Рассказываем, насколько громко вернулась культовая франшиза о войнах в цифровом мире.
В 1982 году на экраны вышел «Трон»: дерзкий эксперимент, в котором традиционная кинематографическая форма уступала место визуальной абстракции и философскому подтексту. Компьютер предстал как новая метафора человеческого сознания. Спустя почти тридцать лет «Трон: Наследие» Джозефа Косински закрепил эту эстетику, превратив ее в бренд, с помощью неона, синтетического звука Daft Punk и гонок на футуристических мотоциклах. Триквел пытается вернуть фанатов в известную цифровую вселенную, чтобы лишний раз напомнить о давней мечте человечества – объединить реальность и виртуальное пространство в одно целое.
История разворачивается вокруг конкуренции двух корпораций, ENCOM и Dillinger Systems, которые превращают программы из виртуальной «Сети» в реальные объекты. Новая технология позволяет им материализовать цифровых существ на 29 минут, после чего те буквально рассыпаются. Героиня Ив Ким (Грета Ли) мечтает использовать это научное открытие во благо, а ее соперник Джулиан Диллинджер (Эван Питерс) – для продажи доблестной армии. Созданный Диллинджером охранный алгоритм Арес (Джаред Лето) отправляется в реальный мир на охоту за «кодом постоянства», но вскоре начинает сомневаться в своей программе и сближается с неравнодушной девушкой.
Отвечая на вечный вопрос о власти над технологиями, картина не предлагает новой точки зрения. Мир, где цифровые существа жаждут признания, а люди требуют контроля, изображен красочно, но схематично. «Арес» говорит о будущем, однако смотрится так, будто застрял в прошлом и не замечает, как изменилась современная дискуссия об искусственном интеллекте и цифровой этике. В 1980-х мы мечтали о компьютерах как о магии. В 2010-м мы уже жили в онлайне, спорили о цифровой идентичности, об опасности изоляции.
Сейчас же наши страхи и проблемы другие: искусственный интеллект пишет книги, управляет потоками информации, влияет на выборы, алгоритмы знают о нас больше, чем мы сами. Мир, где программы хотят власти, уже не кажется фантастикой. Мы живем в нем. И все же «Трон: Арес» не обсуждает нейросетевую этику, не говорит о цифровой зависимости и не затрагивает тему алгоритмического контроля. Фильм словно завис между эпохами: слишком серьезен для развлечения под попкорн, но недостаточно смел для глубокой мысли.
Джулиан представлен типичным руководителем, одержимым контролем и славой. Ив Ким – воплощение благородной науки, но ее мотивация редко выходит за рамки идеологии. Арес, при всей впечатляющей внешней пластике, по сути остается скорее символом, чем личностью. Несмотря на то, что герой переживает пробуждение, превращаясь из простого инструмента в существо, способное на эмоции, картина не развивает эту тему. Вопрос о том, что будет, если цифровые сущности обретут сознание, рассматривается лишь поверхностно.
Новый саундтрек – пожалуй, единственный элемент, вызвавший всеобщее восхищение. Трент Резнор и Аттикус Росс уже прославились сотрудничеством с Дэвидом Финчером, и здесь они вновь показали, что умеют создавать звуковые полотна. Пульсирующие, будто сердцебиение, синтезаторы, глухие удары барабанов и редкие всплески гитар образуют плотное звуковое пространство, которое держит напряжение. Есть моменты, когда саундтрек от Nine Inch Nails выходит на первый план. Например, когда Арес впервые вступает в контакт с реальным миром, и музыка будто подменяет закадровый текст. Мысли героя становятся не так важны в этом футуристическом клипе.
Оригинальный «Трон» прославил визуализацию киберпространства, заглянул в будущее и стал пионером CGI-эффектов. Продолжение из 2010‑го попыталось осмыслить наш онлайн‑мир и отношения поколений. «Арес» же стоит на месте, наблюдает за разборками маркетологов и топ‑менеджеров и по старой памяти показывает цветастые неоновые гонки. Лента возвращает знаменитый шлем и диски, но в них нет былого блеска. Мысли о том, как данные превращаются в оружие, мелькают фоном. Йоаким Реннинг пытается объединить в одном фильме элементы технотриллера, философской притчи и блокбастера, но в итоге так и не находит своего оптимального ритма.
Режиссер, похоже, решил удовлетворить всех: и фанатов старых фильмов, и новых зрителей, и тех, кто ждет экшена с неоновыми дисками и мотоциклами, и тех, кто надеется на философские размышления. Но в итоге не удовлетворил никого. Фильм не выстраивает крепкой связи между поколениями, не предлагает нового взгляда на тему искусственного интеллекта. Виртуальный и реальный миры, которые должны взаимодействовать, остаются двумя параллельными плоскостями, которые не пересекаются.
Сборы «Ареса» оказались значительно ниже ожиданий: стартовый уик-энд в США дал примерно $33,5 млн, при заявленном бюджете порядка $180 млн. Во всем мире фильм преодолел отметку чуть более $100 млн, однако с учетом расходов на маркетинг и дистрибуцию это лишь малая часть от точки безубыточности. В индустрии уже начали говорить, что провал ленты может поставить под сомнение как дальнейшее развитие франшизы, так и звездный статус Джареда Лето. Создатели пока оставляют дверь для продолжения открытой, но ясно, что реализация четвертой части будет возможна лишь при значительном росте интереса аудитории или пересмотре стратегического подхода Disney. На этот шаг по традиции могут потребоваться десятилетия.
Комментарии