«В рай мне не попасть»: Интервью с Александром Гудковым

Александр Гудков — олицетворение всего эксцентричного и смешного, что есть на российском ТВ и в интернете. Теперь он дебютирует в кино — в январе у него выходит комедия «Марафон желаний». «КиноРепортер» поговорил с артистом о хейтерах, селебрити без самоиронии, а также узнал, есть ли у него амбиции стать большим актером.

— В комедии Даши Чаруши «Марафон желаний» ты дебютируешь сразу как актер, сценарист и продюсер. Есть цель больше сниматься в кино?

— Вообще пока не хочется, потому что это такой колоссальный стресс! Кто бы знал! (Смеется.) Мне гораздо приятнее что-то придумать, но чтобы это сыграл профессиональный актер. Я же на самом деле испытываю страх перед камерой. (Смеется.) В качестве сценариста — о’кей, готов хоть сейчас нырнуть. Актер — вообще нет! Это эксперимент, который я пока боюсь продолжать.

— Поговаривают, что у тебя в этом фильме будет неожиданный образ.

— Да! Надеюсь, что от него все офигеют! Естественно, я не расскажу сейчас подробности, но когда сам себя увидел на мониторе во время съемок, подумал: «Боже, ребята, может, лучше эпизодическую роль сделаем?» Есть универсальные актеры, классные, за которыми приятно наблюдать в течение двух часов на экране. Вот Аглая Тарасова (играет главную роль в «Марафоне желаний», — КР), она такая. У меня как раз с ней сцена. Я уже сказал, что от нее все офигеют? А на меня столько времени смотреть невозможно из-за отсутствия хорошей дикции, моего гундосого голоса, странной манеры речи, внешности. В общем, эпизодник — супер!

— Ты иногда представляешься как «Скотина с регалиями». Почему?

— Люблю. При очень злобной внешности внутри у меня все добренькое. (Улыбается.) Кто не знает меня лично, думает, что я такая «московская гнида» — тщеславная и наглая. А ведь это маска, сценический образ надменной твари. (Смеется.) Мне как дурачку, Петрушке, списывается многое, чего нельзя спустить никому. И я этим пользуюсь. А почему с регалиями? Потому что они благодаря моему образу потихоньку копятся.

— Тебя сейчас хвалят и любят все…

— И это ужасно! (Смеется.) На самом деле тут 50 на 50, палка о двух концах. Есть народная любовь и есть еще всенародная ненависть, среднего нет. И это классно — значит, ко мне неравнодушны. Меня вообще больше всего забавляет хейтерство в свой адрес. Если человек хочет меня развеселить — меня нужно оскорбить. Где-то в соцсетях либо в директе в инстаграме. У меня начинается не то чтобы защитная реакция, а гомерический хохот! Я просто тащусь иногда от того, какие гадости может написать про меня человек, который вообще меня не знает.

— А вживую?

— Подходят, могут даже наехать. И я, кстати, стараюсь побеседовать подольше с этими людьми, переманить их на свою сторону. Спрашиваю: «А что именно во мне вас бесит?» И в конце разговора всегда говорю: «Постараюсь исправиться». (Смеется.)

— И за что они тебя критикуют?

— Людям я бываю непонятен. Импозантность поведения, странная манера речи, очень много манерности и, видимо, актерского наигрыша. Мой образ не укладывается в рамки «нормального человека», наверное. Но я говорю сейчас о том, что люди видят на ТВ или на YouTube. В жизни я не такой, более спокойный.

— Кажется, что в любом творчестве тебя привлекает все странное, эксцентричное.

— Именно! Вот вы меня пригласили на съемку, сказали, что будем мазаться в разные цвета. (Смеется.) Я такой: «Конечно!» Сегодня сразу с самолета к вам — пачкаться краской. Я вообще за все новое и странное — это всегда интересно!

— Что тебя вдохновляет, пугает, расстраивает?

