Свой человек на Луне и в Матрице. 30 лучших фильмов 1999-го: Часть 2

«КиноРепортер» продолжает рассказывать про громкие американские премьеры 1999 года. В первую часть юбилейной подборки  мы включили   и ленты Финчера, Мендеса, Скорсезе, Шьямалана и Андерсона. Сегодня в меню — Линч, Бертон, Джармуш, Кауфман, Кубрик и другие выдающиеся кинодеятели — два десятилетия назад.

«Матрица»

Сегодня этот сайфай, который многими признается вехой в кинофантастике, смотрится уже не так эффектно, как двадцать лет назад. Как все синтетическое — с многочисленными идейными заимствованиями (в диапазоне от текстов Платона до «Призрака в доспехах») и приветами целому ряду фантастических картин (от «Метрополиса» до вышедшего годом ранее «Темного города»), — «Матрица» не то чтобы совсем устарела, но с годами стала восприниматься куда более спокойно: восторг уступил место ностальгии. Свой вклад в «расшатывание устоев» внесли и сами Вачовски (тогда еще братья), сняв два абсолютно необязательных и громоздких сиквела, которые, как справедливо отметил Квентин Тарантино, разрушили мифологию первого фильма.

Однако и по сей день «Матрица» представляется наиболее удачным и органичным микстом разнообразных течений, идей и символов (кинематографических, литературных и философских), преподнесенных в лоскутной подарочной упаковке, скроенной из революционных на тот момент спецэффектов, грохота перестрелок, хруста ломающихся костей и, конечно же, убойного саундтрека. Пусть лейтмотив фильма, реплика Морфеуса «Free your mind», и звучит несколько наивно, но подобный возвышенный наив (дабы никого не оскорблять, его принято называть идеализмом) — ключевой ингредиент любой, даже самой несерьезной, революции.

Читать также: Сестры Вачовски могут вернуться к «Матрице»

«Сонная Лощина»

Вольная экранизация «Легенды о Сонной Лощине» Вашингтона Ирвинга — наверное, самое эффектное обращение Тима Бертона к готике: здесь нашлось место и вполне классическому прочтению, и легкой иронии, и символическому прощанию с десятилетием веселого постмодерна. И еще это, пожалуй, последний в фильмографии Бертона случай, когда он был в идеальной, без скидок и оговорок, форме по части конструирования видеоряда — во многом благодаря гениальному оператору Эммануэлю Любецки (штатному соавтору Терренса Малика и Алехандро Гонсалеса Иньярриту) и заработавшему «Оскар» художнику Рику Хайнрихсу, которые превратили кино в анимированную галерею живописи эпохи романтизма.

О том, как органично вписались в картинку Джонни Депп, Кристина Риччи и как никогда монструозный Кристофер Уокен, и говорить нечего.

«Простая история»

Поначалу Дэвид Линч не заинтересовался реальной историей 73-летнего Элвина Стрэйта (название фильма можно также перевести как «История Стрэйта»), отправившегося в 400-километрововое путешествие из Айовы в Висконсин на газонокосилке (!) к старшему брату, только что перенесшему инфаркт. Однако соратница режиссера Мэри Суини (она монтировала несколько фильмов Линча и сериал «Твин Пикс») убедила его дочитать до конца сценарий, который она написала вместе с Джоном Роачем. Линч нашел в долгом путешествии старика (оно длилось полтора месяца) достаточно всего необычного, чтобы взяться за постановку: в итоге у него получилась действительно простая и берущая за душу история, которая близка к той интонации, которую Линч выбрал для «Человека-слона». Это не только странная и, кстати, порой жутковатая поездка через американский Средний Запад (колоритный сам по себе), но и тот внезапный порыв, который вдруг заставляет человека совершить нечто противоречащее логике — словом, то, что всегда являлось триггером любой линчевской истории.

И, конечно, кино не было бы таким щемящим и запоминающимся, не сыграй в нем Ричард Фарнсуорт. Ветеран, которого Линч называл «величайшим актером-самородком», был на шесть лет старше своего персонажа, что придало истории еще большую убедительность и драматичность, которая, впрочем, и рядом не стояла с жестокой реальностью: еще во время съемок Фарнсуорт был неизлечимо болен, а 6 октября 2000 года он застрелился на своем ранчо, предпочтя быстрый уход мучительной смерти от рака.

«Пес-призрак: Путь самурая»

После метафизического вестерна «Мертвец» Джим Джармуш продолжил движение в сторону условно жанрового кино и снял фильм об афросамурае Псе-призраке — наемном убийце, который следует кодексу бусидо и служит итало-американскому гангстеру в благодарность за то, что восемь лет назад тот спас ему жизнь.

