Разбираемся, как скромный британец добился совсем не скромного успеха в Голливуде.
На минувшей неделе любители кино не только следили за плеядой постановщиков, представивших свои новинки на 78-м Каннском кинофестивале, но и чествовали восходящую звезду смотра – британца Джоша О’Коннора. Отпраздновав 35-летний юбилей, актер представил в рамках основного конкурса аж две картины, в которых сыграл главные роли, – драмы «История звука» и «Гений». А год назад карьера Джоша взлетела на новый уровень вместе с успехом томной теннисной драмы «Претенденты», продолжая набирать еще большие обороты как в рамках фестивального кино, так и в мейнстриме. Разбираемся, как милашка О’Коннор одним взмахом ракетки сделался одним из самых востребованных молодых актеров в индустрии.
Шекспир против дислексии
Родился будущий актер 20 мая 1990 года в тихом Саутгемптоне, Англия. Причем родился в семье творческой – бабушка с дедушкой занимались скульптурой и керамикой, тетя – писательством. Так и сам Джош то лепкой, то рисованием, то – внезапно – регби увлекался, но всерьез эти хобби никогда не воспринимал. В отличие от актерского искусства, вытеснившего из его сердца все прочее.
О’Коннор учился преподносить себя на сцене сначала в частной школе в графстве Глостершир (где, будучи уже высокооплачиваемым актером, купит себе домик), а позже и в театральном колледже в богемном Бристоле. Только вот незадача – юноша жил с врожденной дислексией, изрядно одолевавшей его при знакомстве с литературной классикой и освоении ремесла, так сильно полагающегося на переплетения слов и смыслов.
Однако именно страсть к театру помогла Джошу усмирить недуг. «Сначала уроки литературы приводили меня в бешенство, но в какой-то момент я прочитал «Ромео и Джульетту» и смог, пусть и не понимая все до конца, визуализировать театральную магию. Я стал поистине одержим этим», – рассказывал О’Коннор. Так между актером и делом его жизни пала стена, что прежде казалась нерушимой.
Под острым козырьком, у замковых ворот и на греческом солнце
После успешного окончания колледжа вдохновленный О’Коннор отправился покорять столичные театральные подмостки. И уже через год, в 2012-м, дебютировал на малых экранах – сыграл в эпизоде полицейского процедурала «Льюис». А еще через годик засветился в популярных британских сериалах – «Доктор Кто» и «Острые козырьки». Да уж, не каждому юнцу на старте карьеры удается поучиться у маститых соотечественников вроде Мэтта Смита или Киллиана Мерфи, но Джошу, мягко говоря, фортуна благоволила.
Впитав в себя мудрость старших коллег по цеху и сложив козырек на дальнюю полку, О’Коннор принялся гостить в локальном инди-кино о бунтующих подростках, ищущих себя студентах и любовных многоугольниках (видимо, готовясь к контрольному удару в «Претендентах»). А еще покрасовался в игровом ремейке «Золушки», в коротком эпизоде у ворот замка, и даже постоял рядом с великой Мэрил Стрип в байопике о певице Флоренс Фостер Дженкинс. Но на всю страну крупным калибром пока еще не стрельнул.
Ситуация коренным образом изменилась в 2016 году, когда на одном из главных каналов Королевства отгремел первый сезон «Дарреллов», комедийного собрата исторических мыльных опер вроде «Аббатства Даунтон». В рейтинговом сериале с так нужными нам сейчас отпускными вайбами Джош примерил на себя образ реального деятеля культуры – писателя Лоренса Даррелла, вместе с семьей бежавшего от разорения на греческий Корфу. Где крокодил хоть и не ловится, и не растет кокос, но бизнес у британцев очень даже ладится. Как ладилась и карьера нашего симпатяги.
Пагубное пристрастие к методу
Первый полнометражный успех настиг О’Коннора в 2017-м вместе с чуткой драмой «Божья земля», ставшей единственной заявкой от Великобритании на тогдашнем «Сандэнсе». А сыграл он фермера Джонни, что овечек пасет и пытается найти себя в этом несправедливом мире. Да так проникновенно сыграл, со светлой – или же не слишком светлой – печалью в глазах и робостью в движениях, присущими потерянному человеку в кризисе четверти жизни, что в его сторону одна за другой посыпались престижные награды.
