Простой человек: Бессмертные роли Генри Фонды

120 лет назад в небольшом городе Гранд-Айленд в штате Небраска родился двукратный оскароносец, отец-основатель влиятельной актерской династии и выдающийся артист Генри Фонда. Он снимался у лучших (Ланг, Форд, Хичкок, Уайлдер) и прославился образами простых людей, героически стоящих за свои принципы, однако мог по щелчку пальцев перевоплощаться и в неоднозначных товарищей, а то и вовсе в отъявленных негодяев. О важных – и таких разных – ролях Фонды мы счастливы вам рассказать.

«Молодой мистер Линкольн» (1939)

Многие видели спилберговского «Линкольна», принесшего Дэниэлу Дэй-Льюису третьего «Оскара» за мужскую роль. Но не все знакомы с «Молодым мистером Линкольном» Джона Форда, который был специалистом гораздо более широкого профиля, чем принято думать (хоть и запомнился скорее вестернами). Позднее он еще не раз поработает с Генри Фондой, а тогда, на закате 1930-х, Форд снял его впервые, для начала с трудом переубедив. Фонда преклонялся перед Линкольном и боялся брать на себя ответственность, связанную с образом 16-го президента США. Но в конце концов осознал, что его герой – еще не знаменитый освободитель рабов, а малоизвестный адвокат из Спрингфилда, пусть и в фирменном цилиндре, который спасает от виселицы двух братьев, несправедливо обвиненных в убийстве.

Фильм прокладывает мостик к триумфальным «12 разгневанным мужчинам»: это благородная юридическая драма, чуть назидательное, в доску положительное кино о правосудии, которое непросто отыскать на просторах Среднего Запада. А сердце его бьется в груди загримированного Фонды – Генри очаровательно уютен в должности неуклюжего юриста, который выглядит своим в доску, эдакий славный малый с соседнего ранчо. Вот он читает под деревом книжку по юриспруденции, вот участвует в конкурсе по поеданию пирожков, вот разражается пламенной речью, предотвращая произвол линчевателей («вместе мы делаем то, что постыдились бы делать по отдельности»). Сила и честь.

«Гроздья гнева» (1940)

В пасторальной сентиментальности «Молодого мистера Линкольна» сияло обещание светлого будущего, которое, как вскоре выяснилось, наступать не собиралось. Вместо этого грянула Великая депрессия, опустошившая Джона Стейнбека, который написал серию очерков о рабочих лагерях, а затем выплеснул горечь в хрестоматийном романе «Гроздья гнева». В 1940 году тот удостоился Пулитцеровской премии и получил экранизацию от знакомого нам тандема Форда и Фонды: первый режиссировал, а второй играл главного героя Тома Джоуда, который вместе с семьей отправился на заработки в Калифорнию и столкнулся с суровой реальностью, беспощадной к простым работягам.

Поначалу может показаться, что Генри с его умным, интеллигентным лицом недостаточно приземлен для роли нищего фермера. Но блеск в глазах неутомимого борца за справедливость утверждает обратное: без всякого звездного лоска, зато с благородством честного труженика Фонда проводит своего персонажа сквозь всевозможные мытарства, подставляя спину под удары судьбы, но не сдаваясь и сохраняя силы для пронзительного финального спича. Джоуд собирается побродить по миру, дабы выяснить, что же с тем не так, а потом принять меры для исправления ситуации.

«Меня и в темноте почувствуешь. Я везде буду – куда ни глянешь. Поднимутся голодные на борьбу за кусок хлеба, я буду с ними. Где полисмен замахнется дубинкой, там буду и я… И когда наш народ будет есть хлеб, который сам же посеял, будет жить в домах, которые сам выстроил, – там буду и я». Обращенный к матери монолог Джоуда (и книга с фильмом, при всех между ними отличиях) вдохновил Брюса Спрингстина на запись альбома The Ghost of Tom Joad, однако «Оскар» от Фонды ускользнул: удача улыбнулась Джимми Стюарту из «Филадельфийской истории». Хотя сам он, говорят, голосовал за Генри.

«Моя дорогая Клементина» (1946)

Вариация на тему знаменательного события времен Дикого Запада, обросшего мифами и прочно пустившего корни в поп-культуре. Речь о перестрелке у корраля О-Кей в Тумстоуне, в которую вылился конфликт группы бандитов и братьев Эрп плюс примкнувшего к ним Дока Холлидея. Известнейшим из братьев был Уайетт – бутлегер, боксер, шериф и легендарная для вестернов фигура, в которую перевоплощалась масса звезд Голливуда: Берт Ланкастер, Курт Рассел, Кевин Костнер и многие другие. Ну а в «Моей дорогой Клементине» Эрпа со старомодным обаянием сыграл Генри Фонда, в очередной раз блеснувший в образе простого человека в непростых обстоятельствах.

Эрпы здесь – обычные ковбои, которые гнали скот из точки А в точку Б и по пути схлестнулись с семейкой Старика Клэнтона. Уайетт решает задержаться в Тумстоуне и приструнить негодяев, а заодно формирует романтический треугольник с участием Дока и его экс-возлюбленной Клементины. Каноничному сюжету о противостоянии зла и слегка проспиртованного добра идеально подошла флегматичность Фонды, немало времени проводящего без конкретных занятий, раскачиваясь на стуле и наблюдая за тихой жизнью городка. В которую вот-во ворвется треск «смит-вессонов». В перестрелке-то Уайетт хорош, но пригласить даму на танец стоит ему ощутимых усилий: Фонда всегда ловко сочетал робость с решительностью, и сколько же затаенных чувств прячется в его прощальной улыбке и брошенной (после вежливого рукопожатия) фразе: «Мэм, мне очень нравится это имя – Клементина». А сам фильм сумел покорить таких разных, казалось бы, авторов, как Хаяо Миядзаки и Сэм Пекинпа.

