Никита Михалков: «Счастье – в самой жизни»

Мэтр кино и театра, потрясающий режиссер и блестящий публицист, мудрый наставник и настоящий гражданин, Никита Сергеевич Михалков вступил в новое десятилетие своей жизни. Большой юбилей – хороший повод поделиться мыслями о том, что действительно важно. И где, как не на страницах главного журнала о кино, создание которого он сам и вдохновил? Представляем читателям лишь некоторые выдержки из большого разговора о главном – с уверенностью, что поводы продолжить его будут еще не раз.

«Мастерская «12»

Основа «Мастерской «12» – ученики, которые окончили Академию. Они лучшие. Универсальные бойцы, могут все. Знаете, если дать скрипачу в руки скрипку Страдивари, он будет извлекать из нее совершенно иные звуки. Так вот, наши ребята – Страдивари. Они реально трансформируются и взаимозаменяются. Их универсальность – не фигура речи, они могут реально заменить друг друга, не теряя качества спектакля. Это метод нашей Академии, основанный, конечно, на Константине Сергеевиче Станиславском, но и на Михаиле Чехове, как его продолжателе и человеке, прошедшем по более, так сказать, крутой тропинке. Вы сами знаете, как сериалы губят артистов, которые попадают в обойму. Они самовырабатываются. Их берут, берут, все катится как-то само. Зачем меняться? Какой смысл? А вот это как раз самое страшное. Наши ребята не боятся сжигать мосты за собой. Каждый из них абсолютно спокоен в этом отношении.

10 лет Академии

Академия, несомненно, территория моей любви. Давней мечтой было создать место, привлекающее талантливую молодежь из разных уголков страны, но, к моему удивлению, этот интерес распространился и за пределы России. У нас довольно серьезный отбор: ежегодно до полутысячи заявок со всей страны, а мест всего 15.

Здесь каждый дипломированный актер, режиссер, продюсер получает возможность по-новому взглянуть на свою профессию, усовершенствовать мастерство с помощью великолепных педагогов и получить некий творческий заряд и новые знания. Мало того, за обучение в Академии студенты не платят ни копейки и даже получают стипендию, все это благодаря помощи наших давних друзей и партнеров: Министерства культуры, Фонда Геннадия и Елены Тимченко, мецената Андрея Симановского. Кроме того, абсолютно исключена возможность протекционизма: богатый папа, знаменитая мама, еще кто-либо не играют никакой роли в принятии решения о зачислении. У нас в этом смысле очень и очень жестко. В результате благодаря такому отбору и обучению молодая труппа Академии — одна из самых сильных в стране. Она состоит из актеров, которые реально могут все: им подвластны трагедия, драма, буффонада, пластика, пение…

О выпускниках Академии

За 10 лет дипломы получили более 200 слушателей. Тешу себя надеждой, что мы не зря тратим время. За эти годы удалось создать целую серию спектаклей по прозе замечательных классиков А.П. Чехова и И.А. Бунина — «Метаморфозы». Они стали своего рода нашим брендом, и это не просто название, это метаморфоза между тем, каким человек пришел к нам в Академию, и тем, каким он выходит. Своих мы не бросаем. Академия продолжает поддерживать слушателей и после выпуска. Мы можем оказать содействие в получении прокатного удостоверения для кинокартины для ее участия в фестивалях. Курсовые и дипломные фильмы наших ребят постоянно становятся лауреатами престижных отечественных и международных наград. Мы приглашаем «академиков» к участию в наших новых театральных проектах, некоторые становятся нашими педагогами. Достаточно перечислить лишь некоторые имена: Георгий Перадзе, Ольга Озоллапиня, Сергей Радченко, Данила Дзыгар – у них уже и престижные творческие награды, и большие роли, и свои поклонники.

О новом поколении зрителей

Сегодня зритель избалован формой. Впрочем, это абсолютно не значит, что он равнодушен к содержанию, потому что, как бы кому чего ни хотелось, поиск смысла всегда останется основой нашей культуры. Люди устали видеть про себя мерзости. Зритель соскучился по картинам, над которыми можно подумать. Но, конечно, зрителей, которым хочется думать, стало намного меньше. Может, это и неплохо, потому что ты снимаешь картину для людей, которым это хочется видеть, а не просто для всех. Мне кажется, настоящий зритель должен быть больше благодарен за ту работу, которую его заставили делать, нежели за то удовольствие, которое он получил.

