К черту: Зачем сатанисты нужны кино

14 января на Netflix вышел очередной потенциальный хит – хоррор «Архив 81», в основу которого лег одноименный подкаст. В центре сюжета оказывается архивист, которому поручают привести в порядок серию таинственных видеоинтервью, сделанных в середине 1990-х. Критики уже описывают проект, используя определения вроде «бурлящая паранойя» и «пробирающий до костей ужас». Обязательных жанровых переменных в этой истории действительно много – здесь и формат найденной пленки, и вмешательство ведьм, и таинственный сатанинский культ. «КиноРепортер» же решил сосредоточиться на последнем пункте и разобраться, как и зачем  сатанистов изображали в кино.

Истоки

Сатанизм как явление берет начало в язычестве, однако за прошедшие века само понятие обросло множеством дополнительных трактовок, а его приверженцы разделились на огромное количество сект. Однако, как правило, большинство людей не вдается в нюансы – в массовом сознании образ злого духа, противостоящего истинному божеству, сформировался еще десять веков назад, когда к сатанистам причисляли приверженцев старых религий, отрицающих христианство.

Иногда возникали даже конфликты интересов: в X веке от престола был отречен папа Иоанн XII, причиной стало аморальное поведение, никак не вяжущееся с образом священника, но ходили слухи о том, что Иоанн подался в сатанисты (например, он отказывался осенять себя крестным знамением). Светские круги активно проявляли интерес к этому направлению в Средние века и эпоху Просвещения, увлекались оккультизмом и в XIX веке.

Но тема все равно оставалась табуированной: у большинства, не имеющего доступа к книгам, она вызывала первородный страх, что только плодило многочисленные легенды и порождало мистификации. Но охота на ведьм сопровождалась и жаждой сенсационных подробностей, а потому дьявол и его приспешники становились героями сначала литературных, а затем и кинопроизведений.

Список тем был весьма обширен: герои заключали нерушимые контракты, оказывались на шабашах и демонических сборищах, попадали в опасные культы или пытались вытащить оттуда своих любимых, попадали на ритуальные алтари, становились жертвами зловещих козней и пытались спасти свою душу.

На потребу толпы

Говорить о недавнем расцвете проектов на сатанинскую тематику неверно: Жорж Мельес, например, еще в 1986-м снял первый в истории хоррор «Замок дьявола», год спустя выпустил свою версию «Фауста», а впоследствии «Дьявола в монастыре» и другие работы на подобную тематику.

Со временем картины про Сатану заметно менялись, хотя на первый план люди – служители дьявола никогда не выходили – по религиозным, моральным или каким бы то ни было еще причинам. Да и герои были другими – зло, как правило, изображалось с отнюдь не человеческим лицом: это были вампиры и зомби, монстры и призраки.

Но с отменой кодекса Хейса и наступлением сексуальной революции истории про ритуальные культы и жертвоприношения быстро стали подобием бульварного чтива, выпущенным на потребу толпы. Это был еще один способ привлечь внимание – пачками выходили десятки картин невысокого качества с эксцентричным сюжетом и не слишком притязательными названиями: «Садисты сатаны» (1969), «Братство сатаны» (1971), «Близнецы зла» (1971), где фигурировали сатанисты-вампиры, «Дочери сатаны» (1972), «Дети сатаны» (1974), «Наследие сатаны» (1974) и другие, где в качестве служителей культов выступали неформалы и маргиналы.

Справедливости ради надо заметить, что подобными проектами зрителей пичкал и кинематограф других стран – итальянцы тоже немало порезвились. Правда, больший интерес у местной публики тогда вызывали джалло, где тоже хватало эротики – теперь уже винтажной.

Были и авторы, которые пытались экспериментировать на поле хоррора, не скатываясь при этом в откровенный во всех смыслах эксплотейшн. В числе удач того времени – дебютный фильм студии Hammer «Выход дьявола» (1967), где сыграл Кристофер Ли.

Его сюжет был основан на экранизации рассказа писателя-оккультиста Денниса Уитли, поэтому мешаниной из суеверий и провокаций «Выход дьявола» назвать было нельзя при всем желании. Разумеется, и там не обошлось без сцен определенного характера, но на фоне прочих проектов это был едва ли не прорыв.

