Сериал «Проклятие»: Тикток-тренд как основа для устаревшей сатиры

Комик-документалист Нэйтан Филдер известен экспериментальными проектами с абсурдным юмором, смешением жанров и размытием границ между телевидением и реальностью. В своей новой работе автор «Репетиции» полностью ушел в поле художественных произведений, при этом постаравшись остаться верным уникальному киноязыку. Филдер заручился помощью Бенни Сэфди, который несколько лет назад вместе с братом выпустил «Неограненные драгоценности», и в дуэте с ним придумал сатирическую черную комедию «Проклятие».

В центре сюжета – молодые супруги Эшер и Уитни, решившие запустить реалити-шоу про облагораживание общины в Нью-Мексико (в том же штате, где один небезызвестный учитель химии сменил род деятельности). Помогает паре беспринципный продюсер Дуги, как никто другой знающий, как работает телевидение с его фальшивой искренностью. По совету специалиста в одной из сцен Эшер ради экранной благотворительности дает маленькой девочке сотню долларов на камеру, однако после съемки требует их вернуть. Шокированный ребенок проклинает героя, и с этого момента дела у начинающего ведущего идут наперекосяк. Правда, уже через пару серий оказывается, что проклятие – очередной тренд из TikTok. Но даже это не разубеждает Эшера в реальности порчи.

Филдер и Сэфди со старта срывают маски с мнимых филантропов. Несмотря на добрые намерения, главные герои оказываются мерзкими, скупыми, двуличными и эгоистичными людьми, которым на самом деле совсем не важно, что будет с бедняками. Авторы показывают персонажей как белых зажиточных американцев, каждый из которых преследует личную выгоду. Их безразличие распространяется не только на окружающих, но и на близких. Герои постоянно обманывают, высмеивают и подставляют друг друга. Как сказал бы доктор Кокс, «сволочи, облитые сволочизмом со сволочной начинкой». В этом плане «Проклятие» отдает вайбами другого детища A24 – «Грызня».

Филдер и Сэфди не только стали шоураннерами сериала, но и исполнили в нем главные роли. Их игра вышла крепкой, но она меркнет на фоне блистательной Эммы Стоун, превосходящей себя от проекта к проекту. Возможно, это целенаправленная авторская уловка и часть метанарратива – по ходу развития сюжета выясняется, что харизматичная героиня понравилась тестовой аудитории реалити-шоу гораздо больше, нежели ее скучный и несмешной муженек. Все трое весьма органично смотрятся вместе, и некоторые сцены, вроде поначалу шутливого эпизода со свитером, перерастающего в супружескую ссору, выглядят очень натурально.

На фоне личной драмы и сопутствующего ей запуска реалити-шоу шоураннеры разыгрывают собственную сатиру, высмеивающую вещи, которые на самом деле трудно назвать актуальными. Филдер и Сэфди жестко проходятся по токсичным отношениям, самой концепции реалити-шоу, медиа и журналистам, современному искусству, доминированию белых зажиточных американцев, экоактивизму и инфлюэнсерам. В общем, по темам, которые регулярно поднимались в кино и на телевидении в 2000-х и 2010-х. Авторы, может, и умело препарируют общественные язвы, но вот их злободневность вызывает большие сомнения.

Мы погружается то в личную драму про абьюзивные отношения, то в проблемы капитализма, расизма и экологии, то в тему богатых и бедных, то в зловещую мистику. Многослойный сюжет перенасыщен визуальными метафорами (кривые зеркала, да-да, мы поняли), странным юмором, целенаправленно кринжовым, и кинематографическими манипуляциями, которые играют ключевую роль в стилистике проекта. Все как один, и критики, и зрители, отмечают особую неприятную атмосферу «Проклятия», вызывающую буквально физическое отторжение. Это очередная уловка, направленная на то, чтобы спровоцировать публику на негативные эмоции к явно отрицательным персонажам.

Авторы достигают подобного результата преимущественно с помощью технических инструментов, а не диалогов и актерского мастерства (хотя те чаще всего выполнены на достойном уровне). Чрезмерно продолжительные сцены, медленные наезды камеры на героев, зловещее музыкальное сопровождение и экранный вуайеризм. Последний подчеркивает псевдодокументальную стилистику шоу и выражается в наличии другой, невидимой для персонажей камеры, непрерывно за ними подсматривающей. Вот мы наблюдаем за развитием действия через окно дома, в следующей сцене будто подслушиваем диалог в машине из другого автомобиля, в третьей подглядываем за героями из-за угла или через дверной глазок. Метод действительно любопытный, когда традиционные элементы хоррора/триллера переносятся в иной жанр.

Горькая правда заключается в том, что неприятные чувства, вызванные у зрителя подобной съемкой, сохраняются лишь на протяжении первых серий, после чего напряжение падает до нуля, а затем вытесняется скукой. Спасти сериал можно было бы значительным сокращением хронометража и более цельной историей, которая здесь, к сожалению, подается сумбурно. Из-за этих существенных минусов попытки превратить «Проклятие» в нечто жуткое больше смахивают на старый интернет-тренд, когда любители массово «меняли» жанры культовым комедиям вроде «Один дома» и «Друзей», играясь с монтажом и звуковым сопровождением.

Без должной проработки экспериментаторы не могут систематически использовать спасительную карточку «Проект не для всех» и наклейку A24, надеясь, что они возвысят проект в глазах киноэстетов и оправдают слабую реализацию нетривиальных творческих решений. Проблема заключается не столько в этом, сколько в отсутствии у создателей сериала понимания, что тот вообще из себя представляет.

Если это мистика, то весьма слабая. Если сатира, то ее следовало выпустить еще в прошлом десятилетии (а то и раньше). Если бытовой хоррор или психологический триллер, то одного физического отторжения от просмотра недостаточно – леденящих кровь моментов в «Проклятии» практически нет, а напугать аудиторию можно разве что неожиданными крупными планами маленького члена главного героя. Если драма, то шоу следовало сделать короче (шести эпизодов явно бы хватило), решив проблему с неровным темпом и постоянными скачками между сюжетными арками.

Создатели как будто пытались открыть зрителям глаза на то, что происходит в современном обществе. Поднимаемые темы могут стать откровением исключительно для американской аудитории, но и это вряд ли, поскольку та уже давно поглотила десятки фильмов и сериалов, посвященных классовой и расовой дискриминации, джентрификации, семейным проблемам и телевизионному закулисью в самых разных формах.

«Проклятие» – эксперимент двух творцов, который на бумаге мог выглядеть чем-то свежим и необычным. Таким проект отчасти и вышел, однако в итоге вместо сериального «Треугольника печали» в линчевской обертке получилось эдакое «Не сработало» курильщика. Дискомфортные ощущения при просмотре, по задумке авторов, должны были усилить драматизм и напряжение и глубже погрузить в неприятную жизнь неприятных героев. И это действительно работало на протяжении первых трех серий. Но в конечном счете получился противоположный эффект. Это затянутое, претенциозное и беспорядочное произведение, которое смешивает разные жанры, оставляя зрителя в перманентом состоянии недоумения. И с одним вопросом в голове: «Зачем?»