Экзистенциальную драму перевыпустили в «Школе современной пьесы».
В «Школе современной пьесы» показали новую интерпретацию «Города» Евгения Гришковца. Роли в спектакле, который можно назвать иммерсивным (настолько близко к актерам оказываются зрители), сыграли Марат Башаров, Елена Захарова, Иван Мамонов, Александр Галибин, Владимир Шульга и сам постановщик Иосиф Райхельгауз. Они редко пересекаются в пространстве и эту разрозненность только усиливает сценография – каждый сидит на высокой стремянке, отгороженный от общества, воспаривший мыслями куда-то далеко.
Куда-то далеко рвется и главный герой – успешный, но глубоко несчастный. Сергей мучается сам и нещадно мучает других, сомневается, боится, надеется. В монологах, написанных в конце 1990-х и слегка осовремененных (шутками про ковид, например), сквозит экзистенциальная тоска, знакомая каждому.
Путанные мысли складываются в не менее сумбурные, но отнюдь не бессмысленные слова, а призрак неизбывной тоски и неустроенности встает за плечом зрителя как тень отца Гамлета. Иногда оттуда же, из-за спины, слышатся и актерские реплики, которые не отвлекают от собственных переживаний. И когда спектакль заканчивается, вернее, обрывается на полумысли, зал не сразу приходит в себя.
Создатели держат удачный баланс. «Город» – произведение философское, но при этом пропитанное житейским юмором, одновременно метафизическое и бытовое, глубокое, но не давящее. Умело выписанный контекст, когда все все понимают, лишен подстрекательских ноток. Парадоксально, что при постоянных препирательствах главного героя и его переживания не обесценивает ни одна живая душа. Наоборот, отношение к нему крайне лояльное, и это бросается в глаза всем, кроме него самого.
Плавно отражен даже переход между поколениями и эпохами: никаких вам «пахали и ни от каких депрессий не страдали». Искренность здесь становится движущей силой, подкрепленной для пущей убедительности резким словцом. И оно тоже может привести в чувство – иногда это нам всем просто необходимо.
Комментарии