Гадать, в чем же был секрет перевоплощения Джоша в персонажа максимально далеких от него происхождения, профессии и самоощущения, не приходится. Ведь сам актер уже давно раскрыл его в своих довольно откровенных интервью, где и поделился размышлениями о своей одержимости методом Станиславского и иммерсивным подходом к ролям. Мало того что для каждого фильма он заводил отдельный бумажный альбомчик, в котором прописывал свои представления о внутреннем мире того или иного героя (что продолжает делать и по сей день). Так в случае с «Божьей землей» он еще и буквально физически побывал в чужой шкуре.
Дело в том, что О’Коннор так увлекся подготовкой к роли Джонни, что перед съемками несколько недель проработал на настоящей ферме – пахал поля, таскал овец и даже принимал у них роды. И к концу этой провинциальной рутины был настолько истощен, что похудел на 10 килограмм и в итоге слег в больницу. За стремление актера перевоплотиться в героя до победного конца режиссер картины Фрэнсис Ли с восторгом называл его оборотнем, хотя сам Джош вспоминает этот период без особого энтузиазма:
«Это было самое близкое к методу [Станиславского], что я только делал за всю жизнь. Но из-за этого я заметно ослабел и только спустя несколько лет понял, какой ущерб это нанесло моему ментальному здоровью. Поэтому сейчас в работе над большими проектами я не поддерживаю тот уровень вживания в роли, ведь я просто не смогу оправиться после такого», – делился О’Коннор.
Королевский успех и «Эмми» в глаз
В 2019-м этот фанат метода, уже вызвавший симпатии множества авторов и ценителей самобытных фестивальных высказываний, обратил к себе взоры всего мирового киносообщества. Так, решительно оставив овец и поля в экспериментальном прошлом, актер облачился в идеально скроенные двубортные пиджаки, достойные королевской особы. И сыграл уже не какого-то там фермеришку, а элегантного принца Чарльза (пусть еще и не короля Карла III) в третьем и четвертом сезонах нетфликсовской «Короны».
Иронично, но сам О’Коннор этой роли боялся и получить ее не надеялся – ему казалось, что кроме нелепо торчащих ушей ничто не может роднить его с Чарльзом. Но в итоге он отринул сомнения и подарил миру исключительный в своей эмоциональности портрет принца, что долго ждал смерти собственной матери, чтобы его «жизнь наконец обрела смысл». И через взаимодействия с местными Елизаветой II (Оливия Колман) и принцессой Дианой (Эмма Корин) раскрыл трагедию и тернистый моральный путь своего персонажа так тонко, что, возможно, сам Мэтт «Филипп» Смит нервно курил в сторонке.
Награды за этот по-королевски роскошный перформанс не заставили себя долго ждать. За чуткое и многогранное воплощение принца Уэльского Джош удостоился своего первого – и на данный момент единственного – «Золотого глобуса». А также забрал прайм-таймовую «Эмми» на первой же своей церемонии вручения премии. Пусть и нечаянно подбил себе статуэткой глаз – ну с кем не бывает? Про популярность у кастинг-директоров и модных брендов, желавших заполучить красавчика в качестве амбассадора, можно и не говорить – О’Коннор был на коне. Даже эполеты не понадобились.
Пусть рассказ о «коронном» успехе актера и может показаться приторно сказочным, по времени этот триумф совпал с не слишком увеселительными пандемийными мероприятиями. Потому после многомесячного локдауна Джошу, равно как и его приятелю Полу Мескалу, в том же году блеснувшему в «Нормальных людях», было нелегко принять первые месяцы повсеместного узнавания. Однако сдается, что ни звездная болезнь, ни нервный срыв актера не настигли. Как он был скромнягой, так, судя по его последним публичным выходам, им и остался.
