«Дюна» Алехандро Ходоровски: Великий фильм, который так и не сняли

Алехандро Ходоровски – режиссер со специфическим стилем. Авангардист, сюрреалист, автор комиксов и эзотерик, нареченный «крестным отцом полуночных фильмов». Тех самых малобюджетных жанровых картин, которые сначала показывали поздно вечером по телевидению, а после начали демонстрировать на ночных показах в кинотеатрах. Программа «Дикие ночи» с ММКФ, например, как раз продолжает эти традиции. Так вот, Ходоровски, уже познакомивший зрителей с «Кротом» (1970) и «Святой горой» (1973), замахнулся на, возможно, самый амбициозный фильм в истории – экранизацию «Дюны».

Ходоровски снимал не просто фильм, а настоящее «пророчество». Его конечной целью было «изменить мир». Главную роль должен был сыграть 12-летний сын режиссера Бронтис Ходоровски, а компанию ему составили бы Орсон Уэллс, Мик Джаггер, Дэвид Кэрредин и даже Сальвадор Дали. В команду художников вошли одни из самых провокационных творцов своего времени, включая Ханса Руди Гигера, Криса Фосса и Жана «Мебиуса» Жиро. А саундтрек доверили легендарной группе Pink Floyd и мастерам французского прогрессивного рока Magma.

Масштаб фильма уже виден невооруженным глазом, и все причастные к ленте были поражены ее размахом. Тот же Фосс до сих пор уверен, что «Дюна» Ходоровски могла бы затмить «Космическую одиссею» Кубрика. Потому неудивительно, что в конечном счете проект рухнул под тяжестью собственных амбиций.

Но обо всем по порядку. Видение Ходоровски приглянулось Мишелю Сейду (да-да, отцу очаровательной Леа Сейду). Продюсер как раз привез в Европу нашумевшую «Святую гору» и под любым предлогом хотел поработать с постановщиком, предоставив ему полную творческую свободу. Ходоровски только оставалось решить, что он будет снимать. Он без промедления назвал единственную вещь, которая пришла ему в голову.

«Дюна»!» На что Мишель ответил мне: «Хорошо». Я не читал роман. Но у меня был друг, который назвал его фантастическим. Я не знаю, почему выбрал «Дюну». Я мог взяться за «Дон Кихота» или «Гамлета». За все, что угодно. Но я выбрал именно этот роман», – вспоминал Алехандро.

В 1974 году Сейду выкупил права на экранизацию «Дюны» и арендовал для Ходоровски замок, где тот смог бы в одиночестве погрузиться в мир Фрэнка Герберта и написать сценарий. Когда черновой вариант истории был готов, режиссер приступил к поиску сподвижников, которых он предпочитал называть своими «духовными воинами». Сначала он нашел Мебиуса, впечатлившись его серией комиксов в жанре вестерн Blueberry. Ходоровски страстно диктовал сценарий художнику, «используя его как личную камеру», а Жиро выдавал одну раскадровку за другой. В общей сложности Мебиус создал около 3000 рисунков.

Когда раскадровка была завершена, режиссер отправился в Лос-Анджелес, в офис Дугласа Трамбулла, создателя спецэффектов для «Космической одиссеи». Но найти с ним общий язык Ходоровски не удалось. По его словам, Трамбулл строил из себя «большую шишку» и ответил на телефон «около 40 раз во время разговора». Режиссер назвал американца хорошим специалистом, но не тем, кто был тогда нужен ему.

После неудачной встречи Ходоровски прогуливался по Голливуду и набрел на небольшой кинотеатр, в котором крутили «Темную звезду» (1974) Джона Карпентера. Некий Дэн О’Бэннон поработал на ней сценаристом, актером, монтажером и ответственным за спецэффекты. И Алехандро заприметил в нем нужного человека. Они встретились, поговорили и пожали друг другу руки. «А теперь продавай все и приезжай в Париж. Твоя жизнь изменится», – заявил Ходоровски. Последним членом основной технической команды оказался иллюстратор Крис Фосс, которому режиссер поручил разработать в том числе сюрреалистичный дизайн космических кораблей и зданий.

Во время кастинга Ходоровски дал волю фантазии. Он поручил своему 12-летнему сыну осваивать боевые искусства, чтобы тот смог правдоподобно сыграть Пола, мессию и главного героя истории. Постановщик хотел, чтобы Дэвид Кэрредин, пользовавшийся огромной популярностью благодаря своему сериалу о кунг-фу, исполнил роль герцога Лето, главы Дома Атрейдес. Глория Свенсон должна была сыграть Преподобную Мать Моахим, Мик Джаггер – злодея-воина Фейд-Рауту, а Орсон Уэллс – барона Харконнена.