«12 разгневанных мужчин» (1956)

Дядьки в пропотевших рубашках полтора часа торчат в одной комнате, разговаривают на повышенных тонах на фоне шороха дождя за окном и пытаются выяснить, насколько убедительны доказательства против парня, обвиненного в убийстве отца. Такова величайшая юридическая драма в истории, породившая, в свою очередь, другие замечательные картины (ремейк Уильяма Фридкина 1997 года, «12» Никиты Михалкова и «Присяжный номер два» Клинта Иствуда занимают почетные места в этом ряду). А начинается все с демарша присяжного №8 в исполнении Фонды, неприметного обывателя, способного легко затеряться в толпе. Но в кадре он толпе противостоит, бросая вызов предрассудкам и пренебрежению к судьбе паренька.

«Мужчины» – двойной дебют: Фонда никогда раньше не продюсировал, Сидни Люмет – не снимал полнометражное кино. В итоге второй стал заслуженным классиком, а первый в дальнейшем только актерствовал, ибо «12 разгневанных» прогорели в прокате и на «Оскаре». В трех его номинациях – фильм, режиссура, адаптированный сценарий – статуэтки достались «Мосту через реку Квай». Однако образ этого присяжного, чью фамилию (Дэвис) мы узнаем лишь в финале, навсегда останется визитной карточкой Фонды, который дирижирует бурным обсуждением, точно оркестром, сочетая убийственное хладнокровие со страстью подлинно неравнодушного человека. У кого правда, тот и сильнее, как спустя примерно полвека мудро отметит другой знаменитый герой.

«Однажды на Диком Западе» (1968)

Фонда выстроил репутацию на ролях хороших парней, поборников морали и защитников справедливости. Тем страннее оказался его образ в вестерне Серджио Леоне «Однажды на Диком Западе» – без Клинта Иствуда, зато с размашистой эпичностью и безукоризненным стилем (каждый кадр до сих пор совершенен по цвету и композиции). Герой Фонды – садист и жестокий убийца Фрэнк, чья банда истребляет невинную семью, дабы наложить лапу на земли, сулящие выгодные экономические перспективы: на этой территории расположен единственный в округе источник воды, что весьма кстати с учетом расширения железнодорожной сети.

Голубые глаза Генри, в которых обычно теплилась искренность и доброта, льдинками застывают на лице коварнейшего мерзавца, готового в упор расстрелять мальчишку, поскольку кто-то из подельников неосмотрительно произнес вслух его имя. Зрители, полюбившие Фонду в «Случае в Окс-Боу» и той же «Клементине», с изумлением наблюдали за тем, как звезда вестернов классической закалки деконструировал собственный образ и сам жанр, который обрел несерьезную приставку «спагетти», но во многом деромантизировал мифологию Дикого Запада. «Однажды…» – грязное, злое кино про оборванных десперадос, пропитанное тревожным духом 1960-х и будто неслучайно вышедшее в один год с «Пражской весной», парижским «Красным маем» и Тетским наступлением во Вьетнаме. А на экране это угрюмое беспокойство отразил Мистер Честность, с белозубой ухмылкой отдавшийся тьме.

«На Золотом пруду» (1981)

Последняя роль Генри Фонды – и первый «Оскар», не считая почетного. Причем две его номинации (дебютная была за «Гроздья гнева») разделил аж 41 год. Его Норман, сухонький отставной профессор в панаме, с тоской и смирением рассматривает свое отражение в зеркале в домике у озера, куда они с женой Этель (Кэтрин Хепберн) на лето приехали. Супруга ласково кличет его старым олухом. «Ты старая, а я древний», – парирует Норман, заядлый рыбак, намеренный изловить гигантскую форелину по имени Уолтер. И вскоре ему представляется такой шанс – в компании 13-летнего паренька, пасынка его дочери (Джейн Фонда), выходящей замуж за импозантного дантиста. И мечтающей наладить не только личную жизнь, но и отношения с отцом, которого называет исключительно по имени.

Предполагалось, что камерная драма по пьесе Эрнеста Томпсона объединит трех представителей актерской династии. Но Питер Фонда по понятным причинам не мог играть ухажера сестры, поэтому уступил место Дэбни Коулмену. Впрочем, в центре внимания все равно другая фигура: несносный дед Норман, чьи бестактные ремарки провоцируют неловкие ситуации, а провалы в памяти волнуют Этель. Трудно поверить, что Хепберн и Фонда до съемок ни разу не работали вместе и даже не встречались: настолько трогательным получился союз старичков, которые не устают друг друга подкалывать, оттягивая печальный миг, когда кому-то из них придется уйти. «На Золотом пруду» вышел в декабре 1981-го и стал главным хитом сезона после «Индианы Джонса: В поисках утраченного ковчега». А утром 12 августа 1982-го Генри Фонда проснулся, сел в постели и просто перестал дышать. В прощальной просьбе актера сквозила такая же тихая сила, как и в его великих ролях: предать тело кремации, не устраивая похорон.