Венсан Кассель: «Я рискую только на экране»

Венсану Касселю исполняется 55 лет. Художник, наркодилер, детектив и лицедей – палитра образов, примеряемых актером, удивляет так же, как скорость, с которой он перемещается между съемками в Азии, Европе и Южной Америке. Неизменным остается выбор героев – строптивых, мистичных, на грани эмоций. В «Черной полосе» Кассель играет полицейского, который расследует таинственное исчезновение подростка.

Вы часто играете злодеев, помешанных, людей на грани. Почему?

Их играли все великие – Роберт Де Ниро, Аль Пачино или любимый мною Джан Мария Волонте. Такие герои предполагают ломку и страдания. Что может быть интереснее, чем унижать себя перед камерой? Злодеи гораздо романтичнее, чем супергерои, вам не кажется? Я не люблю супергероев, потому что им не приходится себя преодолевать, они далеки от реальности.

Только оказавшись по уши в дерьме и выбравшись из него, можно стать лучшим человеком. Иногда мне кажется, что я трус, потому что способен рисковать лишь на экране. А единственный риск, на который способен актер, – быть смешным у всех на виду. Поэтому необходимо играть глупцов, чтобы достучаться до людских сердец. Очень важно с каждым фильмом становиться все лучше и лучше, чтобы превзойти себя.

Не боитесь оказаться пленником стереотипов?

Если я чего-то в жизни боюсь, то это служит для меня призывом к действию, поводом побороть страх. Считаю, что у актера не должно быть боязни и стеснения. Он должен уметь переходить границы и флиртовать с крайностями. В конце концов делает он это всего лишь на экране.

Ваши герои вспыльчивы и любят подраться…

Потому что драка для мужчины иногда становится единственным способом себя выразить. Не волнуйтесь! Свой гнев я проявляю только в кино, в реальной жизни никогда не распускаюсь и не выливаю эмоции на других.

Однако в юношестве вы были известны буйным характером, и вам пришлось поменять немало школ…

Все потому, что родители слишком рано решили от меня избавиться. А мне это совсем не понравилось. И я начал бунтовать. Самая важная обязанность родителей – заботиться о своих детях. Даже если в жизни взрослым не удалось себя никак проявить, а лишь вырастить и воспитать детей, можно считать, что эти люди уже исполнили свой долг перед обществом.

Правда, что вы хотели стать циркачом?

Нет. После интерната я действительно некоторое время обучался в цирковой школе. Мне нравились акробатика, жонглирование, танец на канате и клоунада. Но я не собирался работать в цирке, мне лишь хотелось научиться двигаться. По той же причине я занимался танцами и балетом. Многие из моих коллег не пластичны, они все двигаются одинаково. Думаю, у актера должен быть не только собственный стиль, но и своя походка.

Как вы пришли в профессию, если этот вопрос закономерен для отпрыска из актерской семьи?

Мои родители не слишком мечтали видеть меня актером, но и не препятствовали моему желанию. Лишь когда поняли, что это единственное, в чем я по-настоящему хорош, стали поддерживать меня. Без всяких усилий я мог смеяться и рыдать по заказу, при этом не чувствуя грусти или радости. Это я и называю игрой. Но стал киноактером не сразу. Сначала занимался всякой ерундой: рекламой, уличными выступлениями, потом снимался на телевидении. Наконец, в 27 лет мне предложили сразу несколько важных ролей. Это были ленты «Ненависть», «Техника супружеской измены» и «Квартира». После съемок взял отпуск и уехал подальше – решил, что, если мои фильмы не понравятся зрителю, перестану сниматься. Но они понравились!

По каким критериям выбираете роли?

Мой выбор зависит от того, кто снимает картину. Талантливый режиссер может снять хорошее кино даже по плохому сценарию. Еще в процессе съемок он способен увидеть фильм в целом. Не очень хороший автор картины начинает ее собирать лишь во время монтажа. Это не значит, что последний работает без увлечения и страсти, просто у него нет особого видения, нет индивидуального стиля. А это то, что делает режиссеров особенными. Такому нельзя выучиться или приобрести за деньги. Мой следующий критерий выбора – герой. И я предпочитаю злодеев. Мне не только нравится их играть, но еще интереснее заставить зрителя им симпатизировать. Гонорар за работу – самый последний вопрос. Он почти не влияет на выбор.

Почему ваши герои часто одиноки, даже когда их окружают очаровательные женщины?

Мужчина и женщина слишком отличаются друг от друга. Поэтому, когда они оказываются вместе, ощущение одиночества их часто не покидает. Как говорит один мой хороший приятель: «Женщины прощают, но ничего не забывают. Мужчины не прощают, они просто ничего не помнят». По сути, мужчина так и остался дворовым псом – зависит от женщины, сможет ли она его приручить.

Похоже, это мнение опытного ловеласа?

Умудренного опытом, но не избалованного женщинами! Целых 18 лет я провел с одной и той же женщиной (Моникой Беллуччи, — КР). Несмотря на развод, мы связаны друг с другом на всю жизнь нашими двумя замечательными дочерьми.

Как вы относитесь к критике?

Иногда в СМИ появляются интересные обзоры. Но в целом мне нет до этого никакого дела! Мнение 30 человек не может изменить мир. Фильм все равно выйдет, а если повезет, его посмотрят миллионы. У них будет свое мнение, я останусь при своем. Мое кредо очень простое – жизнь коротка. Поэтому у меня нет времени реагировать на то, что делают и думают другие.

Почему вы решили перебраться в Бразилию?

Я могу назвать вам сотни причин, но не сделаю этого. Пусть это останется загадкой, историей моей любви, которую нельзя объяснить. Потому что, когда начинаешь анализировать, «почему полюбил», то это уже начало конца. Я жил в этой стране как посторонний наблюдатель. Это дало мне возможность общаться с самыми разными слоями населения, от уличных торговцев до местной элиты. Для актера это незабываемый опыт. Я чувствую особую связь с Бразилией и ее жителями.

В 2017 году вы сыграли художника Поля Гогена, который искал свой рай и нашел его на Гаити. Невольно приходят на ум параллели и напрашивается вопрос, нашли ли вы свой рай на земле?

Рай на земле? Такой вопрос у меня вызывает смешанные чувства! Я не верю в рай на земле, потому что каждое место в этом мире имеет свои драмы и проблемы, особенно когда перестаешь быть туристом и превращаешься в местного. Скорее рай для меня – когда удается найти внутренний покой, быть довольным и счастливым. С этой точки зрения я чувствую себя в Бразилии как в раю.