«Западня»: Сижу за решеткой в машине чужой

Инфантильный воришка Эдди (Билл Скарсгард) болтается по Лос-Анджелесу, перебиваясь инспекцией чужих кошельков и машин на наличие мелочовки, на которую можно жить еще недельку. А потом повторить этот трюк еще разок, ведь полиция против мелких жуликов бессильна. Так, Эдди залезает в чудом открытый роскошный джип и, не найдя там ни монетки, ни конфетки, пытается покинуть место несостоявшегося преступления. Но не тут-то было – воришку запирает в машине ее престарелый хозяин Уильям (Энтони Хопкинс), прокачавший свою тачку до смертельной ловушки, из которой никакой прохиндей не сможет выйти живым.

Сполна надышавшись воздухом снаружи, киноделы потихоньку занимают разные замкнутые пространства: загадочные многогранники (хоррор «Куб»), городские телефонные будки (где застревал в том числе и Колин Фаррелл) и даже гробы («Погребенный заживо» с Райаном Рейнольдсом, ставший притчей во языцех всего клаустрофобного жанра). Благодаря продюсерской жилке небезызвестного Сэма Рэйми ряды триллеров, от которых буквально перехватывает дыхание, пополнились вроде как свежим образцом. По правде говоря, не настолько и свежим, ведь «Западня» – на деле лишь ремейк аргентинской ленты «Мышеловка», так и не сумевшей выехать за пределы Латинской Америки в 2019-м. Американизацию прелюбопытного концепта доверили постановщику Дэвиду Яровески, что с Джеймсом Ганном дружбу водил и снял под его надзором не слишком приметный ужастик «Гори, гори ясно».

А задел здешний и правда выглядит заманчиво и, казалось бы, еще как дает разбежаться находчивым сценаристам. Один гад, запертый в машине с секретиком, один великий уравнитель, решивший гада дистанционно наказать, и салон джипа, где творится их неравносильная коммуникация, – звучит как увлекательная концепция для триллера, не правда ли? Но, увы, маршрут, построенный по неточным координатам, переданным коллегами из Аргентины, вряд ли приведет создателей к зрительскому успеху и тем более к званию классиков жанра. Причиной ясно видится несправедливый расход потенциала изначальной задумки, от чего адреналин, на старте картины подскакивающий до потолка кинотеатра, ближе к ее финишу еле-еле подает сигналы своего присутствия в крови.

Стоит признать, однако, что по сравнению с оригиналом версия Яровески выглядит на порядок изобретательнее – как-никак здесь отсыпали и новых испытаний, которыми живодер мучает вора, клюнувшего на сыр в его мышеловке. Помимо пыток голодом, жаждой и манипуляций с кондиционером, прошедших у аргентинцев на ура, злодей с голосом Хопкинса с упоением оглушает пленника симфониями Чайковского и отборным йодлем, а в моменты непослушания бьет его зашитыми в кресла электрошокерами. Но все эти сценарные придумки практически исчерпывают себя за первые 20 минут заключения бедного Эдди в кожаном салоне, а повторы уже показанных схем наставления жулика на путь истинный утомляют и душат. Да так, что из зала хочется выбраться быстрее, чем главный герой из машины.

Напряжение улетучивается окончательно и бесповоротно, когда Уильям все же показывает личико и садится в свою машину для убийств. Не спасает ситуацию и сдержанная игра Хопкинса, чье якобы новое амплуа безумного садиста на деле незатейливо отсылает к старому доброму Ганнибалу Лектеру из «Молчания ягнят». Ведь его герой – просто-напросто дедуля, вживую не представляющий ощутимой угрозы для выросшего на улицах Эдди, который обращается с оружием и собственным телом явно получше. Исход этой очной ставки известен заранее, а чудеса на виражах в стиле «Форсажа» или внезапные буллет-тайм-вставки, от которых фанаты «Матрицы» словят разве что кринж, лишь добивают неказистость финала. Над чем будто смеется и сам фильм – в подтверждение тому весьма недурные шутки Эдди о том, что пенсионер Уильям заигрался то ли в Клинта Иствуда, то ли в Бэтмена.

