«Власть стирает все вокруг себя»: Разговор со Скорсезе, Де Ниро, Пачино и Пеши об «Ирландце»

27 сентября на Нью-Йоркском кинофестивале состоялась премьера нового криминального эпика «Ирландец». После представления его создатели — режиссер Мартин Скорсезе, актеры Роберт Де Ниро, Аль Пачино и Джо Пеши и продюсеры Джейн Розенталь и Эмма Тиллинджер Коскофф — обсудили фильм с кинокритиком и программным директором смотра Кентом Джонсом.

«КиноРепортер» полностью записал и перевел разговор, во время которого кинематографисты обсудили длительное рождение проекта, сложную технологию цифрового омоложения актеров, убийство Джона Кеннеди и важные для них смыслы. Экранизация документального романа Чарльза Брандта «Я слышал, ты красишь дома» рассказывает об отношениях между киллером Фрэнком «Ирландцем» Шираном (Де Ниро), криминальным боссом Расселом Бафалино (Пеши) и профсоюзным лидером Джимми Хоффа (Пачино), который таинственным образом исчез в 1975 году (Ширан признавался, что убил друга по заказу мафии).

Джонс: Что стало отправной точкой для «Ирландца»?

Розенталь: В 2007-м Мартин, Роберт и я пытались сделать другой фильм. Он назывался «Зима Фрэнки Машины». На встрече с главой Paramount Брэдом Грэем Боб рассказал о книге Чарльза Брандта «Я слышал, ты красишь дома». Грэй заинтересовался, и мы наняли Стивена Зеллиана (сценариста «Ирландца», — прим. КР). Так и началось наше путешествие.

Джонс: Эмма, а когда вы подключились к проекту?

Тиллинджер Коскофф: Я тоже была на этой встрече, но по-настоящему вступила в игру, когда начался пре-продакшен.

Джонс: Съемки шли долго, насколько я знаю.

Скорсезе: Около 106 дней.

Тиллинджер Коскофф: (перебивая) 108.

Скорсезе: Выставляешь меня лжецом из-за двух дней? Что ж это такое?! (смеется.) На самом деле у проекта долгая история. Мы хотели снять что-нибудь вместе с Бобом с тех пор, как выпустили «Казино». А это было в 1995 году! Мы постоянно узнавали друг у друга, кто над чем работает, пытаясь найти подходящий проект. Однако никак не могли совпасть. Мы пытались сделать что-то из «Фрэнки Машины», и сценарист Эрик Рот дал Роберту книгу Брандта.

Де Ниро: Эрик дал мне книгу для подготовки к «Фрэнки Машине», а я прочел ее и предложил Марти взглянуть.

Скорсезе: Нам не пришлось ничего долго обсуждать. После звонка Брэду [Грэю] я предложил Стивену Зеллиану заняться ее адаптацией. Думаю, уже десять лет прошло. Уже тогда мы планировали, что Аль [Пачино] и Джо [Пеши] сыграют в фильме.

Джонс: Мартин, а вы же много лет хотели поработать с Алем.

Скорсезе: Да. Впервые мы встретились в 1970 году. Он тогда ставил в театре пьесу Израэля Горовица «Крысы». Фрэнсис Коппола нас познакомил. Всю дорогу мы работали над разными проектами, и одно время хотели снять вместе фильм о Модильяни, но ничего не вышло. Насчет «Ирландца» мы встретились с Алем больше шести лет назад.

Де Ниро: Да нет, гораздо раньше.

Скорсезе: Ну да, наверное, еще раньше. Аль выслушал нас и спросил: «А мы это снимем?». Он намекал на наш возраст. Я ответил, что снимем, но по разным причинам проект задержался.

Джонс: Аль, играть реального персонажа Джимми Хоффа, надо думать, интересный вызов?

