«Сядь за руль моей машины»: Как японцы сняли хит о русской душе

В 2021 году японский режиссер Рюсукэ Хамагути с двумя разными работами покорил Берлинский и Каннский кинофестивали. Сборник поэтичных новелл «Случайность и догадка» завоевал Гран-при жюри на Берлинале, а разговорная драма «Сядь за руль моей машины» увезла с Лазурного Берега сразу три приза – включая премию за лучший сценарий.

Позднее были «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке и почетное звание фильма года по версии Национального общества кинокритиков США. На «Оскаре», в преддверии которого «Сядь за руль моей машины» демонстрировал отличные шансы на успех, случилась победа в категории иностранных лент. «КиноРепортер» рассказывает, чем прекрасна эта картина Хамагути, и объясняет, почему российскому зрителю она должна быть особенно близка.

В основе фильма – одноименный (и довольно лаконичный) рассказ Харуки Мураками, на экране выросший в трехчасовое произведение. По ощущениям «Сядь за руль моей машины» кажется еще продолжительнее, поскольку большую часть времени герои проводят в степенных беседах и неспешных поездках в симпатичном стареньком «саабе», похожем на фруктовую карамель.

Главное действующее лицо – Юсукэ Кафуку (Хидэтоси Нисидзима), театральный  актер и постановщик. Его жена Ото (Рэйка Кирисима) – успешная сценаристка. Идеи для новых проектов навещают ее во время оргазма, поэтому сексуальная активность приносит ей не только физическое, но и духовное удовлетворение.

Однако произошло это не от хорошей жизни. У Юсукэ и Ото была дочь, которая умерла от пневмонии в 4 года. Именно выдуманные истории помогли чете Кафуку смириться с потерей. Причем Ото спала не только с супругом, но и с другими мужчинами. Юсукэ знал об этом и не расстраивался. Ибо не сомневался в ее любви. Но однажды к ним в дверь постучалась очередная беда. Ото скоропостижно скончалась от кровоизлияния в мозг. Юсукэ остался один. И попытался вновь найти утешение в творчестве.

Такова 40-минутная прелюдия фильма, и лишь после нее наконец всплывают вступительные титры. Мы узнаем, что Юсукэ отправился в Хиросиму, чтобы поставить спектакль по пьесе А.П. Чехова «Дядя Ваня». Ему предстоит найти артистов, а затем на протяжении 6 недель тщательно отрепетировать материал. В соответствии с местными правилами он не должен передвигаться по городу самостоятельно – к тому же из-за глаукомы его зрение под угрозой, и врачи рекомендовали не злоупотреблять поездками на автомобиле. Так у Юсукэ появляется водитель, девушка Мисаки (Токо Миура), а у картины – название.

«Сядь за руль моей машины» соткан из мимолетных, эфемерных явлений.  Случайных бесед, обрывочных фраз, ночных вояжей, барных признаний за стаканом виски – словом, того, чему мы не привыкли придавать особое значение в повседневной жизни. Ненавязчиво это выглядит и на экране – без всяких глубокомысленных пауз, напыщенных метафор и страдальческого музыкального сопровождения. Похвальная чуткость для фильма, который рассказывает о том, что после катастрофы жизнь тоже возможна.

Символом этого является само место действия, растерзанная атомными бомбардировками Хиросима, которую с конца 1940-х по кусочкам воскрешали из пепла. Камни, водоемы, сам воздух здесь пропитан воспоминаниями о страшной трагедии – на подобном фоне частные драмы могут показаться чем-то незначительным, тем более что Хамагути устами героев повествует о них вполне буднично. Мисаки между делом признается, что в 18 лет потеряла мать. Обвал, разрушенный дом, тело под обломками. А Юсукэ дает понять, что не может больше играть дядю Ваню. Он сливается с персонажем, и эта роль вытягивает из него все силы, лишает собственной идентичности.

Образ дяди Вани, он же – Иван Петрович Войницкий, в ленте «Сядь за руль моей машины» имеет первостепенную важность. Напомним, что в пьесе Чехова он был идеалистом, который фактически посвятил свою жизнь служению профессору Серебрякову, а в итоге осознал, что впустую потратил лучшие годы. Отчаявшись, он попытался застрелить профессора, но даже в этом потерпел неудачу. Так и Юсукэ, оставшись без жены и ее гениальных идей, вынужден буквально проматывать каждый день, словно надоевшую видеозапись, поскольку ничто уже не способно удивить или растрогать его.

Герои «Сядь за руль моей машины» довольно много болтают, однако ключевое значение в итоге приобретают невербальные коммуникации. В спектакле, который ставит Юсукэ, роли исполняют артисты разных национальностей, изъясняющиеся на разных языках. Соню, дочь профессора Серебрякова и племянницу дяди Вани, вообще играет немая актриса. К чему тратить время на обсуждение нужных и не очень вещей, если в конечном счете даже самых близких людей мы знаем не идеально? И тишина порой значит гораздо больше, чем множество красивых, складных, вроде бы к месту произнесенных слов?

Задаваясь этими вопросами, Хамагути приходит к выводу, что лишь в душевном согласии с самим собой кроется ключ к нормальному общению с другими. И это согласие жизненно необходимо каждому из нас прямо сейчас, когда зима упорно отказывается сдавать позиции, а заболеваемость проклятым ковидом день ото дня бьет новые рекорды. И пусть вы категорически не выносите длинные фильмы, а к азиатскому кино вообще стараетесь не приближаться: именно душу российского зрителя «Сядь за руль моей машины» согревает с особенно нежной лаской.

Лишние люди – не только классические персонажи великой российской прозы, будь то «Евгений Онегин» или «Обломов». Это и своеобразный национальный архетип, впитавшийся в кровь, въевшийся в ДНК, и все мы временами ощущаем свое с ним единство. Как и Юсукэ с Мисаки, на первый взгляд – такие разные люди. Скорбящий интеллигент и скромная девушка-шофер в потрепанной кепчонке, неуловимо напоминающая другого знаменитого водителя – Корки в исполнении Вайноны Райдер из шедевра Джима Джармуша «Ночь на Земле».

Их дуэт, кстати, поразительно перекликается с дуэтом Юры Борисова и Сейди Хаарлы из «Купе номер 6», еще одной замечательной дорожной баллады о внезапной близости незнакомцев. Они встречаются. Расстаются. На пути их неминуемо подстерегают новые потери, разочарования, яростные удары судьбы. Но вопреки всему они продолжают жить, как завещано великим финальным монологом Сони из «Дяди Вани». Никому не под силу ступать по битым стеклам так же грациозно. А когда-нибудь и они, и мы с вами непременно увидим небо в алмазах.