Кошмар на улице Оди: Что не так с «Очень странными делами»

Четвертый сезон главного подросткового сериала современности завершился. «Очень странные дела» по традиции никого не оставили равнодушным, но если у второй и третьей частей нашлось немало хейтеров, то теперь, цитируя профессора Дамблдора, настал час сменить декорации. Большинство посмотревших рукоплескали шоураннерам/сценаристам/режиссерам братьям Даффер, которые побили все рекорды по части эпичности, при этом не изменив ностальгическому духу 1980-х. Но так ли все хорошо у новых «Очень странных дел»? И не прячутся ли под густым слоем киноманских отсылок и прилипчивых шлягеров серьезные проблемы, на которые создатели почему-то закрывают глаза? Разбираемся в нашем материале.

Что удалось

Очень эпическое кино

Четвертый сезон «Очень странных дел» был разорван на две половины. Развязка оказалась оттянута на месяц с лишним: первые 7 эпизодов появились 27 мая, а финальные 2 серии вышли 1 июля. Пока зрители упражнялись в остроумии, соревнуясь в безумии фанатских теорий, боссы Netflix экспериментировали с новым форматом онлайн-релизов. На фоне сокращения клиентской базы, массовых увольнений и прочих бед руководство стриминг-гиганта пришло к выводу, что выпускать многосерийные проекты целиком невыгодно. Не лучше ли постепенно подогревать интерес аудитории, заманивая подписчиков одним эпизодом еженедельно?

И в случае с «Очень странными делами» эта модель себя оправдала. Если первую часть за дебютный уик-энд смотрели на протяжении примерно 286 млн часов, то на вторую потратили 301 млн. Вскоре сериал преодолел отметку в 1 млрд часов, став лишь вторым проектом в истории стриминга, которому покорилось такое достижение («Игра в кальмара» с 1,65 млрд часов недосягаема). При этом хронометраж последних эпизодов вселял в зрительские души священный трепет: 8-я серия длилась 85 минут, а 9-я – вообще 150. Дольше чем «Славные парни». Или «Сияние». Или «Форрест Гамп». С одной стороны, все ожидали нереально эпического зрелища. С другой – слегка пугались, поскольку подобная продолжительность далеко не всегда бывает оправдана. За полуторачасовой финал «Под знаменем небес», например, в создателей так и подмывает кинуть чем-нибудь тяжелым.

Однако в целом мрачные прогнозы не сбылись. По размаху концовка вышла грандиозной: пока шериф Хоппер (Дэвид Харбор) вместе с верной подругой Джойс (Вайнона Райдер) спасался из камчатской тюрьмы, неугомонные тинейджеры во главе с Одиннадцатой (Милли Бобби Браун) сразу в двух мирах боролись с монстром Векной (Джейми Кэмпбелл Бауэр). Нашлось место и для эффектных сражений с жуткими летучими мышами, и для телепатических поединков, и для сбивчивых признаний в любви. Скучать некогда. Хотя отлучиться на кухню за рюмкой чая отнюдь не грешно.

Энциклопедия поп-культуры

Братья Даффер с самого начала превратили «Очень странные дела» в своеобразный гид по поп-культуре 1980-х – фильмам, комиксам, музыке и так далее. Мэтт и Росс родились только в 1984-м, но именно на этих произведениях они росли, воспитывали в себе чувство прекрасного, убеждались в том, что сия славная эпоха является неисчерпаемым источником вдохновения на все времена. И четвертый сезон «Очень странных дел» оказался – самая очевидная отсылка – одним большим оммажем «Кошмару на улице Вязов». Причем как по общей атмосфере, так и по конкретным пасхалкам.

Векна проникает в сознание людей, вызывает у них галлюцинации и убивает в параллельной реальности, так называемой Изнанке, по аналогии с тем, как Фредди Крюгер расправлялся со своими жертвами в их снах. Отца Векны, который когда-то был подростком-телепатом Генри Крилом, играет Роберт Инглунд – единственный и неповторимый Фредди нашего детства. Город Хоукинс – тот же Спрингвуд из «Кошмара». Тихое местечко с открыточными видами, под зелеными газончиками которого скрываются врата в ад. Подобно тому, как в «Воинах сна» ребята под руководством Нэнси бросают вызов Крюгеру, на битву с Векной отправляются Майк (Финн Вулфхард), Дастин (Гейтен Матараццо) и остальные.

Не обошлось, конечно, и без влияния Стивена Кинга, известного любителя историй о детишках в беде. Буллинг Одиннадцатой на роллердроме напрямую перекочевал из «Кэрри», а ближе к финалу звучат строки из «Талисмана», когда Лукас (Калеб МакЛафлин) читает вслух впавшей в кому Макс (Сэйди Синк). Количество менее тривиальных отсылок и вовсе исчисляется десятками. Бегство Хоппера и Джойс из кутузки рифмуется со сценами из «Чужого 4: Воскрешение». Боевой наряд Дастина повторяет прикид одного из героев культовой клюквы «Красный рассвет». А меч, которым Хоппер отбивается от демогоргона, – это меч Арнольда Шварценеггера из «Конана-варвара». Сплошное удовольствие во всем этом копаться, все равно что жемчужины на дне морском выискивать.

