«Виндзорские насмешницы»: Шекспир, которого вы еще не видели

 
Почти разорившийся толстяк Джон Фальстаф (Вячеслав Ковалев) выбирает неверный путь обогащения – всего-то нужно очаровать замужнюю даму, устранить хозяина дома и завладеть его богатствами. Неверен этот способ и потому, что подразумевает сразу две супружеские измены (перестраховку никто не отменял!), и потому, что тактика приводит к роковым последствиям. Хоть и авантюрно обыгранным – любовные злоключения пожилого пьяницы и чревоугодника разыграны на сцене Театра имени Маяковского со сбивающей с ног экспрессией, а до точки невозврата все герои доходят с безудержным смехом.

Это совсем не тот чинный и возвышенный Шекспир, к которому привык современный зритель. В «Виндзорских насмешницах» он яростный, а потому по сцене текут самые настоящие реки крови, и обличающий. «Честь – это то, что тебе отдают в четверг после того, как убили в понедельник», – считает главный герой. И хотя подобную философию остальные действующие лица не разделяют, заигрывать с запретными темами они не прочь. Те самые виндзорские насмешницы (Зоя Кайдановская и Наталья Коренная), например, раз за разом доводят окружающих до белого каления, откровенно потешаясь над результатом своих розыгрышей и не задумываясь о последствиях.

Иронично, что в итоге Фальстаф, которого определенно можно упрекнуть и в излишней самоуверенности, и в отсутствии каких-либо талантов, выглядит едва ли не самым безобидным персонажем, хотя остальные дружно обвиняют его во всех смертных грехах. Дело не то в витальной харизме артиста (в «Другой сказке» Ковалев был идеальным голым королем), не то в комическом жанре, до самого финала не позволяющем Фальстафу стать по-настоящему злым и зловещим. А может быть, в том простом факте, что порицания заслуживает практически каждый из героев. Кроме разве что молодых влюбленных (Иван Ковалюнас и Арина Назарова) и несчастного пажа (Ярослав Леонов), неизменно преданного и в службе, и в дружбе.

Королевский врач Каюс (Виталий Ленский) – взбалмошный француз, по любому поводу размахивающий шпагой на чужой земле и выплевывающий оскорбления на смеси двух языков. Фрэнк Брод (Юрий Коренев) – ревнивец, готовый стать посмешищем всего городка. Курящий и сквернословящий пастор Хью Эванс (Андрей Гусев) охотно переодевается в самого черта, а обидчивый судья Роберт Неглубокий (Максим Разумец) готов на все, чтобы стяжать богатство, пусть даже и чужое. Неудивительно, что его племянник Стройный (Иван Сапфиров) сдается под таким напором и начинает тараторить монотонные согласия на любой его выпад.

Даже Джордж Страница (Константин Константинов), которого с первого взгляда можно принять за порядочного человека, пытается выдать единственную дочь замуж против ее воли. А заодно обмануть супругу, посчитав, что временный разлад в отношениях куда лучше вечной потери денег.

Лицемерие повсюду, но свою издевку Шекспир искусно прикрывает площадной стилистикой: герои «Виндзорских насмешниц» были современниками драматурга и органично существовали в пространстве «Глобуса» – народного театра, в партере которого восседали солдаты, ремесленники и матросы. Подчеркнуть эту связь сложно, еще труднее сделать это в переводе. Но в «Маяковке» с вызовом справляются: академический перевод рифмуется с вольной интерпретацией, каламбуры на грани вульгарности – с акцентными пикировками и затяжными повторами.

А еще здесь очень много насилия, на котором сделан визуальный акцент. Судья, например, не расстается с отрезанной головой любимого оленя (плюшевой, но все же), а человеческая кровь проливается так часто и так бурно, что долетает до первых рядов. И никакого противоречия в этом нет.

«Театр Шекспира – это ведь не про красоту слога, это про молниеносную смену событий: кто-то кого-то убил, задушил, отравил, заколол, даже если это называется комедией», – объясняет режиссер Владимир Данай.

Преходящесть событий передает и необычная сценография – пространство разделено на своеобразные отсеки, которые озаряются электрическим светом или тонут во мраке. Пока в одних разворачивается действие (но не взаимодействие – друг друга актеры практически не видят), в иных меняются декорации. Вырастает Виндзорский лес, разливается Лягушачье болото или возникает крохотный гостиничный номер, в котором продрогший Фальстаф греет бутылку хереса с помощью фена.
 
Современные вставки – еще один связующий элемент, который смотрится одновременно свежо и аутентично. Братки в солнцезащитных очках, объяснение в любви под клубную музыку и бейсбольная бита вместо дубинки отлично сочетаются с белоснежными панталонами и изысканными шейными платками.
 
Напоследок добавим, что второй акт заметно живее первого: здесь и история с переодеванием (без лишних заходов в травести), и жутковая сцена с масками в ночном лесу, и долгожданный срыв покровов. Хотя, возможно, все дело в том, что к исходу первого часа к непривычной, шоковой стилистике начинаешь привыкать. И даже получать удовольствие.