Пачино: Да, так и есть. Но сегодня есть «доступ» к таким персонажам. Живы люди, которые знали Джимми, есть книги о нем. Главное, доступны архивные кадры — его много снимали при жизни. К тому же я рос в то время, когда он был важной фигурой. Когда я играл Серпико (в фильме Сидни Люмета «Серпико» — прим. КР), я и представить не мог, что может существовать видео с ним. Правда, тогда у меня был под рукой сам Серпико.

Джонс: Джо, как вы согласились участвовать в проекте? Вы не снимались в кино с «Ложного искушения» (фильм Роберта Де Ниро о ЦРУ, вышедший в 2006 году; Джонс ошибается, в 2010-м Пеши снялся в драме «Ранчо любви» — прим. КР).

Пеши: (после долгой паузы) Нет, не снимался. Не знаю, что еще сказать.

Розенталь: На тебя давили?

Пеши: Нет, на меня не давили (пожимает плечами).

Скорсезе: Совсем не давили? (Пеши пришлось долго уговаривать принять участие в фильме — прим. КР)

Пеши: Из-за чего? Из-за фильма или этого разговора? Я делаю все, что он мне говорит (показывает на Скорсезе). Спасибо, что спросили (смех в зале).

Джонс: В последний раз вы работали втроем на «Казино». Каково было снова собраться вместе?

Скорсезе: Боб, может ты расскажешь? (начинает безудержно смеяться).

Де Ниро: Ха-ха. Марти и я собирались поработать и раньше. Но в первый раз я не смог, во второй еще что-то помешало. Эти проекты отпали, в общем. Мы долго обсуждали «Ирландца» с Джо и Марти. Я просто счастлив, что нам все-таки удалось в конце концов снять фильм. Марти смог сделать картину такой, какой хотел. Нам повезло, что нашлись люди, готовые дать на нее деньги.

Скорсезе: Да, мы годами не могли найти деньги. В конечном счете все случилось благодаря Теду Сарандосу (директор по контенту Netflix — прим. КР). Пабло Хелман (мастер визуальных эффектов — прим. КР ) и ILM (Industrial Light & Magic, компания Джорджа Лукаса по производству визуальных эффектов — прим. КР) нашли способ омолодить Боба, Джо и Аля с помощью цифровых эффектов так, чтобы это не мешало их игре. Они бы не стали играть в обвешанных проводами шлемах. Мы сделали тест несколько лет назад, и это был дорогостоящий эксперимент. Однако Netflix пошли на это и в итоге профинансировали фильм. Они настроились на нашу волну в творческом плане и никак не вмешивались в работу. Иногда, может быть, вносили предложения, с которыми мы могли соглашаться, а могли не соглашаться. «Ирландец» — интересный фильм-гибрид. Его можно смотреть дома или в кинотеатре. А можно и дома, и в кинотеатре. А можно вообще в кинотеатре не смотреть. Настало удивительное время перемен. Мы чувствовали, что должны сделать эту картину. Знаете, люди стареют по-разному и по отдельности. Это не про нас с Бобом. У нас телепатическая связь, особенно относительно определенных персонажей. То же самое могу сказать и про Джо. С Алем я наконец-то впервые поработал. Мы наслаждались совместной работой. Все 108 дней.

Джонс: А сколько было использовано локаций?

Тиллинджер Коскофф: 117 локаций и 309 сцен.

Скорсезе: Приходилось много передвигаться с места на место. Иногда по два-три раза в день. Технология ILM требовала девять камер, и каждой были свои технические специалисты. У нас была камера, которую Родриго (Прието, оператор фильма — прим. КР) назвал трехглазым монстром. Тонны оборудования. Огромные грузовики. Все двигалось медленно, но не в плохом смысле.

Тиллинджер Коскофф: Да, технология нас не тормозила.

Розенталь: Боб и Марти пересняли сцену из «Славных парней», а потом сравнили результат с оригиналом. Перерыв между тестом и непосредственно съемками оказалось полезным, потому что технологии развивались и менялись, упрощая многие вещи.

Джонс: Аль не сразу согласился участвовать в проекте?

