Несчастливы вместе: «Трудности перевода» как вечно манящая тайна

София Коппола сейчас гостит в Венеции, где представляет свою новую ленту «Присцилла». Тем временем ее токийской жемчужине, меланхоличному шедевру «Трудности перевода», исполнилось двадцать лет. Мы, конечно, не смогли пройти мимо такого события и решили вспомнить, как актриса-неудачница, художница, фотограф и дизайнер в одном лице сняла величайший фильм в истории американского независимого кино.

Унесенная Токио

Действие «Трудностей перевода» происходит в Токио. Куда знаменитый американский артист Боб Харрис в исполнении знаменитого американского артиста Билла Мюррея прилетает для рекламы виски. Там он и знакомится со скучающей Шарлоттой с личиком восходящей звезды Скарлетт Йоханссон. Муж ее сгорает на работе, а сама она торчит в баре отеля, чтобы не загнуться от тоски. Мимолетные взгляды. Вежливые улыбки. Невзначай брошенные фразы. Так рождается необычная дружба, которой вскоре суждено угаснуть, словно ночным фонарям при наступлении утра.

Место действия фильма выбрано не случайно. София Коппола, дочь великого Фрэнсиса Форда Копполы, всегда обожала японскую культуру. Она частенько бывала в Токио, занимаясь фотографией. А наряды их с приятельницей бренда Milk Fed завоевали нежную любовь местных жителей. Познав азиатский мир изнутри, Коппола решила изобразить его в кино: на рубеже тысячелетий она окончательно завязала с неудачной актерской карьерой и посвятила себя режиссуре. И когда промо-тур «Девственниц-самоубийц» (1999) в очередной раз занес ее в столицу Японии, идея для новой картины родилась сама собой.

«Я мечтала снять кино в отеле Park Hyatt, – вспоминает София. – Снять что-то ночное. Неоновое. Романтичное. Создать лавстори, но обойтись без занудства. Этот отель – одно из моих любимейших мест в мире. Вообще Токио – суматошный город, но внутри отеля всегда очень тихо. Да и дизайн у него интересный».

Однажды друг Копполы Фумихиро Хаяси по кличке Чарли Браун горланил в караоке God Save The Queen. Софию осенило: эта сцена отлично смотрелась бы в фильме! Который, правда, предстояло не только снять, но и написать.

На помощь пришел сам Токио, чья неугомонная, но вместе с тем меланхоличная атмосфера стала для Копполы ключевым источником вдохновения. После окончания колледжа она исколесила его на автомобиле, слушая музыку, любуясь мерцающими ночными огнями, раздумывая, чем ей стоит заняться. Из этой неприкаянной романтики и появились персонажи, одному из которых было 50, другому – 20… и каждый из них был так же потерян, как и София.

Любить Билла

Работа над сценарием заняла шесть месяцев. Но еще больше времени София Коппола потратила на обхаживание Билла Мюррея – видеть любого другого актера в роли Боба постановщица отказывалась. Они с Биллом не были лично знакомы, и София чувствовала свою уязвимость. Какой режиссер захочет связывать судьбу ленты с прихотями капризной звезды? Но Копполе слишком хотелось облачить Мюррея в кимоно. Вот она и осаждала его на протяжении восьми месяцев: забрасывала письмами, бомбардировала сообщениями по голосовой почте («преследование Билла стало делом всей моей жизни») и наконец прибегла к тяжелой артиллерии.

В 1998 году Уэс Андерсон, тогда еще не такой культовый товарищ, как сейчас, выпустил трагикомедию «Академия Рашмор», главные роли в которой исполнили Джейсон Шварцман и Билл Мюррей. Оба они стали своеобразными талисманами Андерсона, причем кандидатуру Шварцмана, своего кузена, Уэсу подсказала именно София. И теперь пробил час ответить любезностью на любезность. Андерсон организовал совместный ужин с Мюрреем и Копполой, а позднее признался, что «еще до того как принесли саке, я знал, что Билл согласится». Хотя официального контракта тот не подписал. И Коппола до последнего боялась, что мужчина внезапно соскочит.

