Молот ведьм, вампиров и чудовищ: История студии Hammer Films

Недавно в необъятном мире кинематографа произошло одно важное и отрадное событие, на которое, впрочем, мало кто обратил должное внимание. А именно – восстала из пепла легендарнейшая студия Hammer Films. Новый ее владелец, титулованный театральный продюсер Джон Гор (у него в общей сложности 20 «Тони», «Эмми» и премий Лоренса Оливье, на минуточку), пообещал вернуть компании былое величие, помочь ей вновь обрести свою неповторимую идентичность. И первый шаг на этом пути уже сделан: на экраны вышел фильм «Доктор Джекилл» с Эдди Иззардом в главной роли.

Так что же такого особенного в Hammer Films? Чем именно эта контора прославилась и почему новость о ее возрождении так воодушевляет? Сейчас подробно расскажем и объясним.

Все началось в 1934 году, когда в меру успешный театральный деятель по имени Уильям Хайндс, выступавший под псевдонимом Уилл Хаммер (в честь родного лондонского района Хаммерсмит), решил открыть небольшое кинопредприятие, назвав его Hammer Films. Вскоре он подружился с испанским иммигрантом Энрике Каррерасом, бывшим владельцем кинотеатра. Они объединили усилия и, учредив совместно дистрибьюторскую контору Exclusive Films, принялись творить историю.

Правда, много они натворить не успели – всего несколько фильмов. Наиболее заметный из которых – «Тайна Марии Селесты» (1935) с Белой Лугоши. Потом в британской киноиндустрии наступил кризис, а следом кризис по всем известным причинам наступил везде. В период с конца 1930-х по вторую половину 1940-х Hammer Films хоть и не без труда, но выживала и даже какой-то момент превратилась в семейный бизнес: к Уильяму и Энрике присоединились их сыновья Джеймс и Тони.

После войны они подрядились клепать низкобюджетные киношки для кинотеатральной сети и начали постепенно набирать обороты. В 1955 году у них случился первый большой прорыв – фантастический хоррор «Эксперимент Куотермасса». Это был, к слову, не оригинальный проект, а адаптация вышедшего двумя годами ранее одноименного сериала. Который, в свою очередь, снискал большую популярность и оказал немалое влияние на дальнейшее развитие телевидения (не в последнюю очередь оттуда у «Доктора Кто» ноги растут), но мы на этом сейчас подробно останавливаться не будем, пожалуй. Тем более что полнометражный ремейк по влиятельности ему немногим уступает.

Достаточно сказать, что «Эксперимент Куотермасса» – один из самых любимых фильмов Джона Карпентера, по его же собственному признанию. И если вы этот фильм посмотрите, то без труда поймете, почему: там космонавт с иноземной сущностью внутри бегает по городу, страдая от жутких телесных трансформаций, и колотит прохожих кактусообразной рукой. То есть как минимум Ридли Скотт со своим «Чужим» и тот же Карпентер с «Нечто» явно многим «Эксперименту Куотермасса» обязаны. Ну а тогда он собрал солидную по тем временам кассу в миллион фунтов, оброс сиквелом и практически сразу стал одним из столпов только оформлявшегося хоррор-поджанра. Однако имя, вписанное золотыми буквами в историю, Hammer Films себе сделала не на сай-фай-ужасах, а на совершенно другом.

Ближе к концу 1950-х студия подписала контракт с двумя артистами, на тот момент довольно малоизвестными, которым суждено было вскоре принести ей мировую славу. Это были Питер Кушинг (массовому зрителю он знаком в первую очередь по роли гранд-моффа Таркина в «Звездных войнах») и не нуждающийся в представлении Кристофер Ли. Первой их совместной работой в рамках контракта с Hammer Films явилось радикальное переосмысление романа Мэри Шелли про Франкенштейна и его чудовищное создание под названием «Проклятие Франкенштейна» (1957). Где Кушинг сыграл доктора Франкенштейна, а чудовищное создание изобразил Ли. И сразу следом вышел «Дракула» (1958) с Ли в заглавной роли и Кушингом в роли профессора Ван Хельсинга.

Оба фильма, поставленные режиссером Теренсом Фишером, имели бешеный успех, и именно в них оформился фирменный стиль Hammer Films, которому студия будет далее неотступно следовать на протяжении двух десятилетий, вплоть до конца 1970-х. На первый взгляд может показаться, что формула предельно элементарная: берем подзабытых монстров Universal, сдуваем с них пыль, покрасивее наряжаем – и готово. Но самом деле все сложнее. Хотя, да, помимо Дракулы и Франкенштейна в бестиарии Hammer Films имелись и Человек-волк («Проклятие оборотня», 1961), и Мумия («Мумия», 1964), и Призрак оперы («Призрак оперы», 1962). Но все же в первую очередь речь шла все-таки о возрождении традиции готических ужасов и возвращении ее на родину (не лишним будет вспомнить, что параллельно как раз в самом разгаре была так называемая вторая волна британского фолк-ревайвала).