Вишенкой на торте звездного состава стал Сальвадор Дали. Только его Ходоровски видел в роли безумного императора Шаддама IV. Режиссер долго обхаживал художника, и тот выдвинул условие – Дали должен был стать самым высокооплачиваемым актером в Голливуде. «$100 тысяч в минуту», – заключил он. Ходоровски согласился, хотя понимал, что подобное почти неосуществимо. Тогда он придумал уловку: Дали появится в фильме всего на три минуты, а все остальное время его будет изображать робот-двойник, поскольку император панически боялся быть убитым. Дали наконец сдался. И поставил последнее условие: после съемок этот гиперреалистичный муляж отправится в его музей.

Кстати, благодаря Дали Ходоровски увидел каталог швейцарского художника Ханса Руди Гигера. В его работах постановщик обнаружил ту самую тьму, которая в его представлении окутывала планету, находившуюся под властью зловещей семьи Харконнен.

В техническом и нарративном плане «Дюна» тоже была ни на что не похожа. Ходоровски, по образу и подобию уэллсовской «Печати зла», хотел начать фильм с длинного плана, где камера ныряет в галактику, пролетает сквозь миллионы звезд, показывает сражения космических флотов и пиратов, берущих на абордаж корабль со спайсом. Каждый космический корабль должен был выглядеть как «отдельное существо со своей душой». Лето в видении Ходоровски был кастратом, и Леди Джессика беременела от него, превратив каплю крови в сперму. Пол и вовсе должен был погибнуть, а его сознание – переместиться в разумы других персонажей. 

В какой-то момент космическая эпопея начала выходить из-под контроля. Режиссер хотел, чтобы фильм длился от 12 до 20 часов. Бюджет составлял $15 млн («Звездные войны», вышедшие чуть позже, стоили в общей сложности $11 млн), 10 из которых уже имелись у Ходоровски. Остальные средства Алехандро и Мишель планировали получить в США, заручившись поддержкой Голливуда. Дуэт обивал пороги многих студий, но никто не хотел связываться с безумной картиной и эксцентричным постановщиком.

«Это замечательный проект, но он как «Конкорд». Исключительный самолет, который никогда не пролетит над этими землями», – заключил один из руководителей Disney.

В Голливуде Ходоровски и его сподвижников постигла неудача. Режиссер считал, что студии испугались, что его кино «сделает с их разумом». А он лишь хотел снять великий фильм-мечту. Но не получилось. Через некоторое время срок прав на экранизацию истек. Их перекупил продюсер Дино Де Лаурентис и поручил картину тогда еще малоизвестному Ридли Скотту. Однако у того возникли сложности со сценарием (плюс он только что лишился брата), и новый постановщик выбыл из проекта. А затем де Лаурентис обратился к Дэвиду Линчу и… Дальнейшее нам известно.

Гигер и О’Бэннон, к слову, присоединились к работе над космическим хоррором Скотта, который мы теперь знаем как «Чужой». Ходоровски, в свою очередь, вместе с Мебиусом выпустил серии комиксов «Инкал» и «Мета-бароны», где они использовали немало идей из их незаконченного детища.

В ноябре 2021 года аукционный дом Christie’s побил рекорд, выставив на торги самую дорогую раскадровку в истории. Той самой «Дюны». Лот, включающий более 3000 рисунков, ушел с молотка за $2,9 млн (почти в 110 раз больше стартовой цены) и стал на тот момент второй по стоимости книгой, проданной парижским филиалом.

«Дюна» Ходоровски погибла, не успев толком родиться, но отголоски чересчур амбициозной космооперы долетели до более поздних научно-фантастических произведений. Во «Флэше Гордоне» (1980) декорации и персонажи в галактических дворцах практически идентичны рисункам из неснятой экранизации. В «Терминаторе» (1984) камера киборга, обрабатывающая все данные, что попадаются на ее пути, поразительно похожа на прототип с эскизов к «Дюне». Влияние раскадровок можно также проследить и в «Индиане Джонсе» (1981), и в «Контакте» (1997), и в «Прометее» (2012).

Даже в культовых «Звездных войнах» заметно множество пересечений с проектом Ходоровски: от пустынной планеты и злого императора до ордена с экстрасенсорными способностями и мальчишки, которому суждено стать легендой. Потому-то и интересно узнать, насколько сильно изменилась бы не только научная фантастика, но и весь кинематограф, если бы режиссер сумел выпустить свою версию «Дюны». Вопрос, на которой мы уже никогда не получим ответ. Как, собственно, и не узнаем, ждал ли нас великий успех или великий провал.