Реж. Жорж Мельес, 1905
Отец фантастического кино со спецэффектами Жорж Мельес не мог пройти мимо восточных сказок. «Дворец тысячи и одной ночи», как называется фильм в оригинале, лишь вдохновлялся классической книгой, не заимствуя персонажей напрямую. Современному зрителю и вовсе трудно уследить за сюжетом без интертитров: современникам фильма при показе выдавалась программка. Но пятнадцать минут движущихся декораций, дворцов в мистической дымке и загадочных персонажей действуют гипнотически. Что говорить о шеренге пляшущих скелетов! Строго говоря, это не была первая экранизация «Сказок»: тремя годами раньше вышел также французский фильм «Али Баба и сорок разбойников». Но в картине Мельеса обозначились как мотивы, так и черты, свойственные лучшим картинам на тему: новаторские визуальные приемы, условность фабулы и сновидческая сказочная интонация. Характерно, что сам режиссер появляется в роли проводника героя, колдуна Халафара.
Реж. Рауль Уолш, 1924
Один из самых дорогих и масштабных фильмов своих лет, источник вдохновения всех последующих киноисторий об арабском бродяге и принцессе, звездная роль Дугласа Фэрбенкса. Глыба немного кино играет вора и авантюриста Ахмеда, человека, привыкшего брать свое здесь и сейчас. Золоченый сказочный мир рифмуется с расточительной роскошью двадцатых годов, принадлежащей таким, как Фэрбенкс: самоуверенным, резким, бесстрашным.
Актер выступил также продюсером фильма, режиссурой занялся Рауль Уолш. Двухчасовая феерия с летучими коврами, плащами-невидимками, гигантскими чудовищами, которых герой убивает в лесу, воздухе и в море, осталась одним из символов времени. Не ограничиваясь условным Багдадом, авторы фильма показали целый фантастический неевропейский мир с персидскими, индийскими, монгольскими народами. Красавицы в прозрачных чадрах улыбались с балконов, но орды варваров уже подходили к белоснежным стенам города.
Реж. Людвиг Бергер, Майкл Пауэлл, Тим Уилан, 1940
Еще раз о том же, да не совсем. Фильм был снят англо-венгро-германским интернационалом в Голливуде, когда в Европе уже бушевала Вторая мировая война. Александр Корда был продюсером, его брат Винсент — художник фильма, в режиссерах немец Бергер, американец Уэлан и англичанин Пауэлл, еще один немец, ветеран экспрессионистского кино Конрад Фейдт в роли злодейского визиря Джафара. Главных героев же было два: Ахмед стал изгнанным принцем, а багдадский вор — мальчишка, его новый уличный друг, которого сыграл самый знаменитый индус американского кино, Сабу. Характерный злодей и авантюрист-герой необычной внешности напрочь забивали влюбленную голливудскую пару, а ведь еще были комбинированные съемки, спецэффекты и настоящий гигантский джинн! Наконец, фильм был цветным: техниколоровские цвета, как оказалось, донельзя лучше подошли стилю фильма, напоминая палитру персидской миниатюры.
Размах постановки должен был соответствовать несломленному духу свободного от фашизма мира, неслучайно фильм сильно уходил в социальную тематику с прославлением демократии и обличением диктатуры. Оператор, художник и мастера спецэффектов получили заслуженные «Оскары». А вор Абу, так и не позволивший себя «цивилизовать» даже коронованному другу, запоминался даже сильнее чудовищ и чудес..
Реж. Борис Рыцарев, 1966
Советское кино не обошло вниманием историю Аладдина. Снимал ее Борис Рыцарев по сценарию Виктора Витковича и Григория Ягдфельда, до предела насытивших сюжет оккультными мотивами. По сравнению с американскими мегаломанскими проектами на восточную тематику отечественный фильм выглядит камерным, хотя белокаменный Багдад в Крыму кажется подлинно сказочным. Зато словно сотканный из алого огня джинн предстал волшебным и грозным, а советская царевна Будур давала сто очков форы безвольным зарубежным аналогам. И, конечно, украшение фильма — буффонада великого злодея советского кино Андрея Файта, который ждал роли магрибского колдуна почти сорок лет со времен замысла фильма.
Реж. Гордон Хесслер, 1973
Легендарный сказочный мореплаватель особенно полюбился Голливуду времен грандиозных послевоенных постановок. Но лишь в начале 1970-х годов дуэт продюсера Чарльза Шнеера и гения спецэффектов Рэя Харрихаузена достиг своеобразного совершенства во втором фильме трилогии о Синдбаде. Уже выходили классические киноленты Нового Голливуда, отгремела культурная революция, война во Вьетнаме и эпоха хиппи, а полуразорившаяся компания Columbia Pictures грезила золотыми киноснами о статных героях, прекрасных девах и волшебных путешествиях.
Сюжет восточной сказки снимал почти любые претензии к обстоятельствам фильма, но его все равно ругали за актерскую игру и отсутствие глубины. Зато ни у кого не нашлось претензий к визуальной составляющей. Даже если сегодня химера с перепончатыми крыльями, одноглазый кентавр или ожившая статуя многорукой богини выглядят кукольными, они все же завораживают. Также как фантастические декорации — как станет известно потом, повлиявшие даже на «Звездные войны». Наконец стоит оценить музыку Миклоша Рожи, работавшего и над «Багдадским вором».
