Почему надо смотреть «Довод»: Парадоксы времени и привет Бонду

В Киевской опере этим вечером была какая-то большая премьера. Респектабельные любители прекрасного расселись в мягких креслах, а оркестранты — на стульях. Вышел дирижер, взмахнул палочкой и — в зал ворвались люди в камуфляже. К счастью, за происходящим наблюдал спецназ, который обезвредил террористов и успел провернуть какую-то собственную операцию по извлечению плутония и засекреченного агента. Один из спецназовцев (Джон Дэвид Вашингтон), впрочем, не смог унести ноги от русских, но во время пыток сумел проглотить капсулу с ядом. Очнувшись (капсула вроде как была ненастоящей) мертвым для всего остального мира, спецагент узнает, что операция была проверкой и теперь у него новое задание.

Дело в том, что в мире идет некая загадочная война, пострашнее ядерной, а значит, надо предотвратить гибель человечества. Для того, чтобы разобраться в происходящем и победить у героя поначалу всего два инструмента: жест (сцепленные в замок пальцы) и слово «довод», которое откроет все необходимые двери. Вскоре выясняется, что основным оружием в новой войне является технология обратной энтропии, благодаря которой, например, пули залетают обратно в ствол. Уничтожить мир при помощи этой заразы хочет русский миллионер Андрей Сатор (Кеннет Брана). Главным союзником герою назначен белобрысый спецагент Нил (Роберт Паттинсон), который умеет не только бегать, стрелять и драться, но и обладает ученой степень по физике.

Есть много способов суммировать ощущения от этого удивительного фильма, но самый яркий и изящный образ, пожалуй, предложен режиссером Кристофером Ноланом в самом начале. Дирижер взмахивает палочкой, и любители академической музыки вдруг выясняют, что вместо, допустим, «Евгения Онегина» их ожидает два с половиной часа «Струнно-вертолетного квартета» Карлхайнца Штокхаузена. К этой подмене, впрочем, готовит уже имя режиссера — Нолан никогда не искал легких путей. Заявление о том, что «Довод» является его версией шпионского фильма, вряд ли ввело кого-то в заблуждение. Никто и не ждал обычного боевика от человека, снявшего лучший космический фильм прошлого десятилетия («Интерстеллар»).

Тем не менее Нолан, со свойственной ему педантичностью, действительно передает приветы предшественникам. В первой половине «Довода» Вашингтону, например, постоянно указывают сперва на то, что он не умеет выбирать достаточно дорогие костюмы, а потом на то, что он не умеет их носить. Самые эрудированные здесь вспомнят о том, что до того, как стать агентом с лицензией на убийство, Джеймс Бонд был шпаной и беспризорником. Этот намек, видимо, позволил оставить главного героя «Довода» вообще без имени. В титрах он зовется просто Протагонист. И в такой анонимности, разумеется, ключ ко всему нолановскому методу.

Режиссер слишком умен и слишком несентиментален, чтобы всерьез выстраивать романтическую шпионскую интригу. В «Доводе» она заменена практически ничем не замаскированной схемой: нужна большая (самая большая) цель, нужны диковинные приспособления, нужен русский бандит (вполне в духе времени). Дальше Нолан не то чтобы разбирает или разрушает эту схему, он превращает ее во что-то вроде ленты Мебиуса. Путешествия между прошлым и будущим не являются новым для кинематографа предметом, но еще никто, кажется, не пытался (вслед за Гербертом Уэллсом) представить время как физическую субстанцию, дорогу с двусторонним движением. Фильмы режиссера всегда чурались метафоричности. Конкретность высказывания — вот что в Кристофере Нолане раздражает и восхищает больше всего. «Интерстеллар» был фильмом про космос, «Начало» — про механику сновидений, трилогия про Бэтмена — ну, про Бэтмена. «Довод» — скрупулезное исследование времени и его восприятия.

Собственно, с восприятием в «Доводе» и связан главный фокус. При желании весь сюжет можно пересказать внятно и последовательно (что уже, кстати, сделано в «Википедии»), но аттракцион заключается не в разгадывании загадки и не в сопереживании героям. Головоломка здесь — эта самая обратная энтропия. Речь не о нелинейности истории (с ней играли уже даже в «Мстителях»), а каждого момента времени. Актеры рассказывают, что Нолан заставлял их по-настоящему, без всякой графики двигаться и разговаривать задом наперед. И перед этим меркнут и положенные жанру перемещения по всему миру (в кадре Мумбаи, Таллин, Осло, Лондон), и по-настоящему взорванный боинг (оказалось, что это дешевле, чем нарисовать на компьютере). Ключевую погоню здесь снимали около трех недель, и не приходится сомневаться в том, что все эти трюки с обратным движением скоро будут взяты на вооружение так же, как когда-то вставший на дыбы город из «Начала».

В то же время поговорить о развлекательной функции, необходимой для блокбастера, здесь не получится. Но опыт просмотра наверняка будет уникальным в этом сезоне — и дело совсем не в последствиях пандемии. Пытаясь разобраться в механике времени вместе с Ноланом, зритель погружается в особое напряжение, от которого даже может разболеться голова. Но образование новых нейронных связей дело вообще крайне непростое — и столь же необходимое.