Девушка с персиком

Характер Боба Харриса был основан на представлениях Софии о Билле Мюррее. Она чувствовала в нем «что-то искреннее, пронзительное, при этом забавное и трагичное». Ну а образ Шарлотты, чья попка в персиковых трусиках появляется на экране в первом кадре, Коппола списала с самой себя. Той поры, когда ей стукнуло двадцать, и она не понимала, куда катится ее жизнь. Окутано туманом и будущее Шарлотты, изучавшей философию в Йеле (что может быть бесполезнее?). Скарлетт Йоханссон к началу съемок не было и восемнадцати, однако к тому времени она могла похвастаться добрым десятком ролей. В том числе у Роберта Редфорда в «Заклинателе лошадей» (1998) и братьев Коэн в «Человеке, которого не было» (2001).

Благодаря солидному опыту, фирменному голосу с хрипотцой и внутреннему стержню актрисы Коппола считала ее вполне зрелой персоной. В отличие от Мюррея, девушка мгновенно согласилась на роль. На мысли о духовном кризисе ее героини Софию натолкнула повесть Дж. Д. Сэлинджера «Фрэнни и Зуи»: «Есть что-то романтичное в том, что милая девчонка слегка идет вразнос». Отношения Шарлотты и Боба отчасти перекочевали из нуара «Глубокий сон» (1946), где персонаж Хамфри Богарта был ощутимо старше героини Лорен Бэколл. А странная связь Шарлотты с мужем-фотографом Джоном – из реальной жизни Копполы.

Супруги приезжают в Токио вместе, однако время проводят порознь. Они видят друг друга, но не слышат. Не понимают. В этой некоммуникабельности, точно в кривом зеркале, отразился треснувший брак Софии с режиссером Спайком Джонсом, с которого был списан фотограф в исполнении Джованни Рибизи. Коппола отбалтывалась, что Спайк, дескать, совсем не такой. Рибизи же заявлял в интервью, что, по сути, играл именно Джонса. Вы наверняка знаете этого замечательного автора по фильмам «Быть Джоном Малковичем» (1999), «Адаптация» (2002) и «Она» (2013). В 2003-м они с Софией развелись.

Да, важный нюанс касательно пятой точки Скарлетт Йоханссон. Памятный вступительный кадр копирует работу американского художника Джона Касере «Ютта», на которой в аналогичной позе изображалась попа в абсолютно прозрачных трусах. Скарлетт же на прозрачные трусы упорно не соглашалась. В итоге устроивший ее дизайн трусиков придумала сама Коппола, и в дальнейшем Йоханссон преспокойно дефилировала в них на площадке в окружении мужчин-японцев из съемочной группы.

Задумчивые блуждания

Главная проблема на съемках «Трудностей перевода» заключалась в том, чтобы уложиться в сжатый график (27 дней) и скромный бюджет ($4 млн). Для покрытия расходов София Коппола подписала соглашения с дистрибьюторами из разных стран, а ответственность за производство легла в том числе на компанию Фрэнсиса Форда Копполы American Zoetrope (она же занималась «Девственницами-самоубийцами»). Четверть суммы, кстати, София потратила еще до прибытия на площадку Билла Мюррея. Поэтому можете себе представить, какой катастрофой обернулись бы съемки, если бы артист вдруг сдал назад.

К счастью, Билл явился вовремя. Между ним и Скарлетт сложилась гармоничная химия, а постановщица поощряла их импровизацию, дабы придать происходящему эффект изящной спонтанности. Коппола-старший поддерживал дочь на всех этапах производства: от шлифовки ранних драфтов сценария до просмотра первых монтажных сборок. Именно ему «Трудности перевода» обязаны сюжетной деталью с рекламой виски Suntory – Коппола и Акира Куросава мелькнули в аналогичном ролике в 1979 году на съемках эпика «Кагемуся: Тень воина». София сопровождала их в поездке на остров Хоккайдо и позднее перенесла дорогие воспоминания на экран.

«Сюжета в классическом понимании здесь не так много, – рассказывала она о картине. – Ты просто надеешься, что эти задумчивые блуждания окажутся не совсем унылыми».

