«Джанго»: История громадной несуществующей вестерн-вселенной

Мы говорим – спагетти-вестерн, подразумеваем – Серджио Леоне и его «Долларовая трилогия». Однако истинным символом спагетти-вестерна всегда был, есть и будет «Джанго», снятый «другим Серджио», Серджио Корбуччи. Фильм этот также был вдохновлен «Телохранителем» Акиры Куросавы (вдохновленным, в свою очередь, творчеством американского писателя Дэшила Хэммета) и в плане сюжета не то чтобы отличался оригинальностью, но влияние на дальнейшее развитие жанра оказал куда более заметное и существенное.

Какой-то мужик, невзрачно одетый, шагает по жидкой противной грязище, волоча за собой на веревочке гроб, под веселую песенку. Так, собственно, начинается «Джанго». Сразу интрига: куда он этот гроб тащит, зачем, что или кто там внутри? Прямо как в анекдоте про бипки. С той разницей, что у заглавного героя в гробу все-таки отнюдь не бипки. А кое-что покруче – спойлер! – ручной пулемет. Который он в определенный момент эффектно из гроба извлекает и расстреливает наповал целую толпу пожаловавших по его душу головорезов.

Вот какой простой и вместе с тем гениальный фокус провернул Серджио Корбуччи. Он сделал вроде бы обычное кино про ковбоя, который несет с собой смерть, но притом заставил своего ковбоя в самом буквальном смысле нести с собой смерть. В виде гроба с пулеметом. Да еще и ловко эту иллюстрацию к избитой метафоре обставил, напустив вокруг нее тумана загадочности. Впоследствии сцена истребления гадов шквальным огнем пулемета превратилась в расхожий и всеми любимый штамп. Даже Алексей Балабанов к нему с удовольствием прибегал: помните, как Виктор Сухоруков в «Брате 2» радикально избавляется от бандитов на джипе под «Вечно молодой»?

Впрочем, не только и не столько благодаря этому «Джанго» снискал бешеный успех. Прежде всего, фильм приглянулся массовому зрителю своей бескомпромиссной брутальностью. Удельное количество трупов в нем зашкаливало, а кроме того, в изобилии наличествовали всякие жестокие мерзости вроде отрезания уха или ломания пальцев прикладом. Плюс – угрюмый, циничный, крутой, самоуверенный, но в конечном счете благородный герой в исполнении Франко Неро. Плюс – небанальное визуальное решение: вместо привычного для вестерна яркого солнца и зноя в кадре – пасмурно, зябко и слякотно. Чему в большей степени поспособствовали погодные условия, а не видение Корбуччи, но все равно же здорово.

В общем, «Джанго» стал большим хитом. А дальше внезапно произошло следующее. Итальянские кинодеятели, не сговариваясь, с целью навариться на чужой славе резво бросились собственные спагетти-вестерны переименовывать, маскируя их под сиквелы «Джанго». Благо законы, регулирующие авторское право, в Италии тогда были очень либеральными и вполне это позволяли. Таким образом уже за первый год после своей премьеры «Джанго» обзавелся целым рядом «продолжений»: «Несколько долларов за Джанго», «Джанго стреляет первым», «Джанго – охотник за головами», «Джанго, прощай!» и так далее.

При этом каждый из таких фильмов мог продаваться на разные рынки под разными заголовками. Подобную ситуацию мы уже на протяжении последних лет с грустью и негодованием наблюдаем в российском прокате, где каждую неделю материализуется очередное «Проклятие», «Астрал» или «Тихое место». Но в случае с «Джанго» все было еще абсурднее. Скажем, фильм, который у нас известен как «Джанго, стреляй…» (1967), в Испании распространялся под вывеской «Проклятое золото», а в США – с громоздким, нелепым и труднопереводимым названием «Django Kill…If You Live, Shoot!», которое образовано от оригинального итальянского Se sei vivo spara («Если ты жив, стреляй») путем добавления ни к селу ни к городу слов Django и Kill.

Кстати, этот «Джанго, стреляй…», в отличие от многих собратьев по первой волне «сиквелов» «Джанго» (тех, которые поступили в разработку до премьеры «Джанго» и уже в процессе сменили позиционирование), сам по себе достоин внимания. Поскольку содержит в себе обширные вкрапления сюрреалистического сплэттера и оттого по праву считается одним из самых странных и экстремальных спагетти-вестернов. Чтоб вы понимали: главный герой в нем, безымянный парень, стреляет во врагов золотыми пулями, а за ним всюду ходит пара индейцев, которые вернули его с того света, чтобы он им рассказал, как оно там (но он не рассказывает).