А вот «Дочь Сатаны» (1976) по роману того же Уитли вышла всем участникам боком: фильм стал заключительным в линейке студии, положил конец сотрудничеству компании и Ли, а публике запомнился разве что по появлению обнаженной Настасьи Кински, которой на тот момент было 15 лет.

Сатанинская паника

В 1980-х кинематографического прорыва тоже не случилось. Зато общество начало лихорадить – позднее этот феномен получил название Satanic panic – сатанинская паника, современный аналог охоты на ведьм. Миллионы людей поверили в существование масштабного сатанинского заговора с совершением ритуальных убийств людей и десятками тысяч жертв, существование которых якобы скрывали власти. Моральная паника, подогреваемая СМИ, была спровоцирована сразу несколькими факторами.

В их числе – выступление популярных телевизионных евангелистов и публикация сфальсифицированных мемуаров, авторы которых утверждали, что стали жертвами оккультных обрядов. Самая известная из таких книг – «Мишель вспоминает», написанная в 1980 году канадским психиатром Лоуренсом Паздером и его пациенткой, впоследствии вышедшей за него замуж. Проверка опубликованных утверждений доказала их несостоятельность, однако люди уже были охвачены иррациональным страхом.

И его можно было измерить: к 1993 году количество обвинений в сатанинских ритуалах достигло 12 000. Двум сотням были предъявлены обвинения, несколько десятков были осуждены. Пересмотр дел идет до сих пор: в 2013 году супружескую пару выпустили после 21 года заключения, выплатив компенсацию в размере почти 3,5 миллиона долларов.

Троица из Западного Мемфиса – осужденные в подростковом возрасте мужчины – в XX веке тоже вышли из тюрьмы, подписав соглашение о признании вины. В середине 1990-х дело вызвало огромный общественный резонанс. В 2013 году вышел фильм Атома Эгояна «Узел дьявола», посвященный этим событиям. В нем сыграли Колин Ферт, Риз Уизерспун и Дэйн ДеХаан, однако большинством картина осталась незамеченной.

Говорить об этих событиях не принято, тем более что даже сейчас найдется немало приверженцев теории заговора сатанистов. Снимать – тем более, если только речь не о документальном кино. Но есть исключения: непростой темы коснулся Алехандро Аменабар, снявший криминальную драму «Затмение» (2015) с Итаном Хоуком и Эммой Уотсон.

Действие разворачивается в Миннесоте в 1990 году. Главная героиня под гипнозом вспоминает, что над ней совершали насилие люди в масках – последователи некоего сатанинского культа. Несмотря на серьезный тон и приземленное повествование, картина была не особенно тепло принята – ни сценарий, ни его реализация не впечатлили критиков и публику, несмотря на то, что проект наглядно демонстрировал последствия истерии, лишающей возможности трезво мыслить.

Нездоровый интерес

Истерию вокруг сатанинских культов активно подхлестывали не только кинематографисты (в 1985-м, например, вышел Covenant, герои которого были сатанистами и контролировали мировые банки), но и трагические события в реальной жизни. Немало шума наделали заявления серийных убийц, терроризировавших Америку.

Двумя грозными примерами стали орудующий в Калифорнии Ричард Рамирес, который оставлял в домах своих жертв пентаграммы, нарисованные их кровью, и Дэвид Берковиц, известный как Сын Сэма. В своем письме к полиции он писал о кровавых ритуалах, а при аресте заявил, что выполнял приказы, которые ему через соседскую собаку передавало демоническое существо, которому было 6000 лет.

Сенсационные подробности, за которыми охотилась пресса, разбередили и без того открытые раны: Рамирес причисляли к сатанистам, ориентируясь в том числе и на музыкальный вкус (он слушал AC/DC и Judas Priest), а в деяниях Берковица журналист Мори Терри подозревал целую организацию, помогавшую ему совершать убийства молодых девушек и парней.

Об этом он написал в книге «Абсолютное зло», опубликованной в разгар сатанинской паники – в 1987 году (в 2021-м Netflix снял документальный сериал об этих событиях). Позднее Берковиц заявил, что Мори был прав, и он действительно был членом секты.

