«Надвое» Валерия Тодоровского: Самый честный и беспощадный сериал года

Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень не столь различны меж собой… Эти бессмертные строки классик Александр Пушкин когда-то посвятил повесе Онегину и романтику Ленскому. А сейчас современный классик Валерий Тодоровский придал им новое звучание благодаря сериалу «Надвое»: он начинается как бадди-муви о закадычных друзьях в исполнении Александра Петрова и Данилы Козловского и сперва развивается по канонам ромкомов. Парни встречают девушек, искра, буря, безумие. Но в результате рождается душераздирающая драма о растоптанных чувствах и очередном потерянном поколении, в портретах которого многие узнают себя.

Мы уже писали о «Надвое» в октябре, когда сериал только начинал свой путь к зрителю. Теперь зрителю явлен финал – пробил час подвести итоги. Вообще отечественные стриминги захлестывает настоящее цунами неординарных проектов на любой вкус. Хотите мрачный детектив о маньяке из глубинки? Получите и распишитесь. Предпочитаете эксцентричные комедии об обаятельных бездельниках? Пожалуйста, наслаждайтесь. Изголодались по сверхъестественному кавардаку в узнаваемых чертановских декорациях? Милости просим! Однако на фоне подобных жанровых экспериментов не хватает честных историй обычных людей, которые не превращаются в анекдот или мыльную оперу, а без прикрас рассказывают о наболевшем.

Именно таков сериал «Надвое» – беспощадный, с суперзвездами в роли ребят из соседнего подъезда, чьи проблемы понятны и близки миллионам. Вот Костя (Козловский) и Саня (Петров) вместе пашут в консалтинговой конторе. Торчат в баре. Мчат в питерскую командировку, где, экая досада, не обнаруживают важного клиента: тот подался в бега, и теперь следователь вызывает товарищей на ковер. Но все это не существенно – ведь на берегах Невы примерный семьянин Костя встречает яркую девушку Иру (Ирина Старшенбаум), которую не может выбросить из головы. А разбитной бабник Саня прямо в поезде клеится к скромной виолончелистке Насте (Елизавета Базыкина) – ее флажолеты околдовали беднягу похлеще приворотного зелья.

В центре сюжета – не любовный треугольник и даже не квадрат, а сложная геометрическая фигура с массой углов и граней. Костина жена Лиза (Анна Синякина), Сашина бывшая Галя (Анастасия Волынская), поклонник Лизы и ухажер Насти пересекаются с упомянутой четверкой в звонках, переписках, личных встречах, и разногласия между ними накапливаются и запутываются, будто клубок ядовитых змей. За какой хвост ни потянешь – неминуемо нарвешься на агрессивное шипение. Ложь, интригу, провокацию. Здесь врут, изменяют, оскорбляют, сожалеют о содеянном, а потом повторяют то же самое вновь, поскольку не в состоянии учиться на своих и чужих ошибках. С одной стороны, подобные противоречия и делают нас живыми. С другой – как же они иногда бесят!

В сериалах и фильмах мы любим подыскивать родственную душу, которой всячески сопереживаем. В «Надвое» же сопереживать конкретному герою нелегко. Каждый из них порой ведет себя как первосортная скотина, хотя с пеной у рта заверяет окружающих в обратном. Балом правит ревность. Обида. Зависть. Злоба. Элементарное, максимально бытовое действие выпускает на волю жутких тварей. Проверишь лайки в соцсетях и заподозришь близкого человека в измене. Прислушаешься к телефонной беседе за стенкой и поймешь, что с тревогой ловишь каждое слово: вдруг твой спокойный, упорядоченный мирок распался на атомы, а ты и не заметил?

На первый взгляд, конечно, Саня приятнее Кости. И не только потому, что Петров, в отличие от флегматичного Козловского, играет крайне раскрепощенно, чередуя неловкие подкаты и хохмы с истериками и пьяными откровениями. Просто он не болтается меж женой и любовницей, а копается в собственных чувствах к одной девушке – Насте. Которая боится потерять его, но при этом заглядывается на благообразного режиссера.

Костя же нагло врет московской супруге, а затем прыгает в «Сапсан» и вскоре вешает лапшу на уши питерской пассии. Однако он – совсем не сволочь без чести и принципов. А вполне обычный мужчина с намеками на кризис среднего возраста, чей брак превратился в рутину и вынудил искать счастья на стороне. Кто может сказать наверняка, что никогда не столкнется с чем-то подобным?

Безусловно, романтики в «Надвое» тоже хватает. Разговоры по душам, трепетные поцелуи, эйфория первых свиданий и долгожданных встреч после тягостной разлуки… Да и ассортимент откровенных сцен, в которых Петров и Козловский старались перещеголять друг друга, весьма широк. Но сериал Тодоровского – не произведение о любви. Судьбы персонажей сплетаются во всеобъемлющую мозаику, где можно разглядеть черты целого поколения Y, так называемых миллениалов. Которые лениво плывут по течению в комфортном обществе потребления, чинно просиживают положенные часы в стерильных офисах и не замахиваются на грандиозные свершения, хотя по достоинству оценивают жизненные блага вроде элитных машин и дорогих костюмов.

Каждое поколение, понятное дело, потеряно по-своему. И потерянность Сани с Костей в «Надвое» выражена отчетливее, чем их спутниц. Если Настя помышляла о музыкальной карьере, то Ира желала просто быть с Костей – без всяких неутоленных профессиональных амбиций. В любом случае девицы здесь точно знают, к чему стремятся. Костя же до посинения мечется от одной дамы сердца к другой, и даже когда он с трудом совершает решающий выбор, не верится, что это – навсегда. Работает он без особого рвения, хотя волею судеб усаживается в кресло босса. Аналогично и Саня продолжает терзать себя и окружающих всякими вредными домыслами, словно этот остепенившийся ловелас патологически не способен расслабиться в плену мирной семейной жизни.

В финальном эпизоде «Надвое» достигает взрывоопасной точки. Лихорадочные пляски на свадьбе напоминают сюрреалистический хоровод из шедевра Федерико Феллини «Восемь с половиной», где 200 артистов танцуют вокруг декораций неснятого фильма. Но Тодоровский не переводит концовку в разряд фантасмагории – напротив, жестокая реалистичность обманчивого хеппи-энда сражает наповал. И намекает, что человеческое счастье, спокойствие, душевная гармония так же зыбки, как расцвеченные ночными огнями воды Невы, по которым вальяжно скользит пароход.

В эпоху абсолютной цифровой открытости мы знаем друг о друге слишком много и одновременно слишком мало, поэтому невольно задаемся вопросом: возможна ли сейчас настоящая привязанность, искренняя преданность, основанная не на жалости или поиске выгоды, а на том чистом, беззаветном чувстве, которое принято называть любовью? В случае с самим Валерием Тодоровским – а сериал он посвятил покойной супруге и музе Евгении Брик – в это хочется верить. Но героев Петрова с Козловским он выпускает в расколотый надвое мир разбитых иллюзий, где никакого «жили долго и счастливо» нет и в помине. Остаются лишь секс до изнеможения, истерики и глупая, но отчаянная надежда на завтрашний день, который вряд ли способен что-то изменить.