Об открытии здания Театра
на Поварской улице, 33

Задачи у нашего театра многофункциональные, он оборудован по самому последнему слову техники, включая голографию, компьютерную графику 4D, трансформацию сцены и зала, а увеличение сцены может позволить разместить там большой симфонический оркестр. Есть и малый зал, и VIP-кинозал, будет литературное кафе, где все время будет звучать русская литература, будет кофейня с самым лучшим кофе в стране и удивительными деликатесами. И все это притом что мы очень бережно отнеслись к историческим раритетам памятника архитектуры, которым является это здание. Все интерьеры выполнены абсолютно безукоризненно замечательным художником нашего театра Юрием Купером, чьи картины висят во всех галереях мира. Хочу верить, что театр станет центром притяжения москвичей и гостей столицы. Кроме спектаклей, в нем будут показывать лучшие фильмы Московского кинофестиваля, здесь будут проходить театральные фестивали и уже идут лучшие спектакли из российских регионов.

Новый сезон и гастроли

Сейчас происходит адаптация текущего репертуара под новую сцену. Из новинок – «Ревизор» в постановке Владимира Панкова. В феврале 2026 года планируется премьера спектакля «Без свидетелей», в главных ролях сыграют Анна Михалкова и Михаил Ефремов. Ни для кого не секрет, что Михаил Олегович Ефремов, переживший несколько тяжелых лет своей жизни, оказался на свободе и обратился ко мне с просьбой о возможности продолжить творческую деятельность в нашем театре. Лично я считаю, что судьба его многому научила. Полагаю, что работа его в нашем театре принесет пользу и нам, и ему.

А гастроли для нашей труппы – очень важная возможность познакомиться с тем, что происходит в стране. Невероятно интересно познавать ее через реакцию зрителя из разных регионов на разные моменты спектакля «12». Интересно, как зритель входит в спектакль: зритель средней полосы, зритель сибирский, в Забайкалье, на Дальнем Востоке, на Кубани, в Чечне. Интересно, как говоримое и слышимое откликается в тех, кто находится сейчас в зале. Когда я за своей спиной ощущал абсолютную тишину наполненного зала, чувствовал энергию и внимание публики – это и есть самое дорогое, высшая награда и похвала. Многие люди даже называют наш спектакль неким посланием сегодняшнего дня. Нас это радует, мы для этого и делали спектакль, чтобы быть услышанными.

О спектакле «12»

Разговор идет о том, насколько сегодняшний человек имеет желание и возможность потратить свои силы, время, средства на другого человека. Мы не собирались делать его актуальной стенгазетой. Темы, которые мы затрагиваем, в общем, вечны. Поэтому и слоган спектакля – «Про всех и для каждого». И человек, сидящий в партере, или на галерке, или в директорской ложе – каждый может получить в этом спектакле что-то свое. Это довольно редкий на сегодня откровенный и честный разговор с людьми. В «12» мы не играем – мы живем, и это важное обстоятельство, когда человек ни одной секунды не находится в паузе, ожидая своего монолога или реплики. Это самое трудное, чего нужно добиться, чтобы была постоянно нагнетающаяся и сдерживаемая энергия и концентрация. Поэтому самый главный критерий – тишина. Аплодисменты могут быть из вежливости, могут быть куплены. А тишину не симулируешь – она или есть, или нет.

О спектакле «Перед рассветом»

Это постановка по мотивам произведений Бертольта Брехта. На мой взгляд, очень актуальная сегодня. В той ситуации, которая сложилась в мире, может быть очень серьезным посланием. Это история о том, что делают с людьми страх и ложь. Убежден совершенно, что, по крайней мере, несколько определенных регионов в этом спектакле нуждаются. Потому что хоть они и стали Россией, но оскомина происходившего – она остается. И им эта надежда нужна больше. Чем темнее, тем больше ждешь света. Ждешь и надеешься. Это главное. Как бы ни сгущалась тьма, надежда на свет спасает человека. Иначе быть не может. Ведь самое главное здесь – надежда, а не удовольствие от мерзости.

Пауза в кино

Кино, которое хотелось бы снять, – это должно родиться. Написать сценарий несложно. И снять потом в конце концов. Но должно возникнуть ощущение: «Вот сейчас или никогда». И у меня есть это приближающееся ощущение. Но оно еще не сформулировано.