Поп-культура

Одновременно поп-культура аккуратно пыталась присвоить образ сатанистов в качестве антигероев, хотя ссылались скорее на другие культы, как, например, в случае с «Индианой Джонсом и Храмом судьбы» (1984), где фигурировали индийские туги, поклоняющиеся богине Кали (пародия на них, кстати, использовалась в Help! (1965) c участниками The Beatles). Представления о культе и вовсе были ошибочными: в Индии богиню традиционно почитают как защитницу, а не воплощение сил зла, хотя жертвоприношения действительно имели место в реальности. В общем, в кинотеатрах страны приключенческий эпик так и не показали.

Не слишком зловещими получились сектанты у Джорджа Пан Косматоса, снявшего «Кобру» (1986) с Сильвестром Сталлоне. Бравый герой боевика сражался с культом насилия, у членов которого в ходу были странные ритуалы.

Не стали ссылаться на сатанистов в классическом понимании и создатели триллера «Верующие» (1987), где полицейский искал сектантов, убивающих детей: их выбор пал на возникшую на Кубе религию африканской диаспоры.

Чуть раньше, в 1981 году, за тему закрытых коммун и демонических сил взялся Уэс Крэйвен. Однако его «Смертельное благословение» с Марен Дженсен и Шэрон Стоун сейчас известно разве что поклонникам режиссера. Совершенными отморозками были показаны сатанисты и в «Полночи» (1982) Джона А. Руссо, написавшего дилогию «Ночь живых мертвецов». Таким образом, признанные мастера жанра пытались обыграть тему сатанистов, но, как говорится, не пошло – не то время, не те условия.

Символы опасности

Заигрывать с опасной темой напрямую боялись, если только речь не шла о второсортных ужастиках, где козни все равно строили мистические существа, а не люди из плоти и крови. Создатели предпочитали говорить – иногда метафорически, а иногда напрямую – о самом Дьяволе и его приспешниках, чем об идолопоклонниках среди людей. Но некоторые брались и за более специализированные темы.

Дальше всех, пожалуй, пошел Роман Полански, у которого сатанисты фигурируют сразу в нескольких фильмах. Первым стал «Ребенок Розмари» (1968), вышедший за год до того, как его беременная жена Шерон Тейт погибла от руки последователя культа Чарльза Мэнсона, которого тоже обвиняли в сатанизме. 

К слову, за два года до этого, к слову, Тейт сама сыграла в картине на подобную тематику – готический хоррор «Глаз дьявола» (1966) стал для нее кинодебютом.

Что касается Полански, то на рубеже столетий, в 1999 году, он выпускает «Девятые врата», где главный герой в попытках отыскать гравюры, открывающие двери в Ад, обращается как раз к сатанистам. Они, правда, снова выступают скорее в качестве пешек, чем полноценных героев – антураж и не более того.

Лихие девяностые vs Сейчас

В мистических триллерах, которые стали популярны в 1990-х и 2000-х, поклонники дьявола тоже встречались редко, если речь не о молодежных слэшерах, не обремененных глубокомысленным содержанием. В огромном количестве однотипных проектов засветились и будущие звезды мистических сериалов, где тоже фигурирует Дьявол. Из самых очевидных – Шеннон Доэрти (из «Школы Сатаны для девочек» (2000) до «Зачарованных» (1998-2006) и Дженсен Эклс (из «Пожирателя душ» (2005) сразу в «Сверхъестественное» (2005-2020)).

В 2010-х наметились изменения: фильмы про сатанистов стали делиться на две большие категории. Создатели первых остались верны стереотипам и даже специально стали усиливать их, чтобы добиться комического эффекта. Например, герои фильма «Сатанинский» (в оригинале – Satanic, 2016) отправляются на музыкальный фестиваль, а по пути останавливаются в Лос-Анджелесе, чтобы посетить места, где некогда были совершены массовые убийства, сопровождавшиеся оккультными обрядами. Очевидно, что ничем хорошим такой тур закончиться не может.

Хеви-метал проходит красной линией и в триллере «Мы призываем тьму» с Александрой Даддарио. По-прежнему сильна в подобных проектах и тема потери девственности, характерная для молодежных фильмов конца прошлого века. В хорроре «Соседка» (2014) под удар попадает ученик старшей школы, давший клятву хранить целомудрие, а в «Сатанинской панике» (2016) в аналогичной ситуации оказывается развозящая пиццу Саманта. А в «Смертельном оргазме» (2015) фигурирует сатанинский культ, магические пластинка и металлисты – настоящее комбо.