— Я тащусь от общения. Стараюсь поговорить даже с таксистом. Бывают же водители с историями, а я всегда поддерживаю разговор — хочу узнать о нем больше, потому что любой человек — это учитель в чем-то. Общение с людьми — для меня это главный, наверное, энергетический напиток и источник вдохновения. Вот! Теперь все подумают, что я вампир! (Смеется.) Но я, правда, очень люблю говорить и со взрослыми, и с пожилыми, и с молодежью нашей современной. Растет поколение уже не X, не Z, в них вообще уже весь алфавит. А что пугает и расстраивает? То, что в шоу-бизнесе многие не идут на эксперименты. Надо иметь определенную закалку, чтобы уметь смеяться над самим собой.

— Многие говорят о том, что в России людям не хватает самоиронии. Почему?

— Смеяться над собой мы умеем, но больше любим — над другими, даже в сказках народных это видно. Еще в нас заложен танец, песня… Но в нас нет, например, чувства моды. Fashion — вообще не наше, не русское. Так же и здесь. Самоирония — простите, не наш конек.

— А есть те, у кого не было самоиронии, но вдруг появилась.

— После Филиппа Бедросовича Киркорова и клипа «Цвет настроения синий» многие подсели на этот так называемый смешной клип про себя. Но это все ради хайпа, внутри-то у них ничего не меняется, вот в чем проблема. Все этот клип хотят, но никто не соглашается, если мы предлагаем что-то из ряда вон. И мне это непонятно. Они — состоявшиеся артисты, ничего с их популярностью не случится, если они сделают шаг влево, шаг вправо. Вот Филипп Бедросович, Дима Билан и Коля Басков следят за временем, а есть певцы, которые так и плывут по волнам 2005 года.

— «Цвет настроения синий» — уже легенда. Ты ей противишься, но напеваешь. В чем ее феномен?

— Мне кажется, это совпадение очень многих обстоятельств — как говорится, звезды сошлись. Но есть главное — большой взрыв, вокруг чего все завертелось, — это Киркоров. Очень редко рождается человек, который энергетически может завертеть все вокруг себя. Я мало знаю таких людей. Второй — Ваня Ургант. «Цвет настроения синий», попавший в лапы Филиппа, по-любому был обречен на успех, потому что попал к нужному человеку в нужное время. И он, сам не зная того, сделал новый виток своей же карьеры.

— А от какого вашего клипа отказались?

— Таких было много. У нас уже стол нереализованных идей. Предлагали Диме Билану сделать клип, в котором он возвращается из тюрьмы 50-летним мужиком. Дома ждут жена, сын, братки. И супруга говорит: «Смотри, что сынок без тебя научился делать», и парень уходит в комнату, выходит и начинает танцевать вог (стиль танца, базирующийся на модельных позах и подиумной походке, — КP). Билан и братки в шоке, что парень танцует женский танец. И к финалу Дима принимает сына таким, какой он есть, и шьет ему легинсы для бала. Ведь на зоне он делал ползунки. Это про поколение наших 90-х, когда жили тюрьмой (прости господи), и поколение современное, танцующее… Хотели все это совместить, идею завернули! Надеюсь, мы когда-нибудь ее реализуем.

— Ты продолжаешь работать в «Вечернем Урганте» и Comedy Woman, хотя у тебя много собственных проектов на YouTube. Не думал бросить телевидение и навсегда уйти в интернет?

— Нет, ни в коем случае. Иногда я задумываюсь ночью, глядя в инстаграм, что моя цель перетащить звезд YouTube на ТВ. (Смеется.) А телевизионных звезд перенести в интернет, чтобы о них узнали. Некое смешение, эклектика. В США, например, нет противостояния ТВ и интернета, они идут в одном направлении. У нас же, наоборот, идет битва, и очень большая. Все поняли, куда деньги вкладываются, где вся молодежь, и ринулись туда. Но я думаю, что со временем мы придем к единому медиапространству — будет классно!

— Поговорим о шоу Comment Out — недавнем YouTube-хите вашей команды, от которого аудитория была одновременно и в шоке, и в восторге. Знаменитости в нем сталкиваются с моральными дилеммами — например, нужно написать очень обидный комментарий или выполнить унизительное задание. Но именно тогда человек и показывает свое истинное лицо. В этом главный козырь этого проекта?

