Рецензия на сериал «Лунный рыцарь»: Два Оскара Айзека по цене одного

Стивен Грант (Оскар Айзек) живет в Лондоне, работает в сувенирном магазинчике при музее, терпит бесконечные унижения от окружающих и страдает от провалов в памяти, еще сильнее разрушающих его профессиональную и личную жизнь. Во время очередного приступа он приходит в себя в Альпах, где встречает Артура Хэрроу (Итан Хоук), возглавляющего странный культ, обзаводится таинственным золотым скарабеем, начинает слышать голоса и убеждается в том, что не всегда может контролировать свое тело.

После нового блэкаута Грант просыпается в собственной постели, но кошмар наяву продолжается: Хэрроу заявляется в музей в компании последователей и огромного кровожадного шакала. Спасение приходит в лице незнакомца в зеркале (тоже Оскар Айзек) – паникующий Стивен нехотя пускает его «за руль», позволяя устроить эффектную бойню в туалете. Незнакомца зовут Марк Спектор: он – наемник и аватар египетского бога Хонсу, который пытается не допустить возвращение богини Амут в мир живых. Ибо Амут карает тех, кто совершит злодеяние в будущем, в то время как Хонсу привык воздавать по заслугам уже состоявшимся преступникам.

Расклад такой: первые две серии «Лунного рыцаря» – это «Ночь в музее» с элементами триллера. Третья и четвертая – «Мумия» образца 1999 года. А в пятой и шестой «Легион» встречает «Американских богов». Условная смена жанра каждый раз встряхивает зрителя, сумбурная погоня, которая перемещается из Лондона в Каир, набирает темп, а внутренняя драма героев скручивается во все более тугую спираль.

На фоне этого беспорядочного мельтешения выделяется глыба, имя которой – Оскар Айзек. Актер, поначалу отказывавшийся разыгрывать перед камерой доктора Джекилла и мистера Хайда, быстро входит во вкус: если в первых сериях Стивен и Марк общаются исключительно через отражения, то к финалу они буквально оказываются лицом к лицу. И за кем именно следить – решительно непонятно, хоть по второму разу пересматривай. Но еще эффектнее выглядит смена личности «по щелчку», которая происходит неоднократно. Джеймс МакЭвой нервно курит в сторонке.

Гранта и Спектора невозможно перепутать, даже если они одинаково одеты: выдает походка, взгляд, мимика, манера держаться и говорить. Меняется в том числе и акцент­ – сбивчивый лондонский противостоит уверенно-успокаивающему американскому. «Я знаю, что делать, отойди и дай дорогу профессионалу».

В общем-то создатели «Лунного рыцаря» взяли и экранизировали мем про персонажей, один из которых «выглядит как булочка с корицей и на самом деле совершенно безобиден», а второй «выглядит так, будто может тебя убить». Стивен эмпатичен, очарователен, о чем явно осведомлен, часто пускает в ход чувство юмора (–«Ты не один»; –«Но в этом вроде как и проблема») и не прочь поболтать по душам. Марк же предпочитает прятаться за броней действий – эмоциональный каминг-аут перед бывшей женой Лэйлой (Мэй Каламави) устраивает именно его вторая личность. Из самых добрых побуждений, разумеется.

Набор навыков у этих двоих тоже достаточно разнообразный, чем создатели не стесняются пользоваться. Нужно прочитать звездную карту из саркофага? У нас тут как раз Стивен, книжный червь, собаку съевший на истории Древнего Египта. На горизонте появилась толпа наемников? Ну, вы знаете, кого звать. Кроме того, выигрышное положение Спектору вечно обеспечивают те, кому он дорог, он делает все, чтобы отвратить от себя любых потенциальных союзников.

Если вернуться к необычайному удобству смены личности (к слову, в этот момент часть событий остается за кадром), доходит до того, что Марк называет Стивена, которому приходится героически преодолевать все трудности и всячески расти над собой, «своей единственной суперспособностью». Контекст у фразы, конечно, катарсический, но на протяжении пяти серий до этого происходящее выглядит нагромождением роялей в кустах. Ну и научности из разряда «объясняем, как это работает» тут ноль – вы всерьез хотите поговорить о диссоциативном расстройстве, если в приемном отделении нереальной (!) психиатрической клиники (!!) фигурирует гиппопотам (!!!)?

А вот визуальная часть, как можно догадаться, весьма нетривиальна – картинку в тонах крови и огня сменяет неон, а белоснежные стены – бесконечное в своей глубине небо загробного царства. В общем, есть где разгуляться.

На этом плюсы иссякают: назвать «Лунного рыцаря» прорывом или даже проектом, обязательным к просмотру, сложно. Сериал пытается бить по всем мишеням, но кучность выстрелов не гарантирует их точности. Экшен здесь распределен равномерно, и ждать гранд-финала масштаба «Мстителей» не стоит даже в последнем эпизоде, хотя уровень графики растет от серии к серии. Впрочем, это, пожалуй, естественно – после ранней сцены с фургоном падать ниже просто некуда.

Вопросы есть и к персонажам, которые, за исключением аватаров Хонсу, невыносимо скучны: на приемлемый уровень их вытягивают своей харизмой исполнители. Очередной злодей с миссией устроить рай на земле посредством геноцида, очередная боевая подруга героя, очередной бессмертный бог, который даже пожертвовать собой не может без пафоса, поскольку прекрасно знает, что с ним ничего не случится. Покойный Гаспар Ульель и вовсе появляется на несколько минут – роль настолько смазанная, что ее даже как-то неприлично упоминать.

Любой из множества внутренних конфликтов самого Лунного рыцаря вызывает более сильный отклик, чем жизнеописание других ключевых персонажей. Это золотая жила, которая при таланте Айзека, способного отыгрывать боль, вину и гнев без ненужных слов, и фактуре первоисточника таит в себе невероятный потенциал. И уже очевидно, что ядро сформировалось, осталось довести до ума детали.

Кстати, мысль о том, что травма делает тебя тобой, но не остается единственным определяющим тебя фактором, звучала и в истории про другого рыцаря, Темного. Если это такая метаидея, то она раз за разом находит достойное воплощение.

Наконец, если говорить глобально, то попытку Marvel зайти на арабскую территорию можно считать скорее удачной – не зря у руля египетский постановщик Мохамед Диаб (а также творческий тандем Аарона Мурхеда и Джастина Бенсона). Для обывателя это по-прежнему поверхностная экзотика – как минимум потому, что среди аватаров египетских богов все равно превалируют европейцы. Но хотя бы сами авторы говорят, что с этим немаловажным аспектом у проекта все в порядке. Посмотрим, куда подобная культурная экспансия выведет нас в будущем.