«Тартюф» в Театре наций: Волков в овечьей шкуре

В Театре наций продолжают помещать классику в непривычные временные рамки. На этот раз действие мольеровской пьесы перенесено в современную Францию. Что, разумеется, влечет за собой путаницу: куда в таком случае прикажете деть монарха-абсолютиста, который в оригинальной пьесе играет роль deus ex machina?

С другой стороны, иные времена требуют иных мер. И иногда эти меры даже превращаются в новый канон. Так, за последние годы Тартюф изрядно помолодел: в большинстве современных постановок, во всяком случае, российских, его изображают уже не дряхлым плутом, а энергичным юношей, воплощающим абсолютное зло.

В эту парадигму прекрасно вписывается Сергей Волков, который выводит своего героя с такой светлой кротостью, что в момент его первого появления на сцене невольно задаешься вопросом – не имеет ли место наговор? Мироощущение Тартюфа прекрасно иллюстрирует цитата другого классика: «Я вовсе не хочу знать, что говорят за моей спиной, я и без того о себе достаточно высокого мнения», а его поведение в чужом доме подкрепляет безусловная поддержка патриарха.

Оргона Игорь Гордин выводит с поразительным чистосердечием: его любовь беззаветна, его неверие сражает наповал. Широкие жесты в сочетании с выверенными манерами задают комический фон, на котором практически теряются остальные домочадцы.

В их числе резкий максималист Дамис (Глеб Шевнин), который гоняет на мотоцикле и курит электронную сигарету, взбалмошная Марианна (Мила Ершова), не выпускающая из рук телефон и отчаявшаяся Эльмира (Аня Чиповская) – воплощение супружеской покорности. Потягаться с хозяином может разве что пылкая Дорина (Анастасия Лебедева), возглавляющая пул горничных, но и ее Оргон осаживает достаточно резко.

Непререкаемым авторитетом для него остается лишь мать: в Пернели (Ольга Науменко, в другом составе – Ирина Купченко) он видит сначала уверенного сторонника, а потом столь же непримиримого врага, в котором, как в кривом зеркале, узнает собственное упрямство. Гордин превращает своего героя не в зрелого мужа, но в расстроенное дитя, и не может не тронуть та естественность, с которой он утирает слезу досады.

Наивность Оргона обнажает его тотальную беззащитность, но от внутреннего ребенка ему передается и интенсивность переживаний. В тот момент, когда комедия отходит на второй план, на сцене схлестываются две злобы. Тихая и расчетливая – у Тартюфа, осознавшего собственный провал и пережившего публичное унижение. Громкая и сносящая все на своем пути – у Оргона, лишенного способности мыслить стратегически. И заметно измученного: слишком много душевных сил отняло у него осознание предательства и собственных заблуждений.

Переживания герои выражают новым языком – специально для этого режиссер Евгений Писарев заказал свежий перевод, в котором проскакивают и отступления в прозе, и стилистические новшества. Валеру (Даня Киселев), например, очень идут растерянные «блин» и «че», а Оргон, изумленно отпускающий: «Я почти готов ругаться матом», вызывает в зале искренний смех.

За более-менее классическую подачу, помимо Дорины, отвечает Клеант. Играющий его Денис Суханов в недавнем «Фаусте» доказал, что мастерски работает со стихотворной формой. Повадки Мефистофеля он, кажется, привнес и сюда: манерная изнеженность, капризный тон, характерная мимика и даже вредные привычки – утро он начинает с бутылочки красного вина.

За три часа это семейное драмеди почти не теряет темпа: потенциальные паузы заполнены шумом телевизора, транслирующего то заседания французского парламента, то мультфильмы, то концерт Элтона Джона. Узнаваемые шлягеры тоже в наличии – и, к удовольствию зрителя, потанцевать жители этой роскошной квартиры совсем не против, учитывая, что балы и приемы оказались под запретом.