«Холодные берега. Возвращение»: Эволюция российского телевидения

Как и многие другие области, индустрия сериалостроения в России развивается неравномерно. Сложилась ситуация, когда все сериалы у нас делятся на две условные категории: для тех, кто смотрит телевизор, и для тех, кто телевизор не смотрит. При этом первая категория по объему и по численности аудитории вторую изрядно превосходит. Но объективно уступает по качеству.

Согласно телерейтингам и опросам, самые популярные сериалы за 2021 год – «Сваты», «След», «Тайны следствия», «Стенограмма судьбы», «Мур-мур», «Склифосовский», «Знахарь», «Ментовские войны». Те, кто телевизор не смотрит, о половине из них даже не слыхивали, поди. Им оно и не надо, поскольку на расплодившихся за последние годы отечественных стримингах хватает без шуток мирового уровня проектов, после которых на то, что обычно крутят по федеральным каналам, без слез не взглянешь.

Таким образом сформировался видимый культурный разрыв. Достаточно широкий, достаточно глубокий, но преодолимый. Вернее, самозатягивающийся – медленно, но неуклонно. Потому что природа, как всем известно, пустот не приемлет. Наглядным проявлением этого процесса служит сериал «Холодные берега».

Первый сезон вышел осенью 2019 года. Это была, скажем так, попытка (не первая и не последняя) пересадить современного образца детективный триллер на промерзшую почву отечественной мыльной оперы. Попытка сама по себе похвальная, но предсказуемо провальная.

Сюжет там был следующий. В вымышленном городе Озерске Ярославской области принимается орудовать маньяк. Который убивает исключительно гулящих замужних женщин. Вскоре зрителю становится очевидно, что все население вымышленного города Озерска поголовно состоит из проблемных супружеских пар. И семья главной героини Алины Новинской (Екатерина Вилкова), это дело расследующей, не исключение: муж у нее ходит налево к особе, как две капли воды похожей на его пропавшую без вести бывшую жену.

Соответственно, выяснение того, кто, кому, как и почему изменяет, кто какие постыдные секреты скрывает, напрочь затмевало номинально магистральную линию с маньяком. Его, бедного, задвинули на предпоследний план. И исполнено это все было удручающе, по кондовым телевизионным стандартам. По-провинциальному вульгарно – как облицованные керамогранитом здания или интерьеры супермаркетов экономкласса. С вот этой примитивной музычкой, навязчиво сопровождающей каждую сцену, синюшной картинкой, противоестественными диалогами и всеми прочими характерными атрибутами.

Однако спустя два года выходит второй сезон, «Холодные берега. Возвращение» – и глядите-ка: позитивные изменения налицо. Начнем с того, что маньяк куда активнее бесчинствует и куда изобретательнее. Он мало того что подражает разным другим знаменитым настоящим маньякам, от Чикатило до Михаила Попкова (а также ненастоящему маньяку Ведьмаку). Так еще и совершает постмортальные манипуляции, вдохновляясь биомеханикой Мейерхольда. Как тебе такое, Дэвид Финчер?

Главная героиня – все та же и все так же сообразительностью зачастую не отличается. Зато переквалифицировалась из полицейской-домохозяйки в психолога, специализирующегося на серийных убийцах. Прямо охотник за разумом. Реже отвлекается на ерунду, а если и отвлекается, то так надо, значит. Количественные показатели «мыла» снизились до почти допустимых и необходимых. Вырвиглазная цветокоррекция исчезла, режиссура подтянулась, актеры нормальные появились (юный Никита Богатов особенно радует). Жить стало лучше, жить стало веселее.

Да, это еще не «Мейр из Исттауна» и тем более не «Хрустальный». Есть к чему стремиться. Кондовые телевизионные стандарты вот так, одним махом, не вытравишь. Хотя бы потому, что консервативная целевая аудитория, к ним за десятилетия привыкшая, не поймет и не простит. Но постепенные подвижки в этом направлении заметны. И рано или поздно разница между контентом для телеканалов и для стримингов сойдет на нет.

Притом культурная модернизация, наблюдаемая на примере «Холодных берегов», затрагивает, что немаловажно, все возможные аспекты. Звучат, в частности, из уст персонажей такие дивные неологизмы, как «директорка» и «психологиня». Тренды – они такие, всепроникающие, никуда не денешься. А также посредством сюжета четко постулируется непопулярное, к сожалению, среди народных масс мнение, что, оказывается, детскую психику не видеоигры калечат, а родители. И пускай для этого понадобился немалый кусок из одного довольно известного фильма Альфреда Хичкока позаимствовать. Оно при данных обстоятельствах, пожалуй, простительно.

Когда-то, помнится, иные критики хвалили Жору Крыжовникова среди прочего за то, что он-де наконец подружил «Россию шансона» с «Россией айфона». В действительности же Крыжовников всего лишь стравил их меж собой и насильно заставил в конце хором песенку петь. Но совместное распевание песенок, естественно, не способно решить никакого конфликта – ни классового, ни поколенческого. Что не мешает Жоре Крыжовникову по сей день упорно описанный метод практиковать.

Способно ли примирить разные поколения и социальные классы выравнивание чувства вкуса (не в смысле унификации, а в смысле подтягивания нижней планки) – тоже, конечно, вопрос. Но если все граждане будут иметь доступ к хорошим оригинальным сериалам, хуже точно не будет.