Киноделы второй категории выбирают более извилистые дорожки. В эпоху пост- и мета- они предпочитают культивировать на этой благодатной почве иронию, возведенную в абсолют. Легенды и мифы – это, конечно, интересно, но гораздо занимательнее то, что происходит здесь и сейчас (если это, конечно, не «Мэнди» (2017) с Николасом Кейджем и сатанистами-байкерами).

Хотя в свое время стереотипы высмеивались даже в 1980-х, пусть и не слишком активно. Например, в фильме «Конфеты или смерть» (1986) телепроповедника, порицающего хеви-метал, сыграл не кто иной, как Оззи Озборн. Что это, как не ирония в десятой степени?

Яростно высмеивают клише создатели «Няни» (2017): проект Netflix рассказывает о 12-летнем мальчике, чья няня (Самара Уивинг) оказывается лидером сатанинского культа. В продолжении 2020 года планка качества чуть упала, но проект все равно можно назвать продуктом эпохи – ярким, китчевым, кровавым, одновременно легкомысленным и глубоким.

А в «Я иду искать» (2019) Мэттью Беттинелли и Тайлера Джиллетта фигурирует богатая и успешная семья, чей предок заключил с «мистером Ле Бейлом» мистический контракт, подразумевающий регулярные жертвоприношения в обмен на благополучие. Идиллию нарушает новоиспеченная жена одного из героев (и снова Самара Уивинг). На выходе – кровавый угар в чистом виде.

В жанре драмы все тоже не так плохо: в 2015 году Оз Перкинс выпустил режиссерский дебют «Февраль», в которым сыграли Эмма Робертс, Люси Бойнтон и Кирнан Шипка. Здесь силен мотив, потенциал которого в свое время раскрыли создатели «Изгоняющего дьявола» (1973) и «Омена» (1976) – одержимость. Поклонение дьяволу здесь – скорее третьесортная линия, но она есть.

Особняком стоит приквел «Заклятия» (2013) Джеймса Вана – «Проклятие Аннабель» (2014). Сам режиссер, запустивший сразу несколько хоррор-вселенных и аккуратно исследующий характеры героев, опираясь в создании ужаса на честный психологизм, остается на поле мистики, но сатанистов собственной персоной показал Джон Р. Леонетти, причем показал снова сумасшедшими маньяками. В «Реинкарнации» (2018) сектанты тоже одержимы разрушительными идеями.

Телевидение не отстает

На телевидении нравы тоже стали свободнее. В «Благих знамениях» (2019-…), например, есть монашки-сатанистки, которые помогают Кроули подменить обычного ребенка на антихриста (лояльность, впрочем, выходит им боком). А уже в «Люцифере» (2015-2021) главный герой не скрывает презрения к сатанистам. Те, кстати, тоже не выпадают из реальной жизни – на создателей «Леденящих душу приключений Сабрины» (все с той же Кирнан Шипкой) подавали в суд за нарушение авторских прав. Истцом выступили члены храма Сатаны, а объектом спора стали авторские права на статую Бафомета, которая фигурировала в сериале.

С паблик рилейшнз у членов организации тоже все в порядке: в 2019 году на «Сандэнсе» показали документальный фильм Hail Satan?. Создатели отмечают, что все началось с шутки, но затем им стало действительно интересно – тем более что авторам был предоставлен беспрецедентный доступ. Рейтинг фильма на агрегаторе Rotten Tomatoes достиг 96%, а критики отметили, что это свежий взгляд на тех, к кому много десятилетий назад приклеился ярлык убийц детей и преступников.

Сейчас, к слову, сатанисты выступают за социальную справедливость и недопущение насилия, из-за чего часто выступают с политическими инициативами, а в своих кампаниях часто используют сатиру, чтобы привлечь внимание общественности. В общем, в XXI веке упор идет на гражданский активизм и пропаганду гуманизма, а не на религиозные догмы. Любопытно, что храм Сатаны был основан в 2013 году, но уже стал известен широкой публике, а адепты организации проживают не только в США, но также в Великобритании, Канаде и Австралии.

Не первые

Самой первой же организацией, официально заявившей о своей идеологии как о сатанизме, стала Церковь Сатаны, основанная весной 1966 года. Основателем стал Антон Лавей, впоследствии написавший «Сатанинскую библию». Он являлся жрецом на протяжении почти тридцати лет, в том числе и в самый разгар сатанинской паники, из-за чего ему и его соратникам часто приходилось выступать по телевидению и в СМИ с опровержениями теорий преступного заговора.