В чем сила «Бесогона»

Сейчас, когда я куда-то приезжаю, то всегда речь заходит об этом проекте, кажется, что можно было ни одного фильма не снимать, потому что есть «Бесогон». Его смысл заключается в том, что я не выполняю ничьих заказов. Я делаю его, не имея от программы ни копейки, полностью за свой счет. Единственное мое условие – там не будет рекламы и цензуры. И это дает мне спокойствие и уверенность, что в любую секунду могу сказать: «Я вам ничего не должен!» Поэтому есть свобода и не надо оглядываться на то, «что скажет княгиня Марья Алексевна». Я верю каждому слову, которое говорю, и поэтому люди мне верят. И если поначалу нашу передачу смотрело две, потом 20 тысяч, то теперь 13–15 миллионов. Значит, люди находят там либо ответы на волнующие их вопросы, либо подтверждение своим вопросам, что не только их такое мучает. Я это называю «народным телевидением» и горжусь, что отвечаю за каждое свое слово. Если я ошибаюсь (единичные случаи), то всегда извиняюсь.

О «Мичмане Криворучко»

Я служил на флоте и как вспомню разговор мичмана Криворучко с моряками… Это была песня! Тютчев – по красоте, витиеватости и изощренности! И как говорил наш мичман Криворучко, которым мы завершаем каждый «Бесогон»: «Уходим по одному. Если что – мы геологи!»

Как рождаются темы «Бесогона»

Я понимаю, что своим ответом у многих вызову ироничную улыбку. Но хочу сказать, что никто и никогда не знал и не знает, о чем будет следующий выпуск «Бесогона». Кроме небольшой группы моих друзей и коллег, с которыми мы его готовим. В «Бесогоне» не ищите объективности, нравоучений, истины в последней инстанции. Я никогда не гнался за резонансом. Это просто размышления на разные темы человека, живущего на своей земле и пытающегося вместе с вами ответить на вопросы, которые постоянно встают перед нами. Или, если не ответить, то, по крайней мере, сформулировать сам вопрос. Потому что я думаю, что в правильно поставленном вопросе уже заложена надежда на приближающийся к истине ответ.

О Евразийской киноакадемии
и премии «Бриллиантовая бабочка»

Мы видим, в каком жестоком мире живем, сколько лжи, неправды, которые заставляют творцов заниматься политикой, поэтому и возникла мысль создать Евразийскую киноакадемию, потому что нам всем нужно объединяться. В основе организации, конечно же, лежит уважение – уважение к истории, культуре, кинематографу наших стран, создающих глубокие, прекрасные, талантливые картины, защита нравственных ценностей, по которым мы жили многие века, искреннее высказывание больших художников. Особо актуально это становится, когда на Западе киноэксперты оценивают не художественную составляющую кино, а только идеологию, когда шаблоны и абсолютно выверенные типажи и ситуации делают кинематограф чистым продуктом бизнеса. Сегодня то, что называется толерантностью и мультикультурализмом, – это просто неспособность сохранить свои ценности. Убежден, что возможность евразийского пространства сохранить свои традиции, не навязывая их никому и не нарушая чужих, – будущее мира. А символом и венцом академии станет кинопремия «Бриллиантовая бабочка».

Место российского кино в мире

По-настоящему интернациональным может стать только то, что по-настоящему национально. Мы не интересны никому, потому что в Достоевском видят достоевщину, Чехов – певец сумерек, а смотрят его потому, что вроде как положено – его считают гением. Я так был бы счастлив, если бы наши зрители смотрели свое кино, и им было наплевать на то, смотрят ли его еще где-то. Я не вижу такой страстной необходимости нам быть признанными, потому что в этом, может быть, и есть величайшее наше счастье, что можем сохранить то, чего в мире почти не осталось. Думаю, российскому зрителю необходимо кино про него самого, простого российского человека. Мы очень часто видим гламурные фильмы с незнакомыми людям интерьерами трехэтажных квартир, с героями, живущими где-то в мегаполисах, и, конечно, все это отвращает зрителя. Но! Процесс возвращения к себе идет, потому что, хотим мы этого или не хотим, но русская культура зиждется на русской литературе, а русская литература – это всегда поиск смысла.

