Технотриллеры как стиль жизни

Адепты научной фантастики – и писатели, и кинематографисты – давно и крайне активно обращаются к теме искусственного интеллекта. Однако, помимо уже ставшего классическим мотива восстания машин, без внимания они не оставляют и более совершенный аналог – человеческое сознание. И в рамках этой во всех смыслах широко интерпретируемой темы чаще всего всплывает понятие цифрового бессмертия.

От возможности сохранять память на жесткий диск («Джонни Мнемоник», 1995) и создания цифровых аватаров («Аватар», 2009) до копирования сознания с помощью особых приспособлений («Видоизменный углерод», 2019) и загрузки его в интернет («Превосходство», 2014). От выборочной блокировки памяти («Призрак в доспехах», 2017, «Бладшот», 2020) до возможности погрузиться в чужую жизнь («Воспоминания», 2021).

Но киберпанк при этом – не единственный жанр, в рамках которого может разворачиваться сюжет, напрямую затрагивающий человеческое сознание. В «Легионе» (2017–2019), снятом по мотивам комиксов Marvel, главный герой делил сознание с древним паразитом – дьяволом с желтыми глазами. А в прошлогоднем проекте Netflix «В ее глазах», на первый взгляд напоминающем бытовой нуар, переселение сознания (или души) носило сверхъестественный характер. В комедийном хорроре «Я – зомби» (2015–2019) главная героиня и вовсе употребляла мозги погибших людей в пищу – разумеется, для того, чтобы раскрыть дело.

Режиссер Тарсем Сингх тоже часто экспериментировал на эту тему. В 2000 году он выпустил «Клетку» с Дженнифер Лопес, чья героиня попадала в сознание маньяка и пыталась спасти его последнюю жертву. В «Запределье» (2006) герой, запертый в собственном теле после травмы, в собственной голове совершал довольно тяжелое путешествие.

Этот путь, конечно, можно счесть красочной аллегорией, но зато во «Вне/себя» девятью годами позже постановщик точно отошел от сюрреализма, раскрыв сюжет с точки зрения технологического прогресса и злого умысла корпораций. Так, в центре сюжета оказывался пожилой мужчина на пороге смерти, чье сознание было перенесено в новое тело. Впрочем, новое, как вы понимаете, было не самым корректным определением.

В общем, прецеденты случаются. Но как вышло, что технокорпорация Apple за последние несколько месяцев выпустила сразу несколько сериалов на тему контроля разума? Первым стал технотриллер «Доктор Брейн» – первый южнокорейский сериал платформы, премьера которого состоялась в ноябре прошлого года. Проект был многообещающим: в режиссерском кресле – Ким Джи-ун («Я видел дьявола», «Горечь и сладость», «Хороший, плохой, долбанутый»), в главной роли – Ли Сон-гюн из «Паразитов» (2019). Хронометраж небольшой – всего шесть часов, сюжет интригующий.

Главный герой сериала, талантливый, но лишенный эмпатии из-за врожденной аномалии мозга ученый, переживает личную трагедию: его сын погиб при загадочном взрыве, а жена попыталась совершить самоубийство, после чего впала в кому. Для того, чтобы выяснить, что произошло, Се Вон решается на синхронизацию мозга с потенциальными свидетелями  – с помощью революционной технологии, основанной на принципе квантовой запутанности.

Разумеется, пространство, созданное с помощью художественных средств, гарантирует его создателям огромное поле для экспериментов. Проверить их гипотезы и идеи на практике невозможно, а потому речь идет лишь о создании жизнеспособной теории, в которую зритель готов поверить – и уровень допущений в ней явно не должен превышать все мыслимые пределы. В случае с «Доктором Брейном», это, к сожалению, происходит. Как минимум потому, что нейрохакинг здесь – лишь инструмент для рассказа истории.

Блуждания по лабиринту памяти не представляют для героя никакой опасности (пара скримеров не слишком-то хорошо работает и для зрителя), память его подопытных избирательна настолько, чтобы двигать сюжет. Риск для Се Вона – пустой звук: он с легкостью переживает остановку сердца и готов повторить это на добровольных началах. А погружения даруют ему исключительно положительный опыт: недостающий кусочек информационной мозаики или набор полезных (или хотя бы безобидных) поведенческих паттернов и реакций, которые при необходимости дают ему неоспоримое преимущество, а за ненадобностью просто перестают его волновать. Да, память изменчива и адаптивна, но не до такой же степени.

Сам Се Вон тоже не промах: может реанимировать человека за пару минут, отлично водит, обладает фотографической памятью. Фантомы (привет уже российскому «Вне себя») не слишком активно вторгаются в его личное пространство и как правило направляют, а не сбивают с толка, никто не обращает внимание на то, что он общается с воздухом, полиция уже со второй попытки верит на слово… В общем, настоящая Мэри Сью, к которой, разумеется, не возникает никакой эмпатии – что иронично, учитывая настойчивые попытки Ким Джи-уна поговорить про гуманизм и ценность человеческих эмоций.

К слову, для Кореи подобные темы не в новинку: в стране популярны криминальные дорамы «Незнакомец», где главный герой подвергся операции на головном мозге (и вновь аутистический спектр, подразумевающий вариации), в результате чего полностью лишился эмоций, и «День и ночь», в которой речь идет о подпольной организации, десятилетиями ставящей опыты на детях в попытках открыть лекарство от бессмертия.