Реж. Пьер Паоло Пазолини, 1973
Волшебный восток вновь слился с Европой в заключительном фильме «трилогии жизни» Пазолини. Режиссер стремится быть ближе к древней земле, породившей эти истории, поэтому франко-итальянская съемочная группа путешествовала в Африку, в Непал и на Ближний Восток, снимая местную архитектуру и людей. Соответственно, в отличие от явно декоративных предшествующих экранизаций фильм выглядит «реальным» до натурализма. Впрочем, волшебные видения, полеты во сне и наяву все равно присутствуют. Сказки в версии Пазолини переплетаются друг с другом, одна история вложена в другую, и все объединены темой любви и рока. Кроме того, это Восток непреходящего эротического томления, даже сексуальной утопии, освященной правдой юности. Кровавый, знойный, но онейрически-прекрасный мир освобождается насколько возможно от социального и современного в кинематографе, чтобы предстать безвременной легендой с загадочным смыслом.
Реж. Рон Клементс, Джон Маскер, 1992
Ставший классическим диснеевский мультик объединил старые сюжеты, новые анимационные находки и оживил их ссылками на современную поп-культуру. Получилось постмодернистское по форме произведение для детей и взрослых, смешная красочная сказка, открывающая экзотический, но все же узнаваемый мир. Главные козыри фильма — прекрасные песни и бесконечные репризы балагура Джинна, который может превратиться во что угодно и вообще разыграть целый фильм с самим собой во всех ролях.
Кстати, в диснеевском «Аладдине» уже нет Багдада: ведь мультфильм вышел как раз после того, как американские ракеты впервые упали на древний город во время операции «Буря в пустыне».
Реж. Ричард Уильямс, 1993
Мультфильм, создававшийся больше тридцати лет: рекордсмен в своем роде и печальный пример похороненного замысла. Это грандиозный проект, начатый английским аниматором Ричардом Уильямсом в 1960-е годы, переходивший под крыло разных студий и выкупленный Miramax, чтобы в конце концов остаться без широкого проката и разойтись на видео в трех разных версиях. За время работы над фильмом умерло три работавших над ним актера, включая легендарного Винсента Прайса, который озвучил злодея — Великого Визиря. В довершение всего, «Вор и сапожник» вышел аккурат через год после собравшего все лавры «Аладдина», и большинство современных зрителей если видели фильм, то случайно.
По иронии, создатели «Аладдина» явно вдохновлялись анимацией Уильямса, что особенно заметно, если сопоставить синеликих Визиря и Джина из двух фильмов. Всем фанатам мультипликации следует оценить неоконченный шедевр по достоинству: это прекрасные визуальные решения, сильные, даже в отрыве от контекста, характерные образы. А сцена погони по эшеровским лабиринтам арабских узоров давно стала классикой сама по себе.
Реж. Мигел Гомиш, 2015
Шестичасовое полотно португальского безумца и классика Мигеля Гомеша, который, подобно Мельесу, является в начале первой новеллы режиссером, чтобы уступить место философствующей Шахерезаде. Легендарная рассказчица на этот раз не хочет пересказывать настоящие арабские истории, но обращается к быту современных придавленных кризисом португальцев. Султаны, визирь, багдадский вор, впрочем, появляются порой в городах и селах провинциальной Европы, где теряются на фоне птичников, бандитов, рыбаков, спортсменов и крестьян. Есть здесь и мигранты, включая китайцев: будто вновь вернулась мода на эклектичный общевосточный ориентализм 18 века.
Гомеш знает, конечно, что в одной из версий «Сказок» сам Аладдин был китайцем, а вообще его историю, как и большинство сюжетов, присочинил первый переводчик книги Антуан Галлан. Но не так важно, как было на самом деле, как и то, где документальные новеллы в эпопее Гомеша переходят в выдуманные. Это мир, в котором в самой обыденности, скуке и отчаянии есть надежда на волшебство. В финале детский хор поет песню-привет инопланетянам: арабская ночь не знает земных границ.
Группа подростков решает отметить выпускной на всю катушку – они арендуют роскошный коттедж, устраивают ужин при свечах и распивают элитный…
13 и 14 декабря в «Мастерской «12» Никиты Михалкова» состоится долгожданная премьера сезона – спектакль «На дне» по одноименной пьесе…
Домохозяйка по имени Жанна умеет читать мысли и управлять электротехникой, чем успешно пользуется, выигрывая крупные суммы в покер и грабя…
В Театре Мимики и Жеста новая премьера, которую планируют привезти и в другие регионы страны. Инклюзивный спектакль на русском жестовом…
В первой части обширного материала, посвященного новейшему кино про Урал, мы рассказывали о лентах, увидевших свет за последний год. Здесь…
20 ноября на сцене Дворца на Яузе состоялась первая торжественная церемония вручения индустриальной премии «МедиаБренд», которая отмечает выдающиеся проекты в…