Все дороги ведут… к мечте
Невзирая на все почести и контракты, упавшие на Джоша приятным грузом после «Короны», сам актер не считает роль Чарльза самой любимой в своей фильмографии. Ведь его личный фаворит – гораздо менее неоднозначный преподобный Элтон из звездной экранизации «девчачьей» классики Джейн Остин. Разделив экран с Аней Тейлор-Джой и Мией Гот, королевами крика, уверенно ступившими на мелодраматическую землю в «Эмме», О’Коннор воплотил образ неуклюжего самодура, в очаровании которым тем не менее невозможно не прочувствовать что-то вроде духовного родства.
Отойдя от пост-ковидной лихорадки и, к слову, сыграв Ромео в телеспектакле по той самой целебной для него пьесе (вместе со своей подругой Джесси Бакли в роли Джульетты), в начале 2022 года Джош получил приглашение в авантюру, ставшую для него настоящей отдушиной. И отправился британец на этот раз не в США, а – внезапно – в Италию, солнечную и плодородную Тоскану, где каннская любимица Аличе Рорвахер претворяла в жизнь свою чудесную «Химеру». Для чего О’Коннор галопом по Европам подучил итальянский, схуднул (на диете, состоявшей из банки тунца и яблока в день) и изучил кипу философских трудов о жизни после смерти и иже с ней.
«Кажется, что в «Химере» я оставил частичку своей души. И не только из-за того, что мне пришлось ради нее усердно поработать, но и потому, что Аличе – моя героиня», – отмечал актер. Действительно, душа и искренность Джоша буквально просвечивают сквозь его романтического героя – еще не отошедшего от смерти возлюбленной и пребывания в тюрьме расхитителя гробниц Артура. Оттого его отчаянные поиски ответов на горькие и, увы, безнадежно риторические вопросы бесконечно очаровывают и повергают если не в экзистенциальный ужас, то как минимум в магически реалистичный транс.
И пусть командировка в Италию не принесла актеру почетные награды и в целом не стала настолько эпохальной, как, например, примерка камзола Чарльза или еще предстоящий теннисный турнир, в роли Артура во всю мощь раскрылась его способность к трансформации и растворению внутри персонажей. За что его даже сравнивали с сэром Дэниэлом Дэй-Льюисом и другими прославленными мэтрами. Что, согласитесь, говорят далеко не про каждую восходящую звезду.
Матч-поинт
Но как бы «Химера» не манила своим волшебством, практически параллельно с ней в кинематографический свет вышло и другое прекрасное создание, своими щупальцами опутавшее в разы больше зрителей. Все тот же 2022-й, случайная встреча Джоша с еще одним итальянцем, эстетом Лукой Гуаданьино, предложение последнего сняться в «Претендентах» – формально в фильме про теннис, а по факту в сложносочиненной драме о желании и не самых очевидных местах, куда оно может привести… В том числе в околобермудские любовные треугольники, одной из сторон которого и стал герой О’Коннора.
Пропахший потом теннисист-инфантилист со стажем Патрик Цвайг – нарцисс и хитрец похлеще нелепого Элтона или невротичного Чарльза. А страсти в нем, кажется, даже больше, чем в рорвахерском Артуре. Сам актер впоследствии признавался:
«Роль Патрика казалась мне очень пугающей, но тем не менее донельзя привлекательной задачей, такого я точно прежде не делал. Не погружался с головой в настолько экстремальную гордыню и настолько гигантское самомнение».
Вместе с коллегами по корту, жгучей Зендеей и сердцеедом Майком Фейстом, О’Коннору удалось буквально наэлектризовать экраны кинотеатров, где спортивная проба пера Гуаданьино стала безоговорочным хитом. Хотя масштабный пресс-тур картины скромнику, не привыкшему к краснодорожечному лоску и еще большему вниманию папарацци, дался в разы труднее, чем работа над образом своего антипода. Благо уже наученная Зендея была рядом, чтобы своими эффектными нарядами в стиле теннискор прикрыть менее гламурных напарников. Да и рельефная игра Джоша все прекрасно говорила за него.