В кино Лавей тоже отметился: он консультировал создателей фильма «Адский дождь» (1975), где сыграл Уильям Шатнер и дебютировал Джон Траволта. Ходили слухи, что Антон сыграл Дьявола в «Ребенке Розмари», однако затем это утверждение было опровергнуто. Сама организация тоже фигурировала в различных лентах, включая документальные – например, преуспел в этом направлении режиссер и исследователь Голливуда Ник Бугас. А еще к ним наведывалось ФБР – в том числе после убийства Джона Кеннеди.

Еще одной звездой, чье имя всплывало в связи с организацией, стал Мэрилин Мэнсон – музыкант был посвящен в почетные члены Церкви Сатаны самим Антоном Лавеем. После смерти жреца в организации произошел конфликт, и в последнее время к ней не привлечено много общественного внимания. Всплески интереса СМИ тоже точечные – в последний раз сатанистов спрашивали о творчестве скандально известного рэпера Lil Nas X.

Россия

Что касается России, то на наших широтах сатанисты остаются лишь опасной экзотикой. О них шутят в «Папиных дочках» (2007-2013) и «Интернах» (2010-2016), зачастую путая с готами, а в более бытовом плане сатанистов показали в одной из серий криминального сериала «След», где зачастую используются самые невероятные сюжеты (но, к сожалению, в жизни подобное тоже случается).

Любопытным проектом стали «Господа-товарищи» (2014-2015), где в послереволюционной России секту сатанистов уничтожал герой Александра Домогарова. В «Девятой» (2019) оккультная тема была прикрытием реальных преступлений, а нарисованные пентаграммы и кровавые ритуалы, приправленные сеансами спиритизма, были скорее данью моды, чем действительно продвигали сюжет.

В «Караморе» Данилы Козловского оккультными практиками тоже балуются, но не слишком активно: например, в салоне, где активно распивают абсент, есть доска Уиджи для спиритических сеансов. Тайные общества в предреволюционной тоже присутствуют, но там речь идет уже о вампирах. Упыри (причем с джетлагом) присутствуют и в сериале «Сергий против нечисти», где речь идет уже о современной Москве, но в их кровожадности правоохранительные органы обвиняют как раз сатанистов. В общем, почти что замкнутый круг.

Разброс тем

Так или иначе, фильмов про сатанистов за всю историю кино выходило не так и много, если не считать проекты, где члены культов были исключительно персонажами-функциями. Сказывались морально-нравственные ограничения, нежелание провоцировать публику, отсутствие консультантов, широкий диапазон смежных тем.

Даже сейчас режиссеры предпочитают снимать фильмы про другие культы – вымышленные или настоящие, часто отдавая предпочтение языческим традициям разных стран и зачастую облекая леденящие кровь сюжеты в обертку исторических реконструкций, как в «Апостоле» (2018), или показывая эволюцию течений, дошедших до современности, как в «Солнцестоянии» (2019).

Культы появляются в современных сериалах: прошлой осенью, например, на Netflix вышли корейский «Зов ада» и «Полуночная месса». Оба имели непосредственное отношение к религии, но о сатанистах речи не было, исключительный фанатизм. Секты и коммуны – тоже абсолютно другая история, как и шабаши (от «Суспирии» (1977) Дарио Ардженто до «Повелителей Салема» (2012) Роба Зомби и «Ведьмы» (2015) Роберта Эггерса), заключения нерушимого контракта, обряды экзорцизма, колдовство и жертвоприношения.

Немало внимания уделено и всевозможным мистическим существам, вступающим в контакт с людьми, – от ведьм до ангелов и демонов. В «Константине» (2005), основанном на серии комиксов, авторы которого жестко прошлись по религии и провоцировали у читателей ужас не демоническими ритуалами, а преступлениями, которые без чужой помощи совершали люди, многие нюансы исчезли.

Противостояние сил зла и добра, где люди выступают пешками, выходит на первый план, а идея о том, что люди могут творить невообразимые вещи по собственной воле, в целом часто отходит на второй, если не на третий план. О том, что зло может быть обыденно, стараются лишний раз не напоминать. Может, оно и к лучшему, но забывать об этом тоже не стоит.