Светлана Иванова: «В голову начала уже лезть предательская мысль, что так и заканчивается карьера»

«Дом Солнца», «Легенда №17», «Тест на беременность», «Триггер», «Обоюдное согласие», «Собор» – Светлана Иванова играет в ярких и принципиально разных проектах… Если попытаться найти что-то общее в ее героинях – это, без сомнения, изящество и обаяние. Недавняя лауреатка нашей премии «Событие года» в категории «Актриса года» и номинантка на «Золотого орла» полностью оправдывает свое имя, и во время съемки для журнала и интервью это особенно чувствуется. 

Полностью интервью со Светланой Ивановой бесплатно читайте в журнале…

Не раз слышал от актрис: камера их так меняет, что на улице не узнают. У тебя то же самое?

— До недавнего времени это была одна из моих суперспособностей, которыми я гордилась и наслаждалась. А в период пандемии я испытала натуральный шок, обнаружив, что меня начали узнавать даже в маске. Это своего рода побочный эффект съемок в медицинских проектах. Сейчас еще хлеще – видимо, сказывается мой трудовой стаж – даже по голосу узнают. Прислушиваются и начинают вглядываться. А самая частая ситуация ­­– когда человек осознает, что он тебя знает, но не понимает откуда. Это хорошо работает в школе, когда я привожу туда ребенка. Со мной все родители на всякий случай здороваются, потому что думают: ну, раз знакомое лицо, значит, наверное, какая-то училка. Поэтому я там пользуюсь уважением и почетом. (Смеется.)

Под медицинскими проектами ты имеешь в виду «Тест на беременность»?

— Конечно! Народная любовь обычно приходит с каким-то большим телевизионным проектом. А если он еще и многолетний, как «Тест на беременность», то эта любовь только крепнет. Растут целые поколения людей, которые его смотрят. Мужчины (пограничники, в частности) узнают по проекту «Разведчицы». По «Легенде №17» узнавали в момент, когда фильм шел в кинотеатрах. Причем тоже по большей части мужчины, что вообще нечасто со мной случается, потому что мой основной зритель – женщины.

А дочки (11-летняя Полина и 4-летняя Мира, – КР) понимают, что их мама – известная актриса?

— Ну, разумеется! Они же тоже видят, что меня узнают, просят сфотографироваться. Для них это все элемент квеста под названием «Моя мама – артистка». Я помню, когда Полина была маленькой, ей все это очень не нравилось, она говорила: «Ну, ты же моя, почему с тобой кто-то фотографируется?» Бывало даже, мне приходилось извиняться и предлагать подходившим людям: «Давайте я вам лучше что-нибудь подпишу?»

А что еще вы вместе делаете?

– Все! Дети всегда и на работе со мной – и в театре, и на съемочной площадке. Если, конечно, у меня нет каких-то очень тяжелых эмоциональных сцен, из-за которых я должна быть сосредоточена. Самое любимое развлечение девочек с детства — в костюмерной пуговицы перебирать, помогать кому-то гладить… Мне кажется, это классно!

Многие актеры не хотят, чтобы дети шли по их стопам, потому что это жестокая профессия. Наверняка и у тебя были моменты в карьере, когда казалось, что больше никто не позвонит?

— Были. Но я всегда напоминала себе, что это в том числе результат принятых мной решений. Например, у меня был период, когда я снималась во втором «Триггере» и отказывалась от всего. Потому что моя роль там была написана так классно и мне так нравилось происходящее на съемочной площадке, что я чувствовала: не хочу понижать планку. И когда приходил какой-то новый материал, который по ощущениям не соответствовал этим моим стандартам, я отказывалась. Ждала чего-то, что действительно меня тронет, перевернет мое сознание. И в какой-то момент телефон замолчал. Наверное, когда ты отказываешься, отказываешься, отказываешься, люди начинают думать: может быть, она решила завязать с профессией?

Сдалась?

— Нет, когда в голову начала уже лезть предательская мысль, что так и заканчивается карьера, моя упертость была вознаграждена: я высидела себе «Обоюдное согласие».

По тем современным пьесам и сценариям, которые читаешь, ощущается смена подхода к женским образам? То, как они уверенно выходят на первый план, становятся сильнее, самостоятельнее?

— Мне кажется, главное — все-таки в том, что это классно написанные характеры, потому что самим понятием «сильная женщина» уже никого не удивишь. Когда в 2014 году вышел «Тест на беременность», таких женских образов в кино практически не было. Поэтому на него так и среагировали – зрителям вдруг показали женщину, которая все сама и на работе, и дома, и выглядит неплохо, и ребенок у нее родился, и она не унывает, все у нее получается. Для кого-то она даже стала ролевой моделью. Но именно потому, что эта роль хорошо написана, она живая, в ней легко узнать себя или свою подругу. К этой истории легко подключиться. А зрителю интересна не сильная женщина сама по себе, а ее путь – как она такой стала.

А как ты оцениваешь трансформацию Даши во второй части «Триггера»?

— Мы ее с самого начала застаем уже совсем другой, чем в конце первого сезона. Не секрет, что над этим проектом работают психологи. Макс Матвеев с ними очень много консультируется, а перед вторым сезоном и я пошла, потому что, когда прочитала сценарий, мне было страшно интересно, но непонятно, как я это сделаю. И что вообще с ней происходит. Потому что одно дело – написанные буквы, а другое дело – то, что происходит между сценами. Даши ведь там не так много, чтобы была возможность показать, что, как и почему доводит ее до очередной точки. И вот мы расписывали все это по фазам.

Как ты погружаешься в этот омут? Что тебе помогает настроиться?

— Музыка. Чаще всего я составляю себе специальные плейлисты, соответствующие нужному эмоциональному состоянию. А в случае с «Обоюдным согласием» все было еще проще. Лера (режиссер сериала Валерия Гай Германика, – КР) всегда заранее знает, какая музыка в какой сцене у нее будет звучать, и я просто попросила ее дать мне послушать эти треки еще на пробах. Перед вторым «Триггером» уже вышел саундтрек первого, и я, когда ездила на съемки, слушала его. А еще, когда мы готовились к сцене, где Даша отдала ребенка и напивается, шоураннер проекта Саша Ремизова мне подсказала: «Представь, как страшно. Она сидит пьяная, одна и слушает Heart of Glass от Blondie». И пазл сложился. Эта песня стала для меня тем самым триггером.

А когда надо, наоборот, выйти из образа?

— Ничего не слушаю. Вернее, слушаю тишину. Это отличная возможность побыть наедине с самой собой.

Продолжение интервью здесь