Сейчас фильм действительно производит впечатление неторопливой медитации, сотканной из подглядывания за незнакомцами и обрывков случайных бесед (сама Коппола признавалась, что ей «нравится подслушивать всякое»). Но на съемках спокойствием даже не пахло – что заставляет еще сильнее зауважать 32-летнюю постановщицу, которая вопреки всему довела начатое до ума.

Трудно быть Копполой

Во-первых, София Коппола волновалась, заинтересует ли зрителей эта камерная история, собранная из ее личных переживаний. И дело не столько в ее маркетинговом потенциале, сколько в способности вызвать эмпатию у людей из разных стран, которым, может, и не доводилось чувствовать себя чужаками вдали от родных краев. Во-вторых, никуда не девались языковой барьер и культурные различия.

Да, помощник Софии был билингвой, что упрощало общение с японцами. Но лишнее время из-за «трудностей перевода» все равно тратилось. А когда команда задержала съемки в ресторане на 10 минут, его владелец просто вырубил свет, приняв это за высшую форму неуважения к своей персоне. Вдобавок локейшн-менеджер подал в отставку, поскольку, дескать, опозорился в глазах важного человека.

Из-за небольшого бюджета Копполе не светили разрешения на съемку на тех или иных объектах – вроде метро, по которому в начале ленты передвигается Шарлотта. Из сентиментальных соображений София еще и предпочла цифре пленку, что отнюдь не удешевляло производство. Поэтому им с оператором Лэнсом Экордом, соратником упомянутого Спайка Джонса, нередко приходилось снимать исподтишка, в полудокументальном партизанском стиле. Они использовали портативные камеры, задействовали в качестве статистов обычных прохожих и пребывали в перманентном страхе перед суровой японской полицией.

С одной стороны, подобная спонтанность сыграла лишь на руку общему духу картины. С другой – нервные клетки-то не восстанавливаются! «Я так устала от съемок в этом безумном городе днем и ночью», – сетовала Коппола. Поэтому не отказалась от поддержки брата Романа, который в трудный момент прибыл на подмогу и проконтролировал создание нескольких сцен. Эффектно размытые неоновые огонечки – его рук дело.

Музыка душ

«Трудности перевода» рождались под музыку, что София Коппола слушала во время покатушек по ночному Токио. И композиции, которым предстояло прозвучать в кадре, были невероятно важны – поскольку создавали тональность картины не меньше (если не больше) диалогов.

«Я хотела, чтобы музыкальное сопровождение походило не на саундтрек в классическом понимании, а скорее на своеобразные микстейпы, которые для меня записывал Брайан Райцелл (музыкальный супервайзер «Девственниц-самоубийц» и «Трудностей перевода» – прим. КР). Они напоминали мне о Токио и звучали как дрим-поп», – говорила Коппола.

Специально для фильма несколько песен создал Кевин Шилдс из группы My Bloody Valentine, признанный гуру меланхоличного и романтичного звука. Общее настроение музыки неповторимо: под этот гипнотический фон, должно быть, так здорово скользить в такси по неоновым киберпанковским улицам Токио, залитым светом разноцветных рекламных вывесок. Или задумчиво потягивать виски в баре, пока под сводами отеля журчит протяжный кавер на нетленку Саймона и Гарфанкела Scarborough Fair.

Фумихиро Хаяси на радость публике проорал God Save The Queen в веселом и хмельном караоке-эпизоде. Скарлетт Йоханссон досталась Brass In Pocket от The Pretenders. Там же Билл Мюррей забацал (What’s So Funny ‘Bout) Peace, Love and Undestanding Ника Лоу, а затем догнался хитом More Than This группы Roxy Music. Причем эта песня была выбрана абсолютно спонтанно. София с Биллом и сами однажды забрели в караоке и разговорились о том, как шикарен альбом Avalon. Впоследствии журнал Rolling Stone включит саундтрек «Трудностей перевода» в число 25 величайших саундтреков всех времен, а прочие влиятельные издания признают его «третьей главной звездой фильма».

