«Наступит лето»: Марк Эйдельштейн разыгрывает Тайную вечерю

Однажды в студеную зимнюю пору хмурый детдомовец Никита (Микита Воронов) переезжает в столицу. Где его ждут только сомнительные подработки и видавшая виды съемная комната с безумной соседкой Сашей (Тина Стойилкович) за стеной. Но тут – о чудо! – судьба сводит его с мажором на пафосе по имени Дэн (Марк Эйдельштейн), который для своих братков ничего не жалеет. Ни денег, ни алкогольно-делириумных тусовок, ни даже тайн. Однажды приближенные Дэна становятся свидетелями трагедии – в его доме находят труп. Тут-то Никита и понимает, что его новая дружба не к добру. Ведь если хочешь якшаться с такими персонажами и дальше, придется вертеться.

Не секрет, что фестивальное кино – дело тонкое и часто не встречающее большого интереса массового зрителя. Но с «Наступит лето» ситуация обстоит несколько иным образом. Ведь на переднем плане здесь сияет главный сверхновый красавчик российского кинематографа, оттого и очевиден размер карт-бланша, выданного на этот неформат. Вручили его Кириллу Султанову – выпускнику Московской школы кино, который прежде снимал любопытные коротыши, а сейчас решился пойти в all-in и full-length. И собрал команду из восходящих звезд во главе с юными Вороновым и Стойилкович, уже успевшими мелькнуть в больших проектах вроде  «Корешей» и «Многогранников». И, конечно, с Эйдельштейном, который поколесил по международным премиям с «Анорой». Так и получила лента награду фестиваля «Окно в Европу» за «актерский ансамбль завтрашнего дня» и президентский приз «Духа огня» из рук самого Эмира Кустурицы.

При всей звездности статуса одного из ключевых исполнителей (плюс еще есть Кирилл Кяро) дебют Султанова все еще далек от зрителя. Еще бы – фильм мало того что снят в монохроме, так еще и богат сюрреалистичными образами и разного рода полунамеками. Хотя, как ни парадоксально, сюжетная канва здесь использована самая что ни на есть понятная и известная еще с тех пор, когда о цветном кино никто и не мечтал. Ведь центральной историей в «Наступит лето» значится сказ о бедном и добром парне, который попадает в компанию, деньгами не обделенную, но, к сожалению, плохую. И, естественно, встает перед классическим выбором – уподобиться порочным или же в конце концов остаться при себе и при своем. Такие сюжеты и для нуаров, и для криминального жанра в целом – обычное явление. Тем не менее от традиционной и в своей предсказуемости скучной истории здесь остается лишь скелет.

Занимательного психологизма, так идущего этому жанровому эксперименту, добавляет неоднозначность его центрального персонажа. Никита не выступает безоговорочно светлым протагонистом, белое пальто которого пачкает кровью новый круг общения: его душу и до этого терзали обстоятельства уголовного характера. В какой-то момент спорность попаданца, так убедительно воплощенного Вороновым, начинает отсылать к главному герою нетленки Достоевского – к Родиону Раскольникову. И, возможно, даже сильнее, чем образ, созданный Иваном Янковским в последней  экранизации того самого романа об убийстве старушки. Но сопереживать Никите и тем более наблюдать за его неуклюжим искуплением получается не от всего сердца. А причиной тому, кажется, стали не совсем удачные попытки постановщика навести побольше пелены на глаза зрителя.

Сдается, что Султанов хотел подражать маэстро Дэвиду Линчу, так любившему заводить публику в тупик. По всей видимости, из той же оперы он черпал вдохновение и когда ваял антагониста ленты, «трудного ребенка» Дэна. Который, увы и ах, вышел чересчур трафаретным и однобоким, что особенно бросается в глаза на фоне свежего и многомерного образа Никиты. Несомненно, Эйдельштейну на славу удаются роли молодых людей, лишенных как эмпатии, так и проблем с деньгами, – это мы уже видели у Шона Бэйкера. Но комплекс бога, приписанный Дэну, подается зрителю на блюдечке с голубой каемочкой – с самого знакомства главгада с попаданцем Воронова тот нарекает их дружеский союз Христом и Иудой. И если сначала это сравнение вызывает интерес, то по мере движения криминального локомотива ленты вперед оно начинает лишь сильнее раздражать.

Сомнения возникают и в связи с лав-стори, в которую выливается сюжетное ответвление с девушкой–головоломкой в исполнении Стойилкович. Да, неприступная Саша уверенно вклинилась в топ ярчайших отечественных manic pixie dream girl, но магия этого персонажа неумолимо перестает работать где-то на полпути. В погоне за тем, чтобы его героиня и впрямь стала той самой dream girl, Султанов будто забывает, что одними лишь пафосными декламациями мечту в жизнь не притворишь. Благо красавица Стойилкович – артистка очень даже колоритная, а ее химия с мечтательным Вороновым зажигает на экране совсем не тусклые огни. Оттого и концовка истории любви femme fatale и юноши в беде все еще воспринимается как фатальная и пулей пронзает сердце.

Впрочем, сценарные огрехи новичка сполна окупаются и эстетичностью визуала. В «Наступит лето» невооруженным взглядом видна любовь режиссера как к классике американского нуара, так и к французской новой волне. Стильный монохром здесь смачно потрескивает, подобно догорающим в очаге дровам. А геометрия планов поражает свой изощренностью – иногда мы словно подглядываем за темными делишками плохой компании. Притом не то что из-за угла, а даже из-под дивана или из-за штор. Цветовой минимализм же в итоге нисколько не препятствует наблюдению, а только сильнее подчеркивает драматизм. Донельзя неожиданный, конечно, конкурент нарисовался чувственному монохрому «Малькольма и Мари» Сэма Левинсона, а то и вовсе минималистичному «Рипли» Стивена Зеллиана.

Несомненно, Султанов во многом цитирует своих кумиров, но его дебют запоминается как раз благодаря уникальному видению постановщика и собственному дыханию ленты. Изысканный визуальный код которой так тонко дополняет ее главную метафору – на свету все тайное становится явным, и скрыть все интриги среди множества оттенков черного и белого не получится. Не спрячешь и просчеты дебютанта в сборке пестрых образов и проложении нехитрых сценарных рельсов. Пожалуй, заключим, что «Наступит лето» – это кино стремящееся. Стремится оно быть взрослым нуаром, но пока все еще допускает ошибки, присущие многим первенцам амбициозных и талантливых. Включая тех, кто, как Султанов и его команда, без памяти влюблены в кино. И с экрана в этих искренних чувствах признаются и тем временем сами стремятся дотянуться до звезд.