Что нужно знать о современном китайском кино

Когда в 2001 году фильм Энга Ли «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» заработал четыре «Оскара» и больше $200 млн, китайский кинематограф – волшебный, очень поэтичный, полный романтики и сложных эмоций – впервые открылся миллионам зрителей по всему миру. На Западе тогда не заметили, что четыре ключевых актера этой картины говорили на четырех разных диалектах китайского, а главный «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке получил (по ряду геополитических причин) вовсе не Китай, а Тайвань.

Двадцать лет назад это не имело особого значения. Китайский кинематограф впервые почувствовал себя востребованным за пределами Поднебесной, после чего с лукавством опытного коммерсанта был готов терпеть любые этнические стереотипы. Вы хотите Джеки Чана? У нас он есть для вас! А еще у нас – Джет Ли, Чоу Юн-фат и Донни Йен. Вам нужны красивые фильмы с поэтичными названиями? Выбирайте – есть попроще, есть поумнее: «Дом летающих кинжалов» (2004), «Проклятие золотого цветка» (2006), «Убойный футбол» (2001), «Разборки в стиле кунг-фу» (2004)…

Первое десятилетие XXI века прошло под знаменем красочных исторических блокбастеров про боевые искусства и парящих над деревьями супергероев, что только закрепило у многих зрителей ностальгически-снисходительное отношение к фильмам, которые они с упоением смотрели совсем недавно – то есть в детстве. Ведь, как известно, если ты что-то смотрел в детстве, то оно наверняка было несерьезным.

Однако за последние 10 лет кинематограф Китая трансформировался до неузнаваемости и продолжает меняться. Сначала продюсеры обнаружили, что Запад не спешит продвигать китайские блокбастеры. Потом выяснилось, что местные картины способны собирать в национальном прокате по $200–300 млн и выше. А следовательно, нет особого смысла упрощать материал, притворяться стереотипным киношным азиатом и адаптировать истории для рядовых лаоваев (так в Китае именуют иностранцев, как правило, европейской внешности, которые толком не знают языка и порядки страны, – КР) из Атланты, Марселя или Новосибирска.

Примерно с 2013 года в китайском кино началась эпоха экспериментов, когда внутренний прокат ставил рекорд за рекордом, зритель голосовал юанем, а социологи из индустрии отслеживали малейшие изменения в зрительском потоке: кто и какие фильмы смотрит в самых крупных мегаполисах, в городах поменьше или даже в деревнях?

В результате почти все жанровое кино (исторические боевики, фэнтези, полицейские триллеры, фильмы ужасов) оказалось вытеснено из залов на китайские интернет-платформы, которые взялись выдавать по 500 проектов в год. Очень бюджетных, слепленных зачастую дебютантами на скорую руку, но при этом в меру дерзких и изобретательных. Насколько это, конечно, позволяет китайская цензура.

В большом же прокате наступила эпоха зрительского кино про социальную проблематику – время историй про простых людей в непростых ситуациях, будь то лесные пожары, смерть близкого или невозможность починить старенький мобильник. Историй, которые раз за разом собирают в бокс-офисе больше, чем голливудские франшизы.

У большинства этих фильмов почти всегда есть один общий элемент – попытка починить связь между поколениями. За 40 лет экономических реформ Поднебесная превратилась из провинциального колхоза в страну будущего. Современные подростки искренне не понимают своих отцов, всю жизнь проработавших на фабрике за идею и пригоршню цзяо. Отцы, в свою очередь, не понимают собственных дедов-хунвейбинов, поднимавших целину в годы «культурной революции». Конфликт поколений – тема понятная и русскому, и бразильцу, но в стране с патриархальной конфуцианской прошивкой она превращается в главную.

У китайского кинематографа – «великого утешителя» – есть пока два решения этой проблемы: реальное и фантастическое. Первое всем прекрасно знакомо: просто поговори с мамой. Так, в фильме Сюй Чжэня «Затерянные в России» (2020) уже немолодой пекинский стартапер по имени Сю Ивань вынужден сопровождать мать в ее поездке в Москву. Шесть суток в одном купе с человеком, которого ты не понимал всю свою жизнь, оказываются для героя целительными. И он не только решает все свои проблемы, но и узнает причину необычности собственного имени: оказывается, родители начали встречаться с похода в кино на «Иваново детство» Андрея Тарковского.

У лобового столкновения «новых» китайцев с молодостью собственных родителей могут быть и совсем фантастические обстоятельства. Как у персонажей фильма дебютантки Цзя Лин «Привет, мам» (2021), заработавшего в прокате $850 млн. Попав в аварию, героиня картины (ее играет сама Цзя Лин) переносится в 1981 год, встречает свою юную мать и принимает ответственное решение – сделать все возможное, чтобы та стала счастливой. Даже если ее непутевая дочь из будущего так никогда и не появится на свет.

Родители в современном китайском кино тоже готовы жертвовать жизнью ради следующего поколения. Несколько месяцев назад фильм еще одного дебютанта Лю Цзянцзяна «Зажигая звезды» (2022) получил почти десяток номинаций на «Золотого петуха» – «Оскара» Поднебесной. В нем бывший зэк среднего возраста работает в похоронном бюро своего бати. Жена от него ушла, отец с ним не разговаривает, все друзья – бывшие сидельцы.

Но однажды в жизни, честно скажем, не самого приятного человека на свете появляется маленькая сиротка, которая медленно, но верно становится для него дочерью и практически постоянным сотрудником его похоронной лавки. Если сюжет картины показался вам слишком банальным, то можно предложить аналогичный, но с перламутровыми пуговицами и в формате научно-фантастического эпоса.

Космическую фантастику китайский кинематограф открыл для себя четыре года назад. Значительную роль в этом сыграли успехи пекинской космической программы, местная компартия, а также творчество писателя Лю Цысиня, который за последние 10 лет превратился в главного фантаста и пророка современности. Его трилогия «Задача трех тел» стала основой для двух телесериалов (первый – китайский, второй – готовит Netflix), двух мультсериалов и трех кинокартин, которые, как предполагается, давно были сняты, но по неизвестным соображениям отправлены цензорами на полку.

Национальной же сенсацией стали вовсе не они, а фильм «Блуждающая Земля» (2019), в основу которого был положен еще один рассказ товарища Лю. В мире Блуждающей Земли Солнце должно погибнуть, поэтому мировое правительство запускает грандиозный проект по спасению нашей цивилизации. С помощью тысяч рукотворных планетарных двигателей Земля уходит со своей орбиты, после чего отправляется в многолетнее путешествие по Вселенной навстречу будущей прописке в звездной системе Альфа Центавра. Путешествие продлится несколько столетий. Только далекие потомки тех, кто начал путь, увидят новое солнце, но это не повод для того, чтобы опустить руки и сдаться.

Образ Блуждающей Земли – прекрасная аллегория на тему современного Китая и начатого в 1978 году строительства «социализма с китайской спецификой». Страны, где уже 45 лет все идет по плану. В том числе и кинематограф. Кстати, 12 апреля – в Международный день космонавтики – в российский прокат вышла «Блуждающая Земля 2», и вовсю идут съемки третьей части. Путешествие продолжается!