«Оскар», деньги, фестивали

Оспаривать культовый статус «Трудностей перевода» сегодня так же бессмысленно, как сомневаться в том, что Лионель Месси станет лучшим бомбардиром в истории футбольного клуба «Интер Майами». Впрочем, двадцать лет назад фильм тоже приняли на ура – в отличие от, допустим, «Бегущего по лезвию», который в момент релиза по ряду причин провалился. Тестовые показы, состоявшиеся летом 2003-го, обеспечили картине хороший сарафан. А в конце августа состоялась ее официальная премьера на фестивале «Теллурайд» в Колорадо, где в том году также побывали «Слон» Гаса Ван Сента и «Догвилль» Ларса фон Триера.

Позже «Трудности перевода» заехали в Венецию и Торонто, а в сентябре вышли в кинотеатральный прокат. И заработали в общей сложности порядка $118 млн – сумасшедшая для Софии цифра, к которой не приблизилось ни одно ее более позднее творение (лучший результат показала «Мария-Антуанетта» (2005) с $60,8 млн). История зыбкого мезальянса двух одиночек принесла ей «Оскара» за лучший сценарий, хотя Билла Мюррея (с его единственной номинацией) обскакал Шон Пенн из «Таинственной реки», а статуэтки за лучший фильм и режиссуру забрал «Властелин колец: Возвращение короля».

Зато в категории комедия/мюзикл на «Золотом глобусе» «Трудностям перевода» не было равных. Из пяти номинаций картине покорилось три: сценарная, актерская (первый и последний «Глобус» Мюррея) и главная – собственно, лучший фильм. Отныне Билл окончательно перестал восприниматься как смешной чудак из комедий 1980-х и закрепил за собой статус иконы независимого кино, которого с удовольствием снимали Уэс Андерсон и Джим Джармуш. Для Скарлетт роль в «Трудностях» наслоилась на удачный перфоманс в «Девушке с жемчужной сережкой» и превратила ее из подающей надежды в готовую звезду. Всего через пару лет на нее выйдут Вуди Аллен («Матч поинт», «Сенсация») и Кристофер Нолан («Престиж»).

Вдали от безумной толпы

София Коппола выпустила еще шесть картин, но ни одна из них не повторила успех «Трудностей перевода». Окей, драмеди «Где-то» (2010) принесло ей «Золотого льва» в Венеции, вестерн «Роковое искушение» – приз за лучшую режиссуру в Каннах, да и свежайшую «Присциллу» на острове Лидо приняли тепло. Однако в своих лучших работах, «Где-то» и «Последней капле», она просто воспроизводила форму «Трудностей», где в мире тотальной замкнутости представители разных поколений пытаются найти общий язык. В «Капле» еще и Билл Мюррей снялся, чтобы совсем уж композицию закольцевать.

При этом надо отдать Софии должное: она не продалась корпорациям вроде Marvel (пламенный привет Хлое Чжао), а продолжила балансировать между мейнстримом и андеграундом. Она заткнула рты тем, кто считал ее выскочкой, и отбилась от неадекватов, упрекавших «Трудности» в расизме по отношению к азиатам из-за «укрепления национальных стереотипов». А еще оправдала присужденный New York Times титул «самой оригинальной и многообещающей молодой американской постановщицы». Да и культовой персоной ее с полным правом можно назвать. 

Однако Коппола давненько не заставляла говорить о себе весь мир – как в этом году заставила Грета Гервиг. По большому счету София осталась такой же одиночкой в толпе, что и герои «Трудностей перевода», несколько раз расстающиеся, но встречающиеся напоследок в гуще токийского людского потока. Именно концовка – самое эфемерное и драгоценное, что здесь есть. Боб целует Шарлотту на прощание, но мы уже поняли, что явного эротического подтекста в их связи нет – несмотря на интимные беседы тет-а-тет и даже ночевку в одной кровати.

Зато имеется манящая, не поддающаяся расшифровке загадка, таящаяся в шепоте Боба Шарлотте на ушко. Этот момент гениально сымпровизировал Билл Мюррей – и такой же гениальной импровизацией, воздушной, хрупкой, печальной и прекрасной, до сих пор выглядит фильм «Трудности перевода». Кино, в котором многие хотели бы оказаться, и которое никто, кроме Софии Копполы, не смог бы снять.