О режиссуре

Режиссура – это все. Семейная жизнь – это режиссура, отношения между людьми, между обществом и властью, просто масштаб разный. Режиссура также – создание точной атмосферы. Причем это не только и не столько атмосфера в кадре, это атмосфера вокруг. Никакой великий актер ничего не сделает, если не будет правильной атмосферы. Надо относиться к кино не только и не столько как к профессии. Иначе кино страшно мстит, если его пользовать ради денег, славы, успеха.

О доверии на площадке

Сегодня, к сожалению, режиссеры не могут помочь артисту, потому что они не знают внутреннего актерского механизма, который, кстати, у каждого артиста свой. Как обнажить талант актера, как помочь ему подняться на более высокий уровень? Не существует единого ключа. Режиссер должен знать механику – как возбудить этого артиста, как достичь взаимодействия. В процессе общения с актером нужно уловить его внутреннюю сущность, то, что в нем скрывается, и искать самые неожиданные способы для того, чтобы подобрать к нему ключик, найти пересечение образа с его человеческим существом. Когда я снимаю крупный план, могу за кадром держать актера за руку, чтобы дать ему ту энергию, которую он может использовать. Ведь у него нет в этот момент зрителя, который, как в театре, может зарядить.

Актер должен понимать, что к нему относятся как к человеку, который на площадке тратит себя, а не пленку. И знать, что его любят, и все, что делает и говорит режиссер, он делает для него. Нужно быть зеркалом для артиста, опережать его эмоции на долю секунды, вести его за собой. Режиссер должен помогать артисту, но и актер должен уметь помочь себе сам.

Об актерской технике

Тело, как великий актерский инструмент, и психологический жест исчезают с экрана. Просто орать, надрывая жилы, способен каждый. Молчать, приковывая к себе все внимание зрителя, – вот величайший профессионализм. Если артист заряжен, если в нем есть концентрация, то остальные могут болтать о чем угодно, но все внимание зрителя будет приковано именно к нему. Важнейшая техническая способность актера – контролировать эмоцию и пополнять ее при необходимости из собственного энергетического запаса. И обязательно отшлифовать детали – как берет чашку, как мешает сахар, в какую сторону, как капля чая обрывается в той чашке… И за этим все время стоит напряженная жизнь человеческой сущности. Один только жест может дать больший эффект, чем масса суетливых движений, скрывающих пустоту. Великий Николай Гриценко строил образ Протасова в «Живом трупе», образ аристократа в своем падении в обществе и превращении в ничто – на носовом платке. Сначала он доставал из кармана белоснежный платок, который в процессе развития действия превращается в заскорузлый комок. В чем фокус? Гриценко включал биологическую память зрителя, и тот представлял себе, что этот платок – а значит и персонаж – пережил за это время. Это чудо, это энергия, пущенная актером и пойманная зрителем. Она не в крике, не в эмоциональном всплеске – она в концентрации и в возможности этой концентрацией управлять.

О культурном коде и традициях

Для меня культурный код – это традиция. Но традиция, как сказал Густав Малер, – это не поклонение пеплу, а передача огня. А передача огня – это вера, надежда, любовь.

Герой нашего времени

Сегодня это может быть любой человек, принимающий решение. Это человек, который не потерял ощущение сострадания и любви в самом широком смысле этого слова. Жестокая правда без любви есть ложь. Сколько видим картин с жесточайшей правдой, которые не хочется смотреть второй раз. Потому что в них нет любви, любви не мужчины к женщине, а любви к тем людям, о которых идет рассказ. Мне хочется, чтобы узнали о том, что я не люблю, узнав о том, что люблю, а не наоборот.

О дипфейках и ИИ

Я считаю дипфейки преступлением. Допустим, абсолютно бездарный человек, к которому Сергей Бондарчук, или Михаил Ульянов, или Нонна Мордюкова никогда бы не пошли сниматься, при помощи искусственного интеллекта может создать их внешние образы и, будучи спокоен, что не получит от них в глаз, использует их в интересах своей бесталанности. А следовательно, через какое-то время для современного зрителя эти великие в прошлом артисты станут теми, кого из них сделают те, кто даже права не имеет произносить их имена. Я уже не говорю об уважении к их творчеству, памяти, к их родственникам, детям, внукам. Более того, это вообще в результате может привести к исчезновению актерской профессии.