Джейми и Джозеф

И вновь хвала братьям Даффер – они не стали полагаться на одну лишь харизму артистов из предыдущих сезонов, а отправили им на подмогу сразу двух отличных новичков (явно посмотрели второй сезон «Эпидемии», где всех уделал свежий Юра Борисов). Одного из них мы уже упоминали – конечно, в гриме Векны невозможно признать красавца Джейми Кэмпбелла Бауэра, но в образе мрачного мастера иллюзий он куда более колоритен, чем в образе самого себя с вечеринок и ковровых дорожек.

Вообще к своим 33 годам Бауэр чем только не занимался. Выступал в театре, работал моделью, снимался у Тима Бертона в «Суини Тодде» и у Гая Ричи в «Рок-н-ролльщике», появлялся в образе вампира в «Сумерках» и в облике молодого Грин-де-Вальда в первой части «Гарри Поттера и Даров Смерти», играл короля Артура (в «Камелоте») и Мика Джаггера (в «Городских легендах»), а также встречался с Бонни Райт, незабвенной Джинни Уизли. Громких главных ролей на его долю пока не выпадало, так скрестим же пальцы, чтобы «Очень странные дела» стали для Бауэра долгожданной площадкой для взлета.

Ну а звезда под номером 2 – это патлатый металлист Эдди Мансон в исполнении 29-летнего Джозефа Куинна. В «Игре престолов» он побывал стражником Винтерфелла, в «Екатерине Великой» – цесаревичем Павлом, в «Отверженных» – пылким революционером Анжольрасом. Роли, мягко говоря, не ведущие. Зато в шоу братьев Даффер он стал самым что ни на есть центральным звеном, примерив, между прочим, реальную одежду реального Ронни Джеймса Дио (вокалист Black Sabbath и Rainbow, легенда хеви-метала). На глазах Мансона Векна совершает первое убийство, после чего этот второгодник и мелкий пакостник становится основным подозреваемым. А ведь до недавних пор он преспокойно возглавлял клуб любителей игры Dungeons & Dragons под названием Hellfire Club и заступался за Майка с Дастином, когда их задирали однокашники…

В финальных эпизодах на его долю выпала настоящая минута славы: ураганная сцена в «Изнанке», где Эдди наяривает на гитаре Master of Puppets группы Metallica и героически спасает боевых товарищей. Про этот феерический музыкальный номер наверняка слышали даже те, кто так и не добрался до полноценного просмотра «Очень странных дел». А уж количество посвященных ему фанатских постеров и прочего арта вообще поражает воображение. Кстати, соло для новой версии Master of Puppets записал 17-летний Тай Трухильо, сын басиста Metallica Роба Трухильо, а лимитированную серию мансоновской гитары выпустила компания B.C. Rich. Выглядит необыкновенно. Всего 900 баксов – и она ваша!

Что не удалось

Синдром «Эйфории»

Главная героиня «Очень странных дел» – Одиннадцатая, или попросту Оди. Необычная девочка со сверхспособностями, образ которой был опять-таки вдохновлен массой классических произведений вроде «Инопланетянина» и «Воспламеняющей взглядом». И поначалу она, бесспорно, являлась ярчайшей звездой сериала, его смысловым центром. Выросшая в секретной лаборатории, Оди нащупывала свое место в непривычном мире, с грехом пополам налаживала социальные связи, обретала друзей, впервые испытывала прелесть юношеской влюбленности и муки вынужденного расставания…

История ее взросления цепляла и интриговала. Точно так же, как история другой знаменитой девушки-подростка из другого популярного молодежного сериала. По сути, Ру (Зендея) из «Эйфории» переживала то же самое, поскольку решила поставить крест на запрещенных веществах и с удивлением обнаружила себя в незнакомой – нормальной – реальности.

Однако во втором сезоне Ру развязывает, поэтому в основном коротает время либо в состоянии овоща, либо в небезуспешных попытках оттолкнуть тех, кому до сих пор на нее не плевать. Наблюдать за ней куда менее интересно, чем за многими героями второго плана – драгдилером Фесом (Ангус Клауд) или подлым красавчиком Нейтом (Джейкоб Элорди). Нечто подобное происходит и с Оди в четвертом сезоне «Очень странных дел». Нет, веществами она не увлеклась. Но после того как она попала в изолятор и вновь оказалась объектом эксперимента, ее сюжетная арка стала на редкость унылой.

Конечно, линия Оди по-прежнему важна для дальнейшего развития событий. Супердевочка постепенно обретает былую мощь, узнает, как Векна дошел до такой жизни, и пытается его приструнить. Но большую часть времени она проводит в назойливых флешбэках и беседах с ученым Бреннером (Мэттью Модайн), не покидая пределов изолятора, крайне тоскливого, как и любой изолятор, и не позволяя артистке Милли Бобби Браун изобразить иное выражение лица, кроме напряженного недоумения. «Что я забыла на этом празднике жизни?» – словно задается она немым вопросом. Мы тоже не в курсе. Поэтому и поглядывали на часы во время очередной затяжной сцены с участием Оди, с нетерпением ожидая, когда ее вытеснят из кадра более яркие персонажи.