— Абсолютно! Мы по странному стечению обстоятельств, не задумываясь даже об этом, поняли, что показываем моральное дно. (Смеется.) Просто оголяем звезду. Показываем человека таким, каким никто его еще не видел. Я сам был на месте участников. Хотелось провалиться сквозь землю. Снимаясь, думал: боже, это не со мной происходит. Сейчас, кстати, люди уже реже соглашаются на участие в Comment Out. (Смеется.)

— Значит, вы готовите что-то новое?

— Мы хотим сделать шоу «Детская комната» с детьми-интервьюерами. Знаю, настораживает, и ассоциации с детской комнатой милиции есть, но мы сглаживаем углы. Попробуем его выпустить. Пилот уже сняли.

— А что отвечать моралистам, которые боятся, что от агрессивного юмора люди со временем деградируют?

— Ох, не знаю, что отвечать. Я недавно был послом Олимпиады по техническим профессиям, которая прошла в Казани, где участники соревновались за звание лучшего повара, сварщика, резчика свеклы или что-то в этом роде. И там у меня было интервью с волонтерами, молодежью лет 15–18. Одна девочка задала вопрос: «Тебе самому не стыдно за то, что ты делаешь? Мы же это смотрим!» И я задумался, стыдно ли мне?

— И?

— Не стыдно! (Смеется.) Могу ответить за все, что было на нашем YouTube-канале, даже если это не я придумал, а ребята, потому что являюсь лицом операции. Не хочется, конечно, опять ссылаться на то, что время сейчас такое — агрессивного юмора. Но если мы ориентируемся на YouTube-публику, то полумерами, к сожалению, сейчас не захватишь молодую аудиторию. И когда мы с ребятами что-то придумываем, снимаем, то всегда идем «по жирному». Может быть, иногда перегибаем палку в Comment Out, но в клипах стараемся помнить, что это совместная работа со звездой. Короче, я отвечу за все свои грехи! Я и так знаю, что буду лежать на сковородке в аду на сто процентов, в рай точно не попаду.

— А как твоя мама относится к вашему творчеству?

— Моя мама вообще против всего, что я делаю. Она — абсолютная величина отрицания: «Все это несерьезно, Сашка, временно. Телевидение и интернет — шарашкина контора. На кого ты учился, тем и надо было работать». Моя специальность — материаловед, обработка материала давлением. Круто, да? (Смеется.)

— Так вот откуда твое виртуозное умение давить на нервные центры зрителей! Взять хотя бы рекламные вставки, которые вы делаете в своих шоу. Ваши рекламодатели готовы к трешу?

— Сейчас уже все понимают, что это работает.

— Как изначально реагировали?

— Были в шоке! Мы как-то пытались продать идею одному интернет-маркету, где можно заказать что угодно. Поэтому мы придумали, что там можно найти даже некий лисий эякулят. Когда мы сняли ролик, естественно, заказчик был в ужасе: «Нет! Ни в коем случае это нельзя показывать! У нас коляски для мамочек, а мы тут про эякулят!» Ну, раз не попали, то не попали. Сейчас просто приходят и говорят: «Да, мы хотим треш!»

— Декабрь — сезон новогодних корпоративов. Ты нарасхват?

— Ноль корпоративов в моем графике! Я не веду мероприятия. Мне не хватает физически времени, и это — не мое. Опять же, вести корпоратив или праздник должен человек, который это любит и делает с душой. А я знаю, что получу минимум удовольствия и максимум стресса — буду переживать и вертеться как уж на сковородке от каждой мелочи. Так что 27 декабря я улетаю в Ригу в отпуск. Каждый год гоняю именно туда.

— А почему в Ригу?

— Для меня этот город — место силы. Там все мои друзья и вообще, считай, второй дом.

— А чем ты занимаешься в редкие выходные?

— Сплю. Пытаюсь. Главный отдых для меня — это смена деятельности. Допустим, помыть посуду или убрать за котами — я всегда за. Чем рутиннее работа — тем легче расслабляешься. (Смеется.)