В силу своей выпяченной экстраординарности «Джанго, стреляй…» большой популярностью у широкой публики, мягко говоря, не пользовался. Зато вокруг него сформировался маленький культ, в который влился, среди прочих, британский режиссер Алекс Кокс («Сид и Нэнси»). Последний свою любовь к этому фильму и к спагетти-вестернам в целом двадцать лет спустя выразил в своеобразном вольном ремейке «Джанго, стреляй…» – «Прямо в ад» (1987), задействовав в касте целую плеяду моднейших рок-звезд. Включая Джо Страммера из The Clash, Шейна МакГоуэна из The Pogues, а также Элвиса Костелло и Кортни Лав. Ну и Джима Джармуша заодно. Ужасно беспорядочное, но очаровательное получилось кино.

И все же вернемся к нашему «Джанго». Само собой, кассовый триумф не мог не повлечь за собой попыток не отходя от кассы соорудить нормальный официальный сиквел. Более того, все к тому вроде бы благоволило: продюсер Маноло Болоньини заранее подписал контракт с Франко Неро на три фильма, из которых «Джанго» был как раз первым. Но потом разругался с Серджио Корбуччи, а Неро позвали в Голливуд на роль Ланселота в мюзикле «Камелот» (1967) по артуровским легендам. В результате те оставшиеся два фильма, задуманные как официальные сиквелы, примкнули к категории неофициальных.

В «Прощай, Техас» Фердинандо Бальди (он заменил ушедшего Корбуччи) Франко Неро сыграл не Джанго, а шерифа Берта Салливана. Что, естественно, не помешало продвигать фильм в некоторых странах как сиквел «Джанго». Немцы же и вовсе не заподозрили подвоха, потому что в их дублированной версии Берт Салливан обратно трансформировался в Джанго. Третий фильм, который должен был называться «Да здравствует Джанго!», вдобавок остался без Неро. На его место тот же Бальди предложил Теренса Хилла, внешне очень на него похожего.

До этого Теренс Хилл уже успел сняться в одном «сиквеле» «Джанго» – «Джанго: Бог простит… Я – нет!» (1967), на пару со своим товарищем Бадом Спенсером. На съемках «Да здравствует Джанго!» Хилл спелся с оператором Энцо Барбони (он же работал и над «Джанго»). Позже Барбони переквалифицируется в режиссеры и поставит с Теренсом и Спенсером комедийный вестерн «Меня зовут Троица» (1970), который станет для них троих стартом долгой и прибыльной карьеры.

Но сперва Теренсу Хиллу нужно было подменить соблазнившегося длинным голливудским рублем Франко Неро, и он с этим отлично справился. Не хуже других, во всяком случае. Также необходимо добавить, что «Да здравствует Джанго!», в итоге выпущенный в 1968 году под куда менее жизнеутверждающим названием – «Джанго, приготовь гроб!», был в некотором роде чуть ближе к тому, чтобы считаться всамделишным сиквелом «Джанго». То есть сюжетно он никак с событиями «Джанго» был не связан, и героя Хилла звали не Джанго, а Джо. Зато в финале там исполнялся на бис номер с гробом и пулеметом. И на постерах Теренс Хилл, сильно похожий на Франко Неро, с этим же пулеметом красовался. Что дополнительно помогало вводить доверчивых зрителей в заблуждение.

Так постепенно Джанго стал восприниматься не как конкретный персонаж, а скорее как условное обозначение любого персонажа характерного для спагетти-вестерна типажа – мстителя в шляпе, который заявляется в какой-нибудь город и наводит в нем порядок путем изничтожения криминального контингента. Никак нельзя было угадать, будет ли в новом фильме про Джанго хоть кто-нибудь по имени Джанго, так что никто на это внимания не обращал. Между тем вселенная «Джанго» к 1970 году начала прирастать не только псевдосиквелами, но и псевдокроссоверами.

Джанго ведь все-таки был не единственной заметной героической фигурой в спагетти-вестернах. Помимо него выделялся еще, например, Сартана, впервые появившийся в фильме Альберто Кардоне «1000 долларов на черное» (1966), где фигурировал в качестве злодея, но так всем понравился, что его решили переосмыслить и переквалифицировать. И через два года, в «Если встретил Сартану, молись о смерти» (1968) Джанфранко Паролини он предстал совсем другим человеком – острым на язык, щеголеватым, обаятельным и изобретательным ловкачом-трюкачом, движимым не жаждой возмездия или потребностью в восстановлении справедливости, а корыстью. Фирменным же оружием его был не тяжелый пулемет, а крохотный четырехствольный пистолетик, который он в самый неожиданный момент выхватывал откуда-нибудь из рукава.