Пачино: Нам было сложно выработать общий график. Когда я присоединился к «Ирландцу», они уже вовсю снимали. Поезд уже тронулся, но я успел запрыгнуть. Хорошо, что я знал этих людей. Они любят меня, а я их, и мне было комфортно. Когда приходишь в середине процесса, часто чувствуешь себя аутсайдером. Но это не тот случай. Вышло так, что у нас не было репетиций, но все получилось благодаря этим парням. Им можно предложить попробовать что угодно, и они поймут. Никаких проблем.

Скорсезе: Но ты все же прочел сценарий…

Пачино: (перебивая и шутя) Нет. Я все ждал наступления дня, когда смогу тебе в этом признаться (смеется). Не люблю читать киносценарии.

Скорсезе: Нет-нет, я к тому, что ты ничего не пропустил. Когда мы приходили на репетиции, то в итоге просто болтали. Серьезно. Джо [Пеши] отказывался читать сценарий, и я ему говорил: «Ну что-то тебе с ним сделать придется!».

Пачино: Все просто — я разучился читать.

Скорсезе: Примечательно, что ничего не потерялось.

Пачино: Да прочел я сценарий, прочел.

Скорсезе: Это не так уж важно. Важны правильные взгляды, конкретные слова, ключевые реплики вроде «Что есть, то есть».

Пачино: Или «Ты опоздал!»

Скорсезе: Да, или эта. Все эти фразы есть в сценарии, но важно, как актеры их интерпретируют. Даже не то, как интерпретируют, а то, как они их проживают. Они становятся своими героями на площадке. Боб, расскажи нам про тест из «Славных парней».

Пачино: Это тот, что я видел? Давай, я. Они мне показали сцену, и я про себя думаю: «Зачем он снова играет то же самое?». Я не мог понять, в чем смысл этого видео. Только когда оно закончилось, до меня дошло, что сейчас Боб гораздо старше. Тут я задумался, как они это сделали. А то сначала решил про себя: «Вот ведь великий актер, прямо Мэрил Стрип!» (смех в зале). То же самое было с Джо. Пабло показал мне отрывок с ним на ферме Лукаса (имеется в виду компания ILM — прим. КР). Смотрю, как Джо выходит из машины на экране и думаю: «Вау, отлично выглядит! А чего это он так хорошо выглядит?». Никак не мог догнать, в чем дело.

Скорсезе: Всегда всем рассказываю о сцене, где ты встаешь из кресла. В ней ты смотришь телевизор, жалуешься на Кеннеди и, вскакивая, объявляешь войну «этим людям». Это первая сцена с Алем, которую я снял в своей жизни. Дубль сделан, и я говорю: «Все отлично. У него хорошо получилось. Давайте снимем еще один». Аль снова встает с кресла, кричит на телевизор и уходит из комнаты. «Давайте еще один, и поедем дальше». У нас же две камеры, и на каждой по три объектива. Там были Родриго, Пабло и Гэри (Гэри Текон, специалист, отвечающий за движения актеров — прим. КР). Процесс омоложения заключается не только в объективах и компьютерной графике, но и в осанке, движениях, ясных глазах. За каждым элементом следили специальные люди. И тут Гэри подходит ко мне и говорит: «Должен тебе сказать кое-что. Ему же тут 49 лет». Я в ответ: «Ну иди и скажи ему [Пачино]». «Сам скажи! Ему нужно изображать 49-летнего». Я подхожу к Пачино и говорю: «Все хорошо, но когда ты встаешь со стула, помни, что тебе 49!» (Пачино 79 лет — прим. КР). И Аль такой: «О боже, ну хорошо». Снимаем еще дубль, и я спрашиваю Гэри: «Что думаешь?». «62». «Нет, мы должны добраться до 49!» (все смеются). Приходилось работать скульптором, а актеры стали своего рода живыми моделями. Удивительный опыт!

Пачино: Что я могу сказать, снова помолодел.

Розенталь: Боб, помнишь, что ты подумал, когда увидел тест со «Славными парнями» в кинозале у Марти?

