Motion capture: Торжество технологий или актерский вызов?

Сегодня отмечает 60-летие Энди Серкис, истинный гений в сфере технологий захвата движения (motion capture). Если кто вдруг не в курсе: артист на площадке облачается в специальный комбинезон с датчиками, совершает положенные по роли действия и произносит положенные фразы, а затем отснятые эпизоды с его участием переносятся в компьютер и становятся основой для анимации героя.

С помощью этих технологий Серкис сыграл Голлума, Кинг-Конга, Цезаря из «Планеты обезьян», верховного лидера Сноука из последней трилогии «Звездных войн» и массу прочих персонажей. Ну а мы вдохновились его примером и вспомнили других актеров, превративших работу с motion capture в настоящее искусство. Причем обошлись без самого Энди Серкиса, да простит нас Энди Серкис, в надежде на то, что с его лучшими ролями вы знакомы и так.

Бенедикт Камбербэтч / франшиза «Хоббит» (2012–2014)

Каноничный образец того, как великолепный актер перевоплотился в великолепного персонажа через motion capture. Кажется, ролики с Бенедиктом Камбербэтчем, который ползает, скалится и издает жуткие звуки, видели даже те, кто решил не тратить время на «Хоббитов». И это неслучайно: перформанс артиста – одно из редких сокровищ в тяжеловесной и непозволительно растянутой трилогии, паразитирующей на популярности книжек Дж.Р.Р. Толкина и эпической экранизации «Властелина колец». Как он тут самозабвенно рычит да рожи корчит – загляденье.

Перефразируя перл Микки Пирсона из «Джентльменов», «чтобы стать драконом, мало вести себя по-драконьи. Надо быть драконом». И Камбербэтч им действительно стал – только чешуи с крыльями не хватает. Изначально мастера по звуку опасались, что успех «Шерлока» сделал голос Бенедикта чересчур узнаваемым. Дескать, зритель не сможет воспринимать его как дракона. Но Камбер постарался на славу, чтобы «спрятаться» в этой роли: по-змеиному вытягивал шею, искажая подачу звука, облизывал губы, хрипел, гудел – изощрялся как мог, комбинируя игру голосом с физическим перевоплощением. Вдобавок он озвучил темную силу – Некроманта (впоследствии Саурон), причем не просто выучил его речь на языке Мордора, но и произнес ее задом наперед!

Алан Тьюдик / «Изгой-один: Звездные войны. Истории» (2016)

Одни обожают Алана Тьюдика за инопланетный хит «Засланец из космоса». Другие помнят его по фантастически прекрасному «Светлячку». Третьи уважают его роль в «Я, робот», где Тьюдик перевоплотился в загадочного робота Санни. С помощью, кстати, все той же магии motion capture: Алан освоил ее не менее виртуозно, чем Энди Серкис. А в 2016-м вышел чуть ли не лучший блокбастер во вселенной Star Wars в XXI веке: «Изгой-один». Где не было никаких Вейдеров и Скайуокеров, зато хватало новых колоритных героев. Кто главные милаши «Звездных войн»? Правильно, дроиды. Так вот, одного из дроидов и изобразил мистер Тьюдик. Любите и жалуйте: неподражаемый K-2SO!

Раньше он служил Империи. Но потом попал в заботливые руки повстанцев, был перепрограммирован и влился в бригаду по спасению мира (то бишь по похищению чертежей «Звезды Смерти»). K-2SO – интеллигентный товарищ с отменным чувством юмора, ворчливая консервная банка с приятной физиономией, на которой – при металлической-то поверхности – отражаются любые эмоции. Причем отражаются лучше, чем на лицах иных героев-людей. Тьюдик родился и вырос в Техасе, но ему почему-то казалось, что имперцы должны иметь британский акцент. В речи K-2SO он тоже проскальзывает.

Взлет технологий помог сделать его движения более правдоподобными, чем те, которыми отличался ненавидимый всеми Джа-Джа Бинкс. Но Тьюдик все равно боялся, что клеймо Бинкса пристанет и к нему, если он будет без конца зубоскалить. Не пристало. Алан и K-2SO – идеальный пример синтеза костюма и человека, где один дополняет другого, а все вместе выглядит так реалистично, будто режиссер Гарет Эдвардс и впрямь где-то откопал живого дроида и затащил на съемочную площадку. Во многом в этом и заключалась художественная концепция «Изгоя-один»: свести к минимуму компьютерную графику и по максимуму задействовать реальные декорации. Даже космические корабли здесь строили по-настоящему, вместо того чтобы просто нарисовать на «зеленке».

Уиллем Дефо / «Джон Картер» (2012)

Мы прекрасно вас понимаем и нисколько не осуждаем, если вы предпочли забыть диснеевское недоразумение «Джон Картер» как ночной кошмар. Но все же у этого несуразного балагана про попаданца, перенесшегося из Америки XIX века на Марс (он же Барсум), была и положительная сторона. Имя ей – Уиллем Дефо. Который украшает своим присутствием любую картину, а мракобесие вроде «Джона Картера» – и подавно. Дефо досталась роль Тарса Таркаса, лидера зеленых марсиан тарков. Он берет Картера в плен, но постепенно проникается к нему симпатией и в итоге становится его закадычным другом.

