К 80-летию Великой Победы.
«КиноРепортер» вспоминает выдающиеся фильмы, где боевые действия не были в центре внимания, а Великая Отечественная война представала фоном, на котором сплетались человеческие судьбы. Обязательно посмотрите их в День Победы – чтобы помнить и не забывать.
«Дом, в котором я живу» (1957)
Чета Кашириных въезжает в коммуналку, где уже прописалось шумное семейство Давыдовых. Вскоре действие перемещается из 1935-го в 1941-й: Давыдов-младший, Сергей, решает пойти по стопам Каширина и податься в геологи. Каширин, в свою очередь, вечно в экспедициях пропадает, расстраивая жену Лиду. Одна связь рвется, но вспыхивает ей на смену другая, когда к Давыдовым в отпуск прибывает старший сын Константин. Прибывает – и влюбляется в Лиду с первого взгляда.
Дети пытаются понять, ругаться им или целоваться, выясняют отношения взрослые, как вдруг с треском распахнувшейся форточки и голосом Юрия Левитана врывается в мирный быт война. Мы не видим ее – лишь реакцию тех, кого ее эхо накрыло. Одни собираются на передовую, другие провожают их, гасят свет перед бомбежками, едут в эвакуацию и ждут писем с надеждой и страхом. История страны через истории конкретных людей – всегда сложнейшая задача для авторов фильма, и как же блестяще с ней справились режиссеры Лев Кулиджанов и Яков Сегель. Всего полтора часа на экране проходит, а такое чувство, будто и зритель доброе десятилетие провел в компании этих мужчин и женщин – с их радостями и бедами, тревогами и повседневными заботами, борьбой за свое счастье и чистое небо над головой.
«Баллада о солдате» (1959)
19-летний связист Алеша Скворцов «с испугу» подбивает пару вражеских танков и получает отпуск – двое суток туда, двое обратно, двое на месте – чтобы съездить в родное село Сосновка. Крышу прохудившуюся подлатать да с матушкой повидаться, а то проститься с нею не успел, когда на фронт уходил. На машине и поезде спешит Алеша домой, даже на плот пересаживается, но все время что-то задерживает его, не дает поспеть в срок. То весточку чьей-то супруге передать надобно. То помочь инвалиду, который не хочет возвращаться к жене. Потом и вовсе приходится обменивать право проезда среди тюков сена на банку тушенки. В этом-то вагоне и встречает Алеша хрупкую девушку с длиннющей косой. Которая сперва боится его, а позже не может расстаться с ним.
Лирическая драма режиссера-фронтовика Григория Чухрая – важная часть русского культурного кода и классика военного кинематографа СССР, хотя самой войны здесь практически нет. За исключением тех танков и бомбардировки эшелона ближе к финалу. До конца Великой Отечественной еще далеко, лишь 1942 год на дворе. Поэтому краткая алешина вылазка в тыл, где облака, ромашки, березки, чудесная девушка Шура с огромными глазами, кажется сиюминутной передышкой перед новыми обстрелами, подвигами и трагедиями. Помимо центральных сюжетов, в одном из которых Алешу ждет мать, а в другом стремительно приближается его расставание с Шурой, «Баллада о солдате» соткана из маленьких, безупречно точных историй об обычных людях, живущих (не всегда праведно) вдали от фронта. И тоже кого-то – чего-то? – ждущих, мечтающих робко о мире. А что Алеша? Алеша «был и навечно останется в нашей памяти солдатом. Русским солдатом».
«Мир входящему» (1961)
В пограничную пору, когда война уже кончалась, а мир еще не пришел, младший лейтенант Ивлев, выпускник Казанского пехотного училища, прибыл в Берлин для прохождения службы. Но его мечты о геройских свершениях разбились о первое же поручение – предельно рутинное: сопроводить в госпиталь в городе Квикау беременную немку и контуженного солдата Ямщикова, потерявшего семью, способность слышать и говорить. В пути эта небольшая группа таких разных людей, которую везет по измученным дорогам шофер-балагур Рукавицын, встретит французов, американцев, пленных немцев и серба, а также прочих страдальцев, не понимающих, как себя стоит вести и что вообще нужно делать в странной атмосфере безвременья.