Сегодня Джармуш, иронизируя над жанровым кинематографом, внезапно докатился до неприятно прямолинейной зомби-комедии, а в 90-е все начиналось довольно трогательно: с бенефиса Фореста Уитакера, оммажа самурайскому кино (и вообще японской культуре в ее адаптированном, «популярном» виде — как у Тарантино в «Убить Билла») и уважительного захода на территорию хип-хопа (саундтреком занимался RZA из Wu-Tang Clan). Культовый статус приклеился к картине мгновенно — не потому, что это автоматически происходит с любым фильмом Джармуша (на самом деле — не с любым), а потому, что все, казалось бы, не слишком сочетающиеся друг с другом ингредиенты сработали здесь идеально.

Читать также: Леон, Ичи, Чев и Пес: 10 фильмов о наемных убийцах

«Быть Джоном Малковичем»

В 1999 году пробиться с рискованными в плане формата проектами в Голливуде было крайне сложно — да что там сложно, почти невозможно. Кино снимали на пленку, интернет еще не превратился в глобальный кинотеатр, и студии, в отличие от нынешних стриминговых сервисов, не были готовы вкладываться в неформатные проекты. А сценарий Чарли Кауфмана «Быть Джоном Малковичем» был как раз таким: начинающий кинодраматург годами обивал пороги студий, предлагая историю о кукольнике-неудачнике, устроившемся на работу в контору на 7 ½ этаже (по ее коридорам можно было ходить лишь согнувшись в три погибели) и случайно обнаружившем… вход в сознание актера Джона Малковича.

На пятый год хождения по мукам Кауфману удалось-таки продать идею: на производство фильма выделили $13 миллионов, а за постановку своего дебютного полного метра взялся клипмейкер Спайк Джонс — большой друг великого бруклинского хип-хоп-трио Beastie Boys (визитной карточкой Спайка было видео Sabotage, ставшее культовым). Именно с «Быть Джоном Малковичем» началась череда «странных», нехарактерных для студийной системы картин, снятых Джонсом, Кауфманом и примкнувшим к ним позже французом Мишелем Гондри («Адаптация», «Вечное сияние чистого разума», «Аномализа» и др.). Чем все-таки прекрасен Голливуд: несмотря на расчетливость продюсеров и жесткие правила фабричного производства, в нем всегда найдется место какой-нибудь прекрасной дичи.

Читать также: «Я проснулся совершенно забытым»: 15 лет «Вечному сиянию чистого разума»

«Человек на Луне»

«Вот говорят: «Ух ты, забавный он парень, этот Энди Кауфман». А я не пытаюсь быть забавным. Я просто играю с умами людей», — сказал однажды легендарный стендапер и большой чудак Энди Кауфман. И Джим Керри, изобразивший его в байопике Милоша Формана «Человек на Луне», похоже, чувствовал то же самое: во всяком случае, в конце 90-х он отчаянно пытался вырваться за рамки привычной для себя эксцентрики и стать серьезным — насколько это вообще возможно в его случае. Главная партия в «Шоу Трумена», эпизодическая роль в «Саймоне Берче» и, как венец этих усилий, соло в «Человеке на Луне» действительно заставили относиться к Керри иначе — и в начале нулевых зритель был уже более-менее готов к «Мажестику» и «Вечному сиянию чистого разума».

Но из всех перечисленных ролей Энди Кауфман, разумеется, ближе всего к Керри — как артист, вольно или невольно загнавший себя в ту же ловушку, что и Джим (проще говоря, превративший в шоу собственную жизнь). Кауфман, кстати, этим не ограничился и даже собственную смерть от рака легких сделал чем-то вроде заключительного акта представления. В свою очередь, для Формана «Человек на Луне» стал последним великим фильмом и последней большой американской историей в фильмографии — масштаба и уровня «Ленни» Боба Фосси.

Читать также: Забытое искусство: 8 лучших фильмов о комиках и юмористах

«Свой человек»

Двадцатый век был достаточно уютным временем для гигантских корпораций — все самые безрассудные бунты и крестовые походы одиночек против Системы пришлись на начало следующего столетия. Тем ценнее исключения — например, случай доктора Джеффри Уайганда, который спровоцировал крупнейший в истории Америки промышленный скандал, пойдя против табачного гиганта Brown & Williamson. За киноверсию событий взялся Майкл Манн и снял мощную производственную драму по рецепту образцового политического триллера 70-х — в духе копполовского «Разговора».

Полноправными соавторами Манна стали его постоянный (начиная с «Охотника на людей») оператор Данте Спинотти и актерский дуэт Рассел Кроу/Аль Пачино: совместными усилиями эта команда на протяжении двух с половиной часов превращает ознакомление с обстоятельным отчетом о корпоративном скандале в сидение на иголках — как при просмотре идеального триллера.