Играть зеленых чудиков Уиллему было не впервой, но к этой роли он подошел с похвальной самоотдачей. Изображая гиганта-марсианина, он шествовал на ходулях (напомним, в неудобном костюме для захвата движения) и использовал специальные удлинители для рук, а также выучил вымышленный язык тарков, для чего прошел особые курсы. Дефо и другие актеры-тарки садились в кружок и перебрасывались фразами на тарочьем, оттачивая произношение.

«Если вы не артист, вы и не знаете, какой вклад в технологию motion capture вносит исполнитель, – говорил Уиллем. – Хотя съемки фильма – это такой творческий союз, где сложно разделить участие актера и труд аниматоров».

«Джон Картер» стал полнометражным игровым дебютом Эндрю Стэнтона, двукратного оскаровского лауреата, автора «ВАЛЛ-И», «В поисках Немо» и «В поисках Дори». Дефо сотрудничал с ним и раньше – в «Немо» он подарил голос мавританскому идолу Жабру. Некоторые считают, что motion capture тоже сводится чисто к озвучке, но Уиллем решительно развенчивает эти предположения:

«Когда зрители видят персонажей, созданных посредством motion capture, они полагают, что мы их просто озвучиваем. Но те, кто внимательно смотрят фильм, замечают мою жестикуляцию, распознают за внешностью Тарса бьющееся сердце. Это не обычная компьютерная графика. Мы по-настоящему разыграли наши сцены, а аниматоры лишь придали нашим движениям иную форму. Я шагал на ходулях, с камерой на голове и точками на лице, чтобы они могли подарить мою мимику и жесты этому трехметровому существу».

Тоби Кеббелл / франшиза «Планета обезьян» (2014–2017)

В главной примат-франшизе всея Голливуда Энди Серкис без преувеличения монументально сыграл Цезаря – мудрого шимпанзе, воюющего с людьми. Но каждому яркому герою нужен яркий противник. Такой, как Коба, жертва лабораторных экспериментов и ненавистник человечества (точнее, его остатков). Когда-то Цезарь освободил его из заточения и сделал своей правой лапой. Однако экстремистские наклонности Кобы возобладали, и он бросил вызов недавнему господину. А Тоби Кеббелл создал роскошный образ антагониста, пугающий похлеще многих хоррор-злодеев.

Впервые примерив костюм с датчиками, он подумал, что притвориться обезьяной будет проще простого. Но вскоре убедился в обратном.

«Ну да, уууга-буууга, почесать чуток подмышку, и готово. Знал бы я, что через пару недель работы с тренером по motion capture, когда я занимался приседаниями по десять часов в день, я едва смогу ходить, – вспоминает Кеббелл. А на вопрос, как изобразить персонажа, не являющегося человеком, он дал следующий ответ: – Сперва вы должны сыграть его максимально манерно, а затем сделать эту манерность естественной. Вы проводите уйму времени дома и выглядите по-дурацки, когда, допустим, готовите яичницу, звоните секретарю или матушке и разговариваете с ними в стиле своего персонажа».

Бегая на четвереньках, Кеббелл слегка перестарался и заработал перелом локтевой кости. Он признавался, что к закату очередного съемочного дня чувствовал себя измочаленным. И боялся вообще не довести дело до конца. Но Энди Серкис и тренер по захвату движения Терри Нотери наставили Тоби на путь истинный, позволив достичь совершенства через боль и страдания.

Сет МакФарлейн / франшиза «Третий лишний» (2012–2024)

Редкий представитель жанра фантастики или фэнтези игнорирует технологии motion capture. Так что чем дальше, тем меньше подобные трюки удивляют (скорее удивляет их отсутствие). Но одно дело – условные блокбастеры Marvel. И совсем другое – бесшабашная трагикомедия без инопланетян, монстров и супергероев в трико. Зато с ожившим плюшевым медведем, который пьет, сквернословит и всячески портит окружающим жизнь. Мишку Теда придумал затейник Сет МакФарлейн: «Третий лишний» стал для него дебютной полнометражкой. Он тут и сценарист, и режиссер, и продюсер, и главная (окей, после Марка Уолберга) звезда.

Да, МакФарлейн изобразил Теда с помощью motion capture. По словам одного из художников по визуальным эффектам, основной акцент делался на мимику Сета, движения бровей, глаз и все такое. МакФарлейн не пытался вести себя как медведь: напротив, он придавал медведю человеческие черты. Возможно, поэтому голос Теда напоминает голос Питера Гриффина, которого Сет же и озвучивал. Бытует мнение, что вклад МакФарлейна в создание образа Теда через motion capture был не очень-то и весом: львиную долю работы, дескать, сделали аниматоры на постпродакшене, а Сет красовался в костюме с датчиками в рекламных целях. Как бы то ни было, в свежем сериале «Третий лишний» он вернулся к Теду спустя 9 лет и продемонстрировал, как за это время эволюционировали технологии.

Благодаря ViewScreen, инструменту разработки дополненной реальности, motion capture теперь применяется без всяких костюмов и точек на лбу. В кадре виден как непосредственно объект съемки, так и VFX-элемент: программное обеспечение позволяет объединять реальный мир с виртуальным. На словах это может прозвучать не очень понятно, но Fuzzy Door Tech, подразделение компании МакФарлейна, поделилось наглядным роликом (см. выше), где использование инновационных приемчиков представлено во всех деталях. Получается, «Третий лишний» – не только хулиганская комедия про пушистого пошляка, но и самый настоящий флагман VFX-революции. Кто бы мог подумать, правда?