«Герда» и другие недетские истории Натальи Кудряшовой

Наталья Кудряшова приехала покорять Москву в 2001-м из Нижнего Новгорода, где окончила театральное училище. В столице она поступила в лабораторию к признанному мэтру Анатолию Васильеву, у которого она играла в пьесах Чехова, Шекспира, Манна. Позже Наталья  выходила на сцену МХТ им. Чехова.

В 2015 году она сняла фильм «Пионеры-герои», сценарий к которому написала сама и сама же сыграла там главную роль. Эта картина в итоге была номинирована в категории «Лучший дебют» на Берлинале. В фильме Натальи Меркуловой и Алексея Чупова «Человек, который удивил всех», принесшем в 2018 году Кудряшовой венецианского «Льва» за лучшую женскую роль, она сыграла беременную жену смертельно больного егеря. В этом году на кинофестивале в Локарно Наталья представила свою новую режиссерскую работу – фильм «Герда».

Каковы были ваши первые эмоции после победы в Венеции?

— Я, конечно, не ожидала. Нас остановили за несколько часов до вылета. Мы должны были улетать, я проснулась утром и подумала: как-то все быстро прошло, уезжать не хочется. Выложила в фейсбуке пост: «Венеция, тебя как-то мало». Пошли с мужем (оператор Василий Григолюнас, — КР) гулять до вечера, потому что выехали из отеля в полдень… И тут мне наш продюсер Екатерина Филиппова говорит: надо срочно менять билеты и оставаться.

Объяснила почему?

— Сказала, что, скорее всего, у меня будет приз. Мне не верилось, я нервничала. И весь этот и следующий день до церемонии очень волновалась. Классно, что церемония закрытия в Венеции проходит очень лаконично: нет никаких песен, плясок, лирических отступлений. Там просто выходят и говорят: так, сейчас мы будем объявлять победителей. Ну и первой мыслью, когда написали на большом экране, что я лучшая актриса, было: все, сейчас я умру прямо здесь в зале. Потом объявили, и меня, конечно, накрыл шквал эмоций. Я выхожу на сцену Венецианского кинофестиваля, в зале Наоми Уоттс, Уиллем Дефо, Альфонсо Куарон, Терри Гиллиам… Непередаваемые ощущения.

Удалось с ними пообщаться? 

— Да, после окончания церемонии спускается Наоми Уоттс, подходит ко мне и говорит: поздравляю, вы «вэри дип», «бриллиант», еще много лестных слов. Не успеваю обернуться, меня поздравляет уже Уиллем Дефо, Альфонсо Куарон говорит мне про то, что у меня невероятно глубокая сильная роль… А я думаю: боже мой, что происходит вообще? Потом мы все вместе сидели на фуршете. Я смотрела на Дефо и думала: это же парень из «Антихриста», почему я сижу рядом с ним?

Победу в Венеции вы посвятили маме?

— Она прекрасная. У нас такая безусловная любовь с детства, мы не совсем, наверное, мама и дочь. Скорее подружки. Я называю ее Ира. (Улыбается.) Мама в курсе всего, что со мной происходит. Я с ней часто советуюсь. Она у меня очень творческий человек, абсолютный созидатель, великий оптимист. Даже в самых сложных ситуациях моя мама — как раз тот человек, который не даст упасть. Притом что я довольно депрессивный человек. 

Не раз бывало, что актеры пробивались лишь после того, как писали сами под себя сценарий. Так было с Сильвестром Сталлоне, Беном Аффлеком. Полнометражным режиссерским и сценарным дебютом «Пионеров-героев», где сыграли главную роль, вы в свое время занялись из этих же побуждений? 

— Я вообще хотела другую актрису! Просто у меня было мало денег, а я снималась бесплатно. В какой-то момент мне в актерской профессии стало скучно, хотя были главные роли во МХАТе и Театре Васильева. Особенно после ухода Анатолия Александровича из театра. Я ведь пришла к нему. 

Он много вам дал?

— Да, перебравшись в Москву, я поступила к Анатолию Васильеву в лабораторию, и на 4 года оказалась запертой в секте. Настоящей театральной. Мы там занимались текстами Платона, тай чи (китайская гимнастика, – КР), всевозможными практиками… Анатолий Александрович – великий педагог и режиссер, очень многие вещи, которые он нам давал, были режиссерскими, а не актерскими. Я нашла театр своей мечты. Концептуальный театр. Уход Васильева в 2006 году был для меня полной неожиданностью – я перестала понимать, что делать дальше. И наверное, тогда и стала думать о режиссуре. А в 2010-м поступила на Высшие режиссерские курсы к Владимиру Хотиненко.

Как вам работается с другими режиссерами? Тем более что вы сами режиссер.

— Отлично. Я разграничиваю эти две свои профессии. Знаю зону ответственности актера и никогда не перехожу на территорию режиссуры, не начинаю что-то советовать… Я дисциплинированная. (Смеется.)

Ваш новый фильм «Герда» – про современную Психею?

— Это история про попытки выйти за рамки обыденности, покинуть «аквариум». Дело происходит в провинции, главная героиня – девушка, которая пытается вырваться из тисков жизненных обстоятельств. Мы собираемся визуализировать человеческую душу и рассказать о ней. Мне кажется, это уник

альная идея. «Герда» про то, что благодаря душе – этой невидимой никем, нематериальной субстанции – мы и верим во что-то, надеемся. Она позволяет нам, несмотря ни на что, двигаться вперед. Потому что если на самом деле ничего, кроме биологической жизни тела, не существует, то жизнь достаточно грустная штука. 

Черпали вдохновение в воспоминаниях о жизни в Нижнем? 

— Провинция неискоренима, она всегда с тобой. Мало того, Нижний Новгород же до 1990-х был закрытым городом, там строили подводные лодки. Город Горький – я никогда его не любила. Это правда довольно жесткое место. «Город каменный, люди железные». Самое сложное было вырваться. Я помню это ощущение, когда ты хочешь, у тебя есть силы, но нет материальных возможностей. Или есть обстоятельства, которые тебя не пускают. Когда писала синопсис по «Герде», думала: интересно, а иностранцам понятно, почему три сестры не уехали в Москву? Потому что провинция проникает в кровь. Самое сложное – совершить переход, побег. И в моем фильме многие мои мысли – про это.