Рассказываем о спектакле, в котором обсуждают «Ла-Ла Ленд» и пересматривают «Неоконченную пьесу для механического пианино».
В Театре имени Пушкина – необычный эксперимент, премьеру которого предваряет выступление Евгении Дмитриевой:
«Это дипломный спектакль третьего курса Школы-студии МХАТ и уникальная возможность постигать профессию для студентов, находящихся в середине обучения». И перед тем, как уйти с подмостков, немного нервно, на выдохе добавляет: «Это комедия!»
Полная надрыва ремарка мгновенно расслабляет зал. Первое достоинство спектакля становится очевидным еще до его начала: Дмитриева мастерски умеет создавать нужное настроение. В опыте дело (ставить дипломный спектакль ей не впервой) или во врожденном таланте, но именно благодаря этой крепкой руке «Л.Е.С.» приобретает четкую структуру и не теряет хулиганского задора. А ведь подчинить кипучую энергию молодости – та еще задача.
Сюжетная канва классическая: в центре истории – помещица Раиса Павловна Гурмыжская, ее протеже, соседи и слуги. Но на огонек то и дело забегают другие персонажи Островского – из «Грозы», «Бесприданницы» и даже «Поздней любви». И Кабаниха с Катериной, и Лариса Огудалова, и красавцы-мужчины призваны создавать фоновую неразбериху — хотя бывают и периоды удачной острохарактерности.
Бедлам царит такой, что фраза другого классика про дом Облонских грозит вот-вот прозвучать со сцены. Да и как иначе: «Агата Кристи» здесь сменяет Нину Бродскую, «Иван Васильевич меняет профессию» превращается в «Брата». В маленьком зале читают стендап и травят анекдоты, играют попурри на гитаре и устраивают стриптиз под One Way Ticket, а ожидаемый монолог Гамлета на неожиданно правильном английском приправляется молодежным сленгом самой последней версии: вместо «краша» – остромодный «тюбик».
Портит ли классику такой современный взгляд? В общем, нет. Более того, на сцене живейшая иллюстрация незабвенного «В России за 10 лет меняется все, а за 200 – ничего». Любовь, ревность и гнев оказываются универсальными движками, а скупость, слабоволие, фатовство рушат жизни в любую эпоху с одинаковым успехом.
Смыслы не вывернуты, только подсвечены иначе. Гурмыжская вместо скромного одеяния вдовы носит кричаще красный наряд, но остается женщиной, которая никак не решится признаться в своих чувствах. Геннадий Несчастливцев и Аркадий Счастливцев, положившие жизни на алтарь искусства, позволяют себе выходки, которые едва ли им простились бы в другой ситуации. Но шутовская маска спасает.
Пронзительность монологов остается прежней, да и играть юные артисты умеют: Алене Долголенко удается совладать со зрелым возрастом Гурмыжской, Арсению Никитину – показать слабоволие и чванство Буланова. Татьяна Романова (Аксюша) очаровательно трагична, а Максим Богатырев (Карп) великолепен в демонстрации едва сдерживаемого напряжения, которое вдруг оборачивается непередаваемым ужасом.
Настоящий русский характер демонстрирует дочь Юрия Анпилогова Ляля, играющая служанку Улиту при взбалмошной помещице. Почти фатальную обреченность – Ян Сибряев в роли Аркадия Счастливцева. Уже не Робинзон, еще не комик, несмотря на фамилию. Или наоборот.
Но истинная звезда вечера – Андрей Замятин (он же автор зажигательной аранжировки). Его Геннадий декламирует стихи, играет на гитаре, поет на всех языках мира и разыскивает сестру по духу, с которой можно было бы открыть свой театр. В Несчастливцеве сочетаются и подлинный трагизм, и уместный пафос, и умение вовремя сориентироваться, «иначе бить будут». Служение музе – счастье, что выше любых денег. И пусть за душой ни гроша, сама душа широка, как страна, которую он исходил вдоль и поперек.
Эта линия призвания и верного служения гармонично рифмуется с другим спектаклем текущего сезона – «Смертельным номером», в котором главный герой был готов пожертвовать всем, лишь бы вернуться на сцену. Любовь к искусству отлично считывается и тогда, когда артисты выходят из образов: на поклонах особенно заметно, как они опьянены не успехом, но счастьем – тем самым, которое способно сгладить горечь судьбы. Даже зависть берет.
Комментарии