Де Ниро: Нет, а что я сказал?

Розенталь: Что ты сможешь работать еще 30-40 лет.

Де Ниро: Я шутил.

Скорсезе: Гэри будет помогать тебе вставать (смеется).

Вопрос из зала: Почему вы решили не брать из книги эпизод, в котором Фрэнк приносил винтовки для мафиози Тони Про (в «Ирландце» его играет Стивен Грэм — прим. КР) прямо перед убийством Джона Кеннеди (Ширан рассказывал, что был связан с покушением на президента Кеннеди, которого, по его словам, убили по заказу мафии — прим. КР).

Скорсезе: Еще перед началом съемок мы решили, что не хотим касаться теорий заговора. Нас интересовала человеческая природа, любовь, предательство, чувство вины или его отсутствие, прощение или месть. Я не хотел отвлекать от всего этого теорией, которую не сложно развенчать. К тому же на экране не настоящий Фрэнк Ширан, а персонаж, которого мы все вместе создали. Я не хотел отвлекать от эмоций, которые переживали Ширан и Буфалино (герой Джо Пеши — прим. КР.). Джимми считал, что он над законом. Никто не может быть над законом. В нашем фильме так говорят «люди сверху». А кто эти «люди сверху»? Риторика наших героев такова: люди пропадают, но вам надо знать, как они пропадают и кто что сделал? Надо знать, кто убил Джо Галло (гангстер, связанный с кланом Коломбо — прим. КР)? Это та жизнь, которой наши герои живут. Они обычные люди, Ширан не был психически больным. Он был живым человеком, и у него были чувства. Он оказался перед моральной дилеммой. В общем-то, он хороший человек, но ему пришлось пойти на то, на что он пошел. Нас интересовало, как хороший человек живет дальше с тем, что сделал. Может быть, он и правда привез Тони Про оружие. Чарльз Брандт знает все эти детали. Сейчас он работает над проектом, который в детали погрузится еще больше.

Де Ниро: В фильме остался намек на связь героев с убийством Кеннеди в сцене, где Джо дает мне кольцо.

Скорсезе: Да, в ней Буфалино говорит: «Если они смогли убрать президента США, то смогут убрать и президента профсоюза». Эту фразу я оставил, потому что ее можно интерпретировать просто: «Людей можно убрать». Будь то президент, Мартин Лютер Кинг, Бобби Кеннеди или Джордж Уоллес. В 1960-х стреляли во всех. То были 60-е, но мы находимся в похожей ситуации сейчас, когда можно стирать людей на любом уровне. Это очень опасно, но если вы безрассудны и решительны, то ждите, что на вас нападут. Буфалино говорит Фрэнку: «Это в любом случае случится, участвуешь ты в этом или нет. Но если ты не будешь участвовать, уберут и нас».

Джонс: Почему эта лента может сейчас вызвать резонанс?

Скорсезе: Не уверен, что могу умно ответить на этот вопрос. Фильм менялся с годами, а выходит только сейчас. Когда убили Джона Кеннеди, люди были страшно шокированы, но я чувствовал, что общество наивно. Мне тогда был 21 год. Никто не верил, что это могло случиться. Но ведь такое уже случалось. Была Вторая мировая война, просто мы тогда только родились и не знали ее. Все были излишне самонадеянны и игнорировали темные силы, которые кроются в нашей природе. Я не говорю, что человеческая натура полностью темна, но тьма может легко нами завладеть. И это происходит по нарастающей на всех уровнях. Не успеешь оглянуться, как все закончится. Придется начинать сначала. Не все были гангстерами, разумеется, но определенные силы делали свое дело. Один человек меняется, второй человек меняется, но они не меняются одновременно. Власть стирает все вокруг себя. Деньги не имеют значения, но власть имеет. Люди делают все, чтобы ее сохранить, как вы знаете.

Де Ниро: Это правда.

На Netflix «Ирландец» станет доступен 27 ноября.