Канны, деньги, две премьеры
Стоит ли говорить о том, что после интернет-фурора «Претендентов», не стихающего даже спустя полтора года после премьеры, О’Коннора расхватали, как один из самых, простите, горячих пирожков в актерской лавке. 2025 год уже точно можно назвать годом его имени. На зимнем «Сандэнсе», в числе прочего, отгремела «Перестройка» – медитативная драма о ковбое и его сгоревшем ранчо, что так печально срифмовалась с пожарами в Калифорнии. Кроме того, ожидается триквел детективной саги «Достать ножи», где Джош объединил усилия с Дэниэлом Крэйгом, также недавно сверкнувшим у Гуаданьино.
А на только что завершившемся Каннском фестивале фамилия с апострофом виднелась на постерах сразу двух новинок из основного конкурса – драм «История звука» Оливера Хермануса и «Гений» Келли Рейхардт. И если мелодии первой картины, в которой О’Коннор спелся со своим дружбаном Мескалем, большей части критиков пришлись не по слуху (ругают чрезвычайно стерильный и немного устаревший сценарий), то на второй фильм-ограбление, что целиком держится на игре британца, отзывы очень даже лестные. А его звезда вновь перевоплотился до неузнаваемости – на этот раз в дельца, что задумывает украсть музейную картину на вес золота.
Дальше – больше. Прямо сейчас, например, О’Коннор снимается в научной фантастике самого Стивена Спилберга. И справедливо называет работу под крылом легендарного постановщика мечтой, от которой он пребывает в перманентном детском восторге. Пока детали картины – кроме подтвержденного участия Эмили Блант и Колина Ферта – не разглашаются, фанаты актера разводят конспирологию и вокруг потенциального избрания их любимца новым Джеймсом Бондом. Хотя сам Джош решительно эти слухи отметает и якобы даже не смотрит в сторону цифр 007.
Тихий кумир, будущий режиссер и садовод-любитель
Прекрасно представляем, насколько мучительным может быть ожидание громких премьер с любимым актером, и предлагаем вам скрасить его примерно так же, как сам О’Коннор скрашивает свободные – и в последние годы такие редкие – от съемок недели. Отрицая концепты токсичной маскулинности, британец вдохновляет всех желающих вместе с ним заняться творчеством для души. Ведь между сменами и проработкой персонажей он не прочь погрузиться в живопись, керамику, вышивку и даже садоводство. Набор мечты, ничего не скажешь!
Среди заветных мечт актера – собрать целую коллекцию альбомов с впечатлениями о своих героях, сыграть темную версию Вилли Вонки и научиться самому делать апельсиновый мармелад из обожаемой им франшизы о медвежонке Паддингтоне. А также попробовать себя в роли постановщика – по рассказам самого Джоша, сейчас его не на шутку вдохновляет коллега по интернет-хайпу Харрис Дикинсон, представивший свой трогательный дебют «Сорванец» на прошедшем каннском смотре.
Со всей уверенностью отдавая О’Коннору свои симпатии, назовем его душкой и позитивным примером поистине комфортной звезды. Хотя сам он знаменитостью себя не считает: «Я не кокетничаю, я действительно очень тревожный и тихий. Я не думаю, что достаточно силен для того, чтобы носить звание кинозвезды». И если такое обращение в его адрес действительно может прозвучать чересчур громко или даже пошловато, то оспаривать его звездный талант никто не собирается.
В текущем кризисе института кинозвезд о’конноровский образ темной, но смелой актерской лошадки видится намного более привлекательным, нежели вырвиглазный эпатаж некоторых не в пример менее талантливых селеб. И кричат о силе и мастерстве Джоша его роли, многослойные, нежные или, напротив, из ряда вон грубые, а не люксовые наряды или броские заявления. Недаром оскароносная Оливия Колман подчеркнула, что в нем одновременно сочетаются «хрупкость, сила и свет», мало кому в индустрии присущие. Потому он как никто другой заслуживает, чтобы его праздная химера увидела свет.
Комментарии