Короче, Сартана во многом являлся противоположностью Джанго и выглядел как этакий Джеймс Бонд от спагетти-вестернов. Вокруг него тоже выстроилась франшиза, масштабами поскромнее, но более, скажем так, цельная. «Если встретил Сартану…» породил четыре полноценных официальных сиквела, поставленных одним режиссером (правда, уже не Джанфранко Паролини, а Джулиано Карнимео), и почти во всех, за исключением «Сартана здесь… Обменяй свой пистолет на гроб!» (1970), Сартану играл один и тот же актер – Джанни Гарко.

То, что Джанго и Сартана в теории были антиподами друг друга, на практике не значило вообще ничего. Тот же вышеупомянутый «Сартана здесь…», в котором Сартану сыграл Джордж Хилтон, у нас более известен как – внимание! – «Стальной кулак Джанго». Почему Джанго? Почему кулак? Почему стальной? Потому что. И это еще ладно. В Германии фильм подавали как кроссовер «Сартана и Сабата». Где Сабата – это заглавный герой трилогии того же Джанфранко Паролини, запустившего серию про Сартану, с Ли Ван Клифом (первая и третья части) и Юлом Бриннером (вторая часть). Как же он оказался в компании Сартаны? Элементарно: в фильме присутствовал персонаж по имени Саббат, что звучит почти как Сабата, ну и вот.

Помимо же официальных сиквелов у фильма «Если встретил Сартану, молись о смерти», как и у «Джанго», были, как водится, и неофициальные. В их числе – целая линейка тех самых кроссоверов с Джанго. О которой сказать, однако, по большому счету нечего. Кроме того, что самый первый из них назывался «Один проклятый день в аду… Джанго встречает Сартану» (1970), и в нем никакой Джанго, конечно, никакого Сартану не встречал. А в другом, «Джанго и Сартана – финал» (1970), к герою, указанному в титрах как Сартана, все почему-то обращаются как к Джанго, и наоборот. Что в целом отражало состояние жанра, в ту пору стремительно и неумолимо деградировавшего.

К началу 1970-х золотой век спагетти-вестерна (как и всей западной поп-культуры) незаметно закончился, и начался период долгого мучительного упадка. Соответственно, и фильмы «про Джанго», которые и прежде не отличались в большинстве выдающимися достоинствами, пуще прежнего просели по качеству. Хотя продолжили по инерции выходить вплоть до 1972 года. Но на этом история «Джанго» не закончилась. В 1976-м фильм Энцо Кастеллари «Кеома» с Франко Неро кое-где пытались пропихнуть как «Джанго снова в седле» или «Большое возвращение Джанго». А в 1987 году «Джанго» наконец-то прирос настоящим прямым продолжением, с Франко Неро в роли того самого Джанго.

«Джанго 2: Возвращение» Нелло Россати – это, строго говоря, уже не спагетти-вестерн, а типичный для своего времени боевик категории Б, оформленный в стиле спагетти-вестерна. Джанго, по сюжету, после событий «Джанго» ушел в монастырь и сидел себе спокойно, никого не трогал. Но однажды к нему приходит какая-то женщина и сообщает, что он должен спасти какую-то девочку из лап какого-то венгра, коллекционера бабочек и рабов. Джанго откапывает свой пулемет и разносит вражескую базу ко всем чертям, точно как Арнольд Шварценеггер в «Коммандо». После чего вскакивает на коня и уносится в закат, обещая и впредь нести добро и справедливость при помощи огнестрельного оружия.

С тех пор его никто не видел. Хотя Франко Неро, еще крепкий старик, периодически грозится снова Джанго реанимировать. В 2012-м он анонсировал триквел «Джанго жив» и в последующие годы долго и упорно собирал команду для воплощения своего проекта, но в конце концов все планы порушил ковид. Оно, вероятно, и к лучшему. Потому что Джанго и без того живее всех живых: его образ прижился в популярной культуре и периодически где-нибудь так или иначе всплывает. То в диком симулякре симулякра «Сукияки вестерн Джанго» (2007) Такаси Миике с Квентином Тарантино в маленькой смешной роли, то в «Джанго освобожденном» (2012) самого Квентина Тарантино, а то и в псевдониме музыканта Алексея Поддубного. Не говоря уже о менее очевидных проявлениях влияния нетленного творения Серджио Корбуччи – таких, как ранее упоминавшаяся сцена из «Брата 2». Или похожая сцена в «Ночных стражах» (2019) с Леонидом Ярмольником.