величайшего новатора со времен nouvelle vague») отвечает Луи Гаррель, который ныне и сам своего рода модный режиссер. У них с пресс-агентом интрижка, и Морт ничего с этим поделать не может.

В залитом солнцем городе, где царит кино, разворачивается и впрямь киноманская история, битком набитая отсылками к культовой классике: «Жюль и Джим», «Восемь с половиной», «Седьмая печать» (в облике Смерти – Кристоф Вальц!), «Мужчина и женщина», «На последнем дыхании»… Рефлексирующий персонаж странствует по любимым фильмам в своих грезах, но не может разобраться с реальными проблемами, утопая в типичных для Аллена зыбучих песках. Ревность, творческий кризис, самокопания и неуверенность в завтрашнем дне тянут мнительного писаку на дно, однако летний романчик с обворожительной докторшей (Елена Анайя) возвращает ему – пускай на время – ощущение нормальной жизни.

«Фестиваль Рифкина» можно воспринимать и как очередной гимн прекрасному алленовскому неудачнику, и как своеобразный путеводитель по картинам и постановщикам, что дороги Вуди, – от Орсона Уэллса до Ингмара Бергмана. В любом случае по всем фронтам лента однозначно выигрывает. Зрители, правда, это мнение не разделили: за первые два дня проката «Рифкин» собрал $24 тыс., а в общей сложности на его счету $2,3 млн. Причин подобного фиаско несколько: пандемия, чисто европейский прокат – до Штатов «Фестиваль» добрался лишь в 2022-м – и злополучная культура отмены, жертвой которой чуть было не стал Аллен, не раз обвинявшийся в преступлениях сексуального характера. Кино, впрочем, победило.