Сколько бы мне ни говорили про самостоятельность искусственного интеллекта, мы прекрасно понимаем, что им кто-то управляет. Поэтому столкновение между божественным и сатанинским в искусственном интеллекте неминуемо. И опять прав Достоевский: там, где Бога нет, – все дозволено. Время перемен становится временем подмен, и мужество человечества заключается в понимании этого и осознанном этому сопротивлении. Когда человек становится зависимым от всего искусственного – будь то книги, фильмы, знания, эмоции или чувства, то стирается как личность. И как это ни пафосно будет звучать, в этом смысле еще не ослепленный мороком глобализма мир с надеждой смотрит именно на Россию, а для нас самое главное, чтобы и нас никогда не покидала эта надежда.

О хейтерах

По большому счету меня не волнует, что про меня думают люди, которые меня не знают. Мне было бы больно, если плохим человеком меня посчитали люди, которых я люблю, которым верю, которых уважаю. Наверное, я искал бы тогда причину, почему они это делают. Люди, которые обо мне делают выводы по тому, что про меня пишут… 90% того, что про меня пишут и писали, начиная с моих 27 лет, после захлебываний по поводу молодого таланта, в принципе, неправда. Просто неправда.

О публичности

Мне одиноко в обществах взаимного восхищения, одиноко в тусовке. Притом что может быть очень много хороших и умных людей. Но если не о чем говорить с человеком, если все ограничивается: How are you? I’m fine – мне просто тоскливо. И возникает внутренняя потребность куда-нибудь спрятаться, не хохотать гиеной по-пустому и не ощущать, что твой собеседник задает тебе вопрос совершенно не для того, чтобы услышать ответ, а потому что так положено.

Помните, у Пушкина: «Желал ли славы я?» Да, да, конечно, желал. Но приходит какой-то момент, и ты понимаешь, что нет, не пресытился. Просто тебе было это нужно 40 лет назад. Знаете, как я мечтал в детстве о том, что стал Героем Советского Союза, приехал на коне со звездой, в папахе и в бурке в школу к учительнице математики. Чтобы показать: «Ты меня мучила своей математикой, вот, смотри на меня!» Вот такие детские желания, конечно, были. Сейчас как-то все иначе. Хотя орден все-таки получил.

О зависти

Зависть – страшный грех. Есть один простой ответ на все. Ребята, чего ругаться? Сделайте лучше! Я буду рад. Талантливые произведения или человек вызывают у меня счастливую зависть, потому что мне хочется сделать лучше. Не для того, чтобы унизить их, а потому, что меня это вдохновило сделать лучше. В собственной жизни, насколько я себя помню, каких только грехов у меня нет, но от одного я свободен: я никогда никому не завидовал. Может быть, это высшая степень эгоцентризма – дескать, я все равно лучше сделаю. Может быть. Но зависти у меня не было. А это очень важно. Потому что все греховное, что есть в мире, имеет своей основой зависть. Христа тоже распяли из зависти: ты можешь, а мы – нет. Она разъедает, как ржа. А это самое опасное, что только может быть.

О любви

Горячо ненавижу все то, что мешает любить. Любовь – это не иметь, а быть. Можно сорвать цветок, и он будет твой, а можно не трогать, но наслаждаться его красотой, находясь рядом и любуясь им.

О свободе и выборе

Согласитесь, что наличие свободы — это когда у вас всегда есть выбор, правильно? Думаю, вы согласны. Соответственно, отсутствие свободы – когда у вас такого выбора нет. А на мой взгляд, высшая свобода – когда тебе не надо выбирать. Не потому, что у тебя нет выбора, а потому, что ты его сделал с детства. Может быть, это сужает твой кругозор, может быть, это ограничивает тебя в возможности взгляда на предмет с разных сторон, но я жертвую этим ради того внутреннего покоя, который дает мне осознание своего свободного выбора, помогающее мне пытаться ответить на любые вопросы.

О счастье

Приходит момент в жизни человека, когда действительно для него внутренняя жизнь становится важнее, чем внешняя. Нет, это не монашество, не отшельничество, не равнодушие к тому, что ешь, во что одет и вообще что вокруг происходит. Просто это некое отпадание того, чем ты интересовался раньше. Причем, с одной стороны, это как бы укрупненный взгляд на жизнь, а с другой – совсем наоборот, интерес к тем деталям, которые ты раньше не замечал. В любом случае мне пока интересно жить, потому что счастье жизни – в самой жизни. Все просто.