«Мир входящему» режиссерского дуэта Александра Алова и Владимира Наумова стартует с нарезки военных эпизодов, где парят над землей истребители, и горят, рушатся здания, и сотрясают воздух пулеметные очереди. После этого война в кадре прекращается, не считая пары перестрелок в заключительной части. И начинаются мытарства советских граждан во главе с придирчивым лейтенантом-педантом (такого Александра Демьяненко вы прежде не видели), чужаков в чужой стране, истерзанной до состояния апокалиптических руин. Кино мощнейших символов и потрясающего постановочного мастерства – формально вроде тот же жанр роуд-муви, что и в «Балладе о солдате», но к стулу пригвождает по-другому, с иными оттенками боли и веры.
«Был месяц май» (1970)
Почти неделя минула с окончания Великой Отечественной, а четверо разведчиков плюс лейтенант все еще торчат на ферме одного немца, не зная, чем себя занять. Солдаты бездельничают, отпускают шутки да прибаутки, глазеют на симпатичную Герту. Наконец, кажется, наступила безмятежная житуха. Но что-то подозрительно неправильное ощущается в этой беззаботности. Трудно отделаться от мысли, что дружелюбный с виду мужичок, твердящий «капут-капут», недавно был твоим заклятым врагом. Вдобавок лейтенант чуть не разбивается на мотоцикле, напомнив тем, кто успел позабыть, что карга с косой прячется за поворотом. А потом бойцы натыкаются на опустевшие бараки лагеря смерти, расположенного неподалеку. И узнают жуткую правду об этих местах.
Петр Тодоровский, сыгравший старшего лейтенанта Яковенко и снимавшийся в собственной форме с наградами, вспоминал, какими непривычными казались минуты тишины: «Мы вышли на берег Эльбы и впервые услышали, как птички поют, как вода бежит, и это была для нас не водная преграда, которую надо форсировать, а просто река, в которой можно было искупаться». Это спокойствие, когда неожиданно что-либо вообще перестало происходить, придает фильму Марлена Хуциева псевдобессюжетность, будничную размеренность. Однако кровоточащие воспоминания о трагедии вторгаются в нее тревожным гитарным перебором и безжалостно сообщают о пепле, развеянном в чистом поле. Не самое популярное, но по-настоящему страшное кино об искалеченных судьбах.
«Двадцать дней без войны» (1976)
Майор Лопатин (Юрий Никулин), писатель и военный корреспондент, отправляется в Ташкент – вроде как в отпуск, но и по делам служебным одновременно. Ему предстоит проконсультировать съемочную группу, решившую экранизировать его очерки, и передать вещи семье покойного сослуживца. А заодно и свою бывшую жену навестить, которая без обиняков заявляет: «Ты похудел. Плохо выглядишь. Из-за стрижки, наверное». Все вокруг донимают Лопатина вопросами о том, как оно там, на фронте, а он отбивается неуклюже – стрелял, говорит, мало и вряд ли в кого-то попал. «Они далеко, а я плохо вижу». Затем он встречает костюмершу по имени Ника (Людмила Гурченко), и вспышка согревшего их чувства озаряет, точно мягкое пламя свечи, эти двадцать дней, на которые война стала чуть менее осязаемой.
Вступительная часть фильма Алексея Германа по сценарию Константина Симонова, также зачитавшего текст от автора, – вояж Лопатина в поезде (ехал «суток семь, кажется»), охватывающая проникновенный монолог его попутчика-летчика в исполнении Алексея Петренко и долгие взгляды за окно, где пролетают, сменяя друг друга, хмурые пейзажи Родины. Неторопливый темп поездки задает тон и всей картине, которая тоже плывет неспешно и будто покачивается слегка, подобно вагону, то кивая в сторону своеобразного кино про кино, то переключаясь на празднование нового, 1943 года, то напоминая о том, что война по-прежнему полыхает. Вот удаляются на фронт новобранцы, а сам Лопатин, не успев вернуться на передовую, едва не гибнет во время внезапной бомбежки. До смерти воистину четыре шага. Тем ценнее мгновения, когда вопреки всему ощущаешь на щеке дыхание жизни.
Комментарии