Мертвые рокеры

«Я тебя породил, я тебя и убью!» – грозился Тарас Бульба в знаменитой сцене знаменитого шедевра русской литературы. Доподлинно неизвестно, знакомы ли братья Даффер с творчеством Николая Васильевича Гоголя, но его позицию касательно собственных порождений они всецело разделяют. В промежутке между первой и второй частями четвертого сезона «Очень странных дел» земля полнилась слухами о том, кому из персонажей не повезет отправиться на обочину сериала в качестве трупа. Поклонники до посинения спорили, кто из них особенно бесполезен и чья смерть вызовет наибольший резонанс.

Вскоре стало ясно, что главным кандидатом на устранение является девочка Макс: однажды песня Кейт Буш помогла ей спастись от Векны, но зло ее все же настигло. Жаль, конечно, но кого-то же надо прикончить. И тут Дафферы рассудили, что Одиннадцать достаточно прокачала свои навыки для воскрешения друзей из мертвых. Что она, собственно, и сделала. А вот рядом с Эдди Мансоном ее не оказалось – и самый колоритный персонаж четвертого сезона пал смертью храбрых в неравном сражении с кровожадными летучими мышами. Странная, черт возьми, у Дафферов любовь-ненависть к рокерам. В прошлом сезоне они точно так же избавились от другого перспективного новичка – Билли Харгроува (Дэйкер Могтгомери), который ворвался на экран под Rock You Like A Hurricane от Scorpions.

Воистину очень странное получается дело. С ходу можно назвать несколько второстепенных персонажей, которых Дафферы могли бы ликвидировать, если уж им так понадобилось нагнать драматизма. От работницы видеопроката Робин Бакли (Майя Хоук) до, скажем, сына Джойс Джонатана Байерса (Чарли Хитон). У них тоже есть своя фан-база, они тоже двигают сюжет, и по ним, без сомнения, кто-нибудь тоже стал бы скучать. Дафферы же предпочли во второй раз подряд провернуть сомнительный трюк, пожертвовав шикарным, не примелькавшимся героем, за которым все бы с интересом следили и дальше. Выходит, Майк и прочие представители «Клуба неудачников» отныне считаются неприкасаемыми? Или же у братьев когда-нибудь хватит смелости сделать так, чтобы нас по-настоящему волновала возможность утраты любого из персонажей – вплоть до самой Оди?

Туманное будущее

В завершение позволим себе с опаской взглянуть в будущее, которое, вероятно, не сулит ничего хорошего поклонникам «Очень странных дел». Планы-то у братьев Даффер наполеоновские, ничего не скажешь. Недавно они основали продюсерскую компанию Upside Down Pictures, которая взялась за новую адаптацию «Тетради смерти» для Netflix. Вдобавок Дафферы собрались экранизировать упомянутый «Талисман» Стивена Кинга, написанный в соавторстве с Питером Страубом, и запустили в разработку сразу два спин-оффа «Дел»: театральную постановку и игровой проект. Как тут не вспомнить стремительное расширение другой известной вселенной, «Звездных войн», которая после выхода «Пробуждения силы» в 2015-м обзавелась массой ненужных кино- и сериальных придатков.

То есть прямо сейчас, на наших глазах, «Очень странные дела» превращаются в глобальную медиафраншизу, которая в обозримом будущем выйдет за рамки одного сериала и неминуемо утратит былое очарование, растеряет остатки невинности, благо и пресловутая ностальгия по 1980-м уже порядком утомляет. Естественно, «Очень странные дела» – крайне доходный бренд. Но когда создатели начинают ценить доходность выше художественности, того, что принято называть искусством, впору засомневаться в искренности их дальнейших намерений.

Дафферы могут сколько угодно рассуждать о том, как история Оди важна лично для них. Но мы-то прекрасно понимаем, что даже самую плодовитую корову нельзя доить до бесконечности. Хотя у Эрика Крипке почти получилось: «Сверхъестественное» ушло на покой только после 15-го сезона. На сколько сезонов хватит «Очень странных дел» – вопрос без ответа. Но почему-то кажется, что четвертая часть стала своеобразной кульминацией, пиковой точкой, после которой сериал неизбежно покатится по наклонной. И эпизоды, по словам Дафферов, будут короче, и Эдди Мансон вряд ли вернется. Ну а если ему на смену придет другой волосатый фанат тяжелого рока, мы заранее знаем, что судьба ему уготована не самая привлекательная. В этом-то и кроется самый главный страх – что «Дела» окончательно перестанут удивлять. Развитие линий Оди и Эдди, увы, доказывает, что подобные тревоги постепенно становятся реальностью.