К счастью, Скарсгарду партия досталась поинтереснее да побольше. Иронично, но звезде готического «Носферату», только вылезшего из сковывающего движения грима и разного рода протезов, на этот раз снова ограничили актерскую свободу, заперев его в машине. Но талантливому шведу так просто крылья не оторвать – в передаче физических и моральных мучений актер разошелся не на шутку, мастерски отыгрывая всю боль, отчаяние и раскаяние Эдди в том числе и бессловесно. Напоминаем, что при всем при этом добрую половину ленты он находится в кадре один-одинешенек. В наблюдениях за невиданной отдачей Скарсгарда сложно не переметнуться на сторону его героя и искренне болеть за него, хотя вроде как в беду он попал по своей же вине и ввиду своего же гадкого промысла. К тому же очевидно, что к нему же склоняется и моральный камертон создателей ремейка.

Предельно ясна и социальная подоплека «Западни», что нащупывается сразу, как только мы перешагиваем экспозицию. Дело нехитрое – и в Аргентине, и в Бразилии с Индией, где «Мышеловку» также адаптировали, и, конечно, в США уличная преступность все еще является проблемой, практически безвыходной для местных властей. Корни которой растут в сохраняющемся расслоении общества и во все более стремительном отдалении богатых от бедных. Именно этим и рад оправдывать свои преступления Эдди, обвиняющий в своем бедственном положении зажравшихся владельцев дорогих тачек. А Уильям со своей стороны пытается ему втолковать, что из-за таких жуликов, наркоманов и бандитов, как он, богачи, ставшие таковыми благодаря своему уму и упорству, живут в страхе. Что, согласитесь, уже в кратком пересказе навевает скуку, а в спертом воздухе треклятой машины кажется еще скучнее и банальнее. По крайней мере, в сравнении со всеми уже имеющимися кинопритчами о социальном неравенстве, которые давно проговорили все те же самые моральные дилеммы во всевозможных выражениях.

Нехитрый поклон «Преступлению и наказанию», социально-психологической классике Достоевского, припоминаемой в одном из затянутых диалогов местных Раскольникова и Порфирия Петровича, в итоге лишь раздражает, а не возбуждает. Ведь здешняя игра в кошки–мышки, равно как и размазанные по финальным актам аллюзии философского и политического характера, своего разрешения не получает. Да, отдельные находки вроде названия вымышленной марки машины Dolus (лат. хитрость, уловка) заставляют причмокнуть от удовольствия или непродолжительно ахнуть. Но, как ни прискорбно, клаустрофобная завязка ленты и пререкания двух отрицающих друг друга миров, призванные сильнее вовлечь публику в экранное противостояние, неумолимо теряют свою зрелищность где-то на середине пути. Что сближает «Западню» с другим относительно недавним жанровым разочарованием – «Еретиком» с Хью Грантом, решившим положиться на пафос рассуждений об истинной сути религии вместо того, чтобы докрутить потенциально впечатляющую концепцию ловушек.

Хотелось бы заключить, что ремейк вдохнул в первоисточник хоть сколько-нибудь свежего воздуха, так необходимого современной аудитории, и не потратил таланты своих звездных пассажиров впустую. Но, по всей видимости, Яровески слишком сильно поверил в эпичность синопсиса, перекупленного у латиноамериканцев, и поставил на него all-in. Своего зрителя «Западня», безусловно, найдет – не зря триллеры категории B десятилетиями уговаривают на покупку билета своей призрачной изобретательностью. А здесь уговорить точно есть кому – доктор Лектер да Носферату на постере друг против друга стоят, ну как пройти мимо такого? Не пройти, а решительно проехать, скажем мы. Ведь в неутешительном итоге картина сама же и попадает в западню самоповторов и прилично набивших оскомину диалогов о том, какими уродами нас делает общество, хоть к Джокеру за этим не ходи. Откройте окно, надо срочно подышать!