«Американский пирог»

1999-й выстрелил практически во всех жанровых сегментах, включая школьную комедию — ту разновидность условно молодежного кино (исключительно дурацкая, конечно, терминология), с которой на протяжении всего десятилетия ничего интересного не происходило и казалось, что уже и не произойдет. Однако в один год вышли сразу два отличных образчика поджанра — «Американский пирог» и «Выскочка». В нашей подборке мы решили остановиться на первом: American Pie и до культового статуса дослужился, и дал начало целой франшизе, и успешно запустил в народ аббревиатуру MILF (Mom I’d Like to Fuck — в связи с уморительной историей Финча и мамы Стифлера).

«Американский пирог» изо всех сил старается выглядеть глупой и пошловатой подростковой комедией, но на самом деле у него гораздо больше общего с лучшими лентами Джона Хьюза (чей «Клуб «Завтрак»» стал эталоном школьного кино 80-х, уровня которого в 90-е достичь так и не удалось) и, конечно же, остроумно цитируемым здесь «Выпускником» Майка Николса.

«Звездные войны. Эпизод I — Скрытая угроза»

В одном из эпизодов возрожденной Джорданом Пилом «Сумеречной зоны» 11-летний кандидат в президенты США в ходе предвыборной кампании среди прочего обещает, что «Звездных войн» при его президентстве станет меньше. Сейчас новые главы все еще лучшей космической саги в истории кино (да простят нас фанаты «Стартрека») выходят на экраны ежегодно, и каждая из них (будь то очередной эпизод магистральной сюжетной линии Скайуокеров или спин-офф) уже не воспринимается как грандиозное и долгожданное событие. Меж тем было время, когда «Звездные войны» взрывали прокат раз в три года, а между шестым («Возвращение джедая», 1983) и первым («Скрытая угроза», 1999) эпизодами прошло и вовсе шестнадцать лет.

Некоторые до сих пор считают, что взявшись за постановку «Звездных войн» после такого длительного перерыва, Джордж Лукас открыл ящик Пандоры. Новые эпизоды, рассказывающие историю становления Энакина Скайуокера и его трансформацию в Дарта Вейдера, не дотягивают до уровня первой трилогии, да к тому же сегодня представляются чем-то вроде карт-бланша на конвейерное производство новых частей саги до бесконечности. Впрочем, консерваторы могут сколько угодно ворчать по этому поводу, попутно ругая Лукаса за ненавидимого, кажется, всеми Джа-Джа Бинкса, однако для тех, кто родился уже после «Возращения джедая», новые эпизоды с современной компьютерной графикой (гонка на карах в «Скрытой угрозе» вошел в историю) стали настоящим подарком от Lucasfilm, а для самой космооперы — билетом в будущее.

Читать также: 10 безумных интерпретаций «Звездных войн»

«С широко закрытыми глазами»

Последний фильм Стэнли Кубрика обзавелся ореолом скандальности еще до выхода на экраны. Студия Warner Bros. раскручивала кино как эротический триллер с максимальным уровнем откровенности, все знали, что в повести австрийского писателя Артура Шницлера «Новелла снов», легшей в основу сценария, описана оргия, а на главные роли Кубрик взял Тома Круза и Николь Кидман — самую знаменитую супружескую пару Голливуда. Кроме того, Кубрик не успел довести работу до конца — режиссер умер через несколько дней после окончательного монтажа, однако, учитывая зашкаливающий кубриковский перфекционизм, можно предположить, что до финального варианта сборки было еще далеко (особенно если учесть, что сами съемки заняли больше года). Наконец, вскоре после премьеры Круз и Кидман развелись — якобы из-за того, что съемки в картине эмоционально опустошили пару.

Из странной повести Шницлера, причудливо сочетающей в себе черты консерватизма и новаторства, Кубрик сделал еще более странный онейрический нуар, большая честь действия которого разворачивается в течение суток в канун Рождества — в полуреальном, на грани яви и сна, Нью-Йорке. Для героя Тома Круза, узнавшего от жены, что в недавнем прошлом она была готова ему изменить, и пытающегося переварить эту информацию, прогулка по ночному городу оборачивается опасным приключением. В свою очередь, для зрителя «С широко закрытыми глазами» становится изощренным обманом ожиданий: здешняя оргия похожа на нелепую инсценировку венецианского карнавала вперемешку со стилизацией под вычурное европейское софт-порно, а эротический триллер на поверку оказывается глубокой, но при этом морализаторской драмой, критикующей потребительское отношение к сексу и размышляющей о жизни в браке. В этих подменах и метаморфозах был весь Кубрик, и его последний (фактически посмертный) фильм не стал исключением.

Читать также:   Первая часть юбилейной подборки
Ничего не вижу, ничего не слышу: 9 фильмов о тайных обществах