Но в «Докторе Брейне» нейроразнообразие – всего лишь предлог. Проект не может предложить ни грамотной реализации небезынтересной концепции (оригиналом, кстати, служит вебтун – комикс для смартфонов), ни выдающейся формы. О том, что его снимал режиссер «Я видел дьявола», напоминает лишь пара эпизодов. Остальное время занимает болтовня – псевдонаучные глупости, в которые перестаешь верить после того, как Се Вон подключается к воспоминаниям умершей кошки, и попытки растянуть интригу, которая по факту укладывается в пару предложений.

Вся нейроинженерия здесь заключена в паре общеизвестных тезисов, вроде того, что ИИ должен имитировать функции человеческого мозга, гнетущая атмосфера исчезает практически мгновенно, а моральная составляющая сводится к постулату о том, что капитализм и жажда контроля – зло.

А вот «Разделение», премьера двух первых серий которого состоялась на этой неделе, выглядит куда более перспективно. В центре сериала Бена Стиллера – тоже человек, переживший личную трагедию. Жена Марка (Адам Скотт из «Парков и зон отдыха») погибла несколько лет назад и, чтобы справиться с потерей, он решает добровольно пройти процедуру разделения. После вживления специального импланта он фактически существует в двух версиях: внутренней, обитающей только в подвальном кабинете технокорпорации «Люмен», и внешней, которая понятия не имеет, что его тело делает восемь часов в день. 

Концепт жуткий сам по себе, но зловещего флера происходящему добавляют абсурдные инструкции (а в мире «Люмен» абсолютно все подчинено строгому регламенту), вроде «наполнить диспенсер в туалете мылом», идиотские игры, напоминающие извращенную форму тимбилдинга и чересчур задорная музыка.

Абсурда здесь в принципе много: помимо рутинных для работников ситуаций, где, например, надо категоризировать цифры, опираясь на собственные ощущения, в ход часто идет юмор висельников. Может, градус у него не такой и экстремальный, но безысходность чувствуется в каждом звуке. «Я никогда не уйду отсюда?» – вопрошает перепуганная новенькая (Бриттни Лоуэр), в ответ на что получает ироничное «Почему же? Ты уйдешь в пять».

Кроме того, она же, проснувшись без воспоминаний, сходу интересуется, «не из пробирки ли она», а затем уточняет, не идет ли часом речь о послесмертии. В общем, все возможные перспективы прописаны в масс-культуре и от этого уже не уйдешь.

Сам Марк тоже далек от канонов благополучия – у него жуткий тремор, его мучает чувство вины, а состояние беспросветной обреченности, которое иногда прерывают вынужденные светские беседы с друзьями беременной сестры и ее мужа, просто не дает нормально существовать. Вдобавок, объявляется его друг с работы, которого, он, естественно, не помнит.

Белоснежные нескончаемые коридоры способны вызвать агорафобию, в то время как комната отдыха (в оригинале – break room) до безобразия сжата в пространстве. Но так или иначе, обе части Марка заперты в ловушке: один вынужден существовать без сна, перерывов и друзей, посвящая все время исключительно работе. Второй ­– терпеть безрадостное существование (единственное, что остается ­– пиво и телевизор по вечерам), на которое он никак не может повлиять.

Никаких социальных контактов, за исключением тех, которые нельзя избежать, а значит, и не самых приятных, Прибавьте сюда теории заговора, постоянное и зримое присутствие корпорации зла, и получите практически идеальный продукт, закупоренный в собственном вакууме.

«Разделение» начинается с интриги и пока что прекрасно удерживает ее даже несмотря на повторную демонстрацию некоторых сцен. Здесь они лишь усиливают гнетущее чувство безнадежности. Научная составляющая тут тоже на уровне, а названия, вроде «перцептивная хронология», хоть и произносятся иногда с довольно издевательской интонацией, хотя бы имеют смысл и на сюжет работают.

Любопытна и сама технология вживления импланта. К слову, что-то подобное было у Филипа Пулмана в «Темных началах», только там речь шла о разделении человека и его деймона – воплощенной в виде животного части души. К слову, есть и обратная сторона медали: на каждую революционную технологию найдется своя подпольная операция. 

Учитывая все вышесказанное, «Разделение» выглядит именно как многообещающий технотриллер (и это при лаконичном ретро-футуризме в кадре), несмотря на то, что развитие определенных сюжетных ходов уже просматривается ­– в том числе и благодаря открывающей заставке, которую хочется изучать снова и снова. Галлюцинации и головные боли, к слову, здесь есть так же, как и в «Докторе Брейне» – это показатель стороннего вмешательства, – но выглядят они гораздо более уместно и реалистично.

Другой вопрос – что ждать от еще одного проекта Apple, исследующего возможности человеческого мозга. В марте состоится премьера «Последних дней Птолемея Грея» – сериала, в котором персонаж Сэмюэла Л. Джексона решает обратиться за помощью к «особому доктору» (Уолтон Гоггинс), способному вернуть ему абсолютно все воспоминания. Ход стратегически верный: Птолемею Грею 90 лет, он страдает от деменции и совершенно неожиданно остается без опекуна.

Лечение действительно срабатывает, но теперь герой, у которого вновь появился вкус к жизни, собирается, во-первых, отыскать давно потерянные сокровища, а во-вторых, расследовать смерть племянника. С одной стороны, жизнеутверждающий тон вроде как подразумевается, с другой – подобные проекты приучили нас  помнить, что всегда есть побочные эффекты, которые появляются в самый неподходящий момент.