Где ищут любовь Хабенский, Исакова и Пересильд

С одной стороны, кажется, что «Трое» — слишком уж простое кино. Это очередная для Анны Меликян мелодрама о нелегкой в морально-этическом плане жизни богатых белых людей в центре Москвы и Санкт-Петербурга — чего мы там, казалось бы, не видели? По всей симптоматике новая картина напоминает примерно любую предшествовавшую в фильмографии постановщицы, кроме, пожалуй, дебютного «Марса» (2004), где она все же отправлялась глубоко в провинцию и искала там совсем другой гротеск. Что «Русалка», где мир «Марса» сталкивался в стилистике магического реализма с московским безжалостным чистоганом, что дилогия «Про любовь», что «Звезда» и «Фея», что ее новейший сериал «Нежность» – с упорством, вроде бы достойным лучшего применения, Меликян бьет в одну точку.

С другой стороны, в «Троих» использовано слишком много приемов и методов, нетипичных не то что для Меликян, а вообще для всего российского кинематографа. Скажем, изысканная идея не показывать в кадре ничьих лиц, кроме главных артистов – Константина Хабенского, Виктории Исаковой и Юлии Пересильд. Режиссер искренне восхищается своими любимыми артистами и дарит зрителю возможность понаблюдать вблизи, крупным планом и без отвлекающих элементов за их исключительной игрой. Заодно она намекает, что их история хоть и универсальна и архетипична, но все же уникальна.

Саша Сашин (Хабенский) ведет late-night show – острый и ироничный телепроект с гостями, музыкальными интермедиями — словом, идеальный продукт для тех, кто хочет уйти спать с хорошим настроением. Сапожник, как всегда, без сапог: несчастный ведущий утопает в тяжелой депрессии и не видит у нее берегов. В первой же сцене он пытается покончить с собой, привязав к шее только что полученную за ненавистные профессиональные достижения статуэтку. Из реки его спасает Вероника (Пересильд), начинающая поэтесса и лузер-экскурсовод, которой отчаяние отчего-то не свойственно. Злата (Исакова), верная Сашина жена, тоже делает вид, что у нее все не просто хорошо, а идеально, причем продает это впечатление публике на тренинговых вебинарах. Ее семейные отношения свелись к домашним делам: она натирает мужу проплешину мазью, кормит его антидепрессантами, менеджерит строительство загородного дома и (якобы) пытается разобраться с тем, почему у них до сих пор нет детей.

Налицо классическое киношное па-де-труа: она его любит, а он полюбил другую. Но никакого разрешения эта коллизия не получит: герои побултыхаются в этой истории, как дети на мелководье, и выплывают к открытому финалу. Тут, наверное, нужно объяснить такое количество водных метафор. Меликян постоянно поливает героев дождем и окунает в водоемы, как будто крестит их (особенно впечатляет финал, поразительно снятый оператором Николаем Желудовичем, ранее работавшим исключительно в документалистике). Собственно, и христианская подоплека в «Троих» тоже очень важна: по сюжету, Злата в обнимку с Вероникой идут поклониться святой Ксении Петербургской, да и название неиллюзорно намекает на одно из важнейших богословских понятий. Словом, пусть фильм и может издали показаться обычной любовной драмой, но все же насмотренный глаз увидит в нем много красных флажков, которые намекают — все не так просто.

Вообще Меликян часто упрекают за то, что ее сюжеты отчетливо привилегированные, словно куплены в ЦУМе, рождены на Патриарших прудах. Но нюанс фильма «Трое» в том, что это первая картина режиссера, что скорее из магазина ДЛТ и с Невского проспекта, то есть отчетливо петербургская. Оппозиция двух российских столиц в этом фильме подчеркнута экстерьерным решением. Если Москва показана скорее как воспаривший к небу Вавилон из стекла и бетона, где непрерывно идет стройка, то в Петербурге троица героев находит второе дыхание, чтобы продолжать жить дальше. Именно там Сашин на пике кризиса среднего возраста мимолетно влюбляется, в городе на Неве Злата вдруг уверует в Бога, обретая надежду на будущее своей семьи. Наконец, Веронике как коренной жительнице единственной сюжетно дарована возможность не думать постоянно только о деньгах, пребывать в счастливом неведении о терзаниях сильных мира сего и писать свои стихи.

Так же и сама Меликян — просто не хочет думать о бюджетах и критиках, обращая внимания на конъюнктуру, и продолжает снимать свои картины о разлитой в воздухе любви. Ее нередко упрекают даже в мизогинии: скажем, сериал «Нежность», вышедший в один год с картинами «Трое» и «Фея», начинается с пари героини Исаковой с подругой, что она переспит за сутки с любым мужчиной. Следовательно, обесцениваются иные женские стремления. «Трое», впрочем, уравнивает оба пола в их желаниях хоть ненадолго избавиться от одиночества: Сашин остался один на один с собой, будучи в браке и под прицелами камер. Все это делает картину не только глубоко и обильно нюансированной, но еще и парадоксально актуальной: в сложные времена люди всегда искали и ждали от кино сказки, а в реальной жизни — искренних чувств. Таким образом, «Трое» вышли из воды очень вовремя.

«Трое» уже в кинотеатрах.