При этом деятели из Hammer Films вовсе не стремились делать точные экранизации. Скорее, наоборот, – их картины были вольными фантазиями на тему того или иного литературного текста. Или даже, например, оригинальной интерпретацией древней легенды («Горгона», 1964). Помимо прочего, упор делался на реализм: тот же монстр Франкенштейна выглядел и впрямь как оживший конструктор из мертвой плоти, противный человеческой природе. То есть весьма отталкивающе и вместе с тем впечатляюще. Главным героем нередко становился человек науки, а основной конфликт, соответственно, заключался в противостоянии рационального и потустороннего начал (и не всегда заканчивался триумфом первого над вторым).

Что особо интересно в свете вышесказанного, продукция Hammer Films отнюдь не отличалась излишней мрачностью. Визуально она была неизменно яркой и по меркам той эпохи достаточно пикантной. Безупречно одетых джентльменов в главных ролях обычно сопровождали хорошенькие дамы, также одетые со вкусом, а нередко и полуодетые, и вообще почти не одетые. Кроме того, упомянутый реализм на удивление гармонично сочетался с нарочитой театральностью, чрезмерностью и ставкой на шок-контент, в том числе в виде крови максимально ненатурального кислотного оттенка, которая сама по себе превратилась в узнаваемую черту фильмов студии.

Такой новаторский комплексный подход обеспечил Hammer Films сравнительно долгое процветание. Сиквелы выпускались один за другим: только у «Проклятия Франкенштейна» их было шесть штук, а у «Дракулы» – целых восемь. Репертуар, правда, надлежит заметить, не ограничивался исключительно готическими ужасами: психологические триллеры, военные драмы и комедии, а также кино про древние и доисторические времена компания на рынок поставляла не менее исправно. И все же в киноведении закрепился термин хаммер-хоррор, а не хаммер-комедия или хаммер-драма.

Хаммер-хорроры стремительно расползлись по планете, на них выросли поколения зрителей, их засматривали до дыр, зачарованные неординарной эстетикой, будущие признанные мастера киноискусства, включая Тима Бертона. Конкуренты зеленели от зависти и пытались подражать (американский король фильмов категории Б Роджер Корман, в частности, запустил цикл по мотивам произведений Эдгара По). Дракула в исполнении Кристофера Ли навсегда изменил образ вампира в поп-культуре, привнеся в него изрядно приземленности и сексуальности. Продолжать перечислять заслуги и достижения можно долго, а можно просто сказать – и это нисколько не будет преувеличением, – что весь нынешний поп-культурный ландшафт был бы совсем иным, если бы не Hammer Films.

Увы, золотой век не мог продолжаться вечно. Шли годы, жанровое кино не стояло на месте, и хаммер-хорроры старались адаптироваться под меняющиеся вкусы, но получалось не очень, и в глазах массовой аудитории они делались все нелепее и старомоднее (в плохом смысле). Закат студии пришелся на 1970-е, и закат этот был по-своему прекрасен благодаря удивительным подчас экспериментам, на которые шли авторы в погоне за модой. Наиболее причудливый и характерный пример таких экспериментов – «Легенда о семи золотых вампирах» (1974), последний фильм из серии про Дракулу, уже без Кристофера Ли, но все еще с Питером Кушингом. Это была дикая и неудержимая смесь «Ночи живых мертвецов», «Семи самураев» и кино про кунг-фу. Притом с вампирами. И голыми девицами. И Дракулой в обличье китайца.

Дальнейшая история Hammer Films мало чем примечательна. Студия, с одной стороны, никуда не пропадала, не прекращала существовать, но и не отмечалась ничем сколько-нибудь достойным внимания. Зато в 1990-х ее наследие переродилось в нескольких любовных оммажах: «Дракула» (1992) Фрэнсиса Форда Копполы, «Франкенштейн» (1994) Кеннета Браны, «Сонная лощина» (1999) Тима Бертона.

В новом веке компанию выкупил голландский продюсер Джон Де Мол, и под его руководством она вновь стала потихоньку о себе заявлять: «По ту сторону рейва» (2008) Матиаса Хене, «Впусти меня» (2010) Мэтта Ривза, «Ловушка» (2010) с Хилари Суэнк и камео Кристофера Ли. Наконец, что-то похожее на возвращение к истокам наметилось в «Женщине в черном» (2012) с Дэниелом Рэдклиффом, которая даже собрала неплохую кассу, но дальше в этом направлении дело не слишком продвинулось, и с середины 2010-х Hammer Films признаки жизни подавала лишь изредка. До этих самых пор.

Удастся ли Джону Гору сделать культовую студию снова великой, мы узнаем уже в обозримом будущем: заняв позицию нового главы, он сразу же посулил как минимум несколько новых проектов (но без какой-либо конкретики) в духе старых добрых классических хаммер-хорроров. Что, признаться, немного настораживает. Уж слишком его обещания хорошо звучат, чтобы быть правдой. Тем более вспомним, как корпорация Universal собиралась несколько лет назад возродить свою вселенную монстров, и чем это закончилось (катастрофическим провалом). Так что в данном случае наиболее разумным вариантом видится наблюдать за развитием событий со сдержанным оптимизмом.