«Чудо-женщина: 1984»: Как пандемия повлияла на блокбастер

7 января в IMAX и 14 января в широком прокате стартует сиквел супергеройского эпика «Чудо-женщина», в котором Диана Принс (Галь Гадот) столкнется сразу с двумя врагами – заполучившим мощный артефакт магнатом Максом Лордом (Педро Паскаль) и Гепардой (Кристен Уиг). Картина станет первым фильмом студии Warner Bros, выпущенным в гибридном формате – в традиционном виде и на стриминговой платформе.

Причиной тому послужила пандемия, из-за которой блокбастер долго не мог увидеть свет и в итоге добрался до зрителей в виде рождественского подарка. Создатели даже досняли специальную зимнюю сцену, которая смотрится как минимум нелепо, поскольку основные события происходят 4 июля.

Все мы оказались заложниками ситуации, и все понимаем, но с «Чудо-женщиной: 1984» в целом происходят странные вещи: то студия настаивает на своем варианте финала, о чем Пэтти Дженкинс рассказывает под вызывающим сомнения соусом «ну да, такой вариант мне тоже понравился», то постановщица наоборот отстаивает свое видение двух открывающих сцен, которые хотели убрать из повествования, потому что на развитие сюжета они влияют минимально.

То, что картина столь продолжительное время находилась в подвешенном состоянии, явно не лучшим образом сказалось на ее качестве, хотя, по логике, должно быть наоборот: было время, чтобы подчистить все недочеты. На монтажном столе, судя по всему, фильм действительно претерпел немало изменений – ничем иным нельзя объяснить то, что сиквел выглядит как набор сцен, которые слабо связаны между собой.

В одном эпизоде, например, лассо истины выпадает из руки ослабевшей Дианы, в следующей – мирно висит у нее на бедре. На случайно пропущенные ляпы подобное не тянет, поскольку таких эпизодов наберется немалое количество, даже если не выискивать их специально. Они бросаются в глаза точно так же, как и расставленные на каждом шагу рояли в кустах. Раз за разом герои мучительно пытаются найти выход из сложившейся ситуации, а затем оказывается, что можно было обойтись малой кровью и вообще не заморачиваться.

«Чудо-женщина: 1984» – очень (прямо)линейное кино, и это совсем не комплимент, поскольку все без исключения герои ведут себя по схеме «мы торопимся, но остановимся вот тут, чтобы решить личные проблемы, хотя на кону судьба мира». Фильм несется вперед как паровой каток, игнорируя почти все побочные линии. На все про все есть только один вариант решения, заложенный создателями изначально и порой игнорирующий ими же заданные правила.

Во главу угла здесь ставятся сантименты и поданная с пафосом назидательность, в результате чего лента напоминает примитивный роман воспитания, в котором слишком заметны перекосы в мораль. Частично это можно оправдать стилистикой кинематографа 1980-х, которую авторы старательно имитируют, но, если говорить откровенно, в картинах того периода подобной линии развития персонажей просто бы не допустили.

Да и использование эпохи выглядит скорее заезженным штампом, чем выигрышным ходом. Восьмидесятые (уже после того, как они закончились) были показаны на больших и малых экранах уже десятки раз, пласт культуры разработан максимально и ничего нового в этом плане блокбастер Пэтти Дженкинс не предлагает. Более того, он зациклен на геополических стереотипах, на этот раз затрагивающих Холодную войну вместо Первой мировой, и самоповторах.

При всей этой масштабной игре в ретро во второй «Чудо-женщине» от поправок на современность никуда не скрыться. Силовое противостояние сексизму и объективизации, расовое разнообразие в кадре, проблемы жителей стран Третьего мира…

Вмешивается в сюжет совершенно диким образом и влияние детских травм. Разумеется, никто не умаляет влияние пережитого насилия – неважно, психологического или физического, но подборка кадров о тяжелом детстве антагониста здесь – одна из самых странных. Кроме того, лента крайне топорно поднимает тему «есть хочу и есть надо», от влияния которого на постсоветском пространстве в последние пару лет все поголовно пытаются уйти, так что различие в менталитете, пусть и минимальное, тоже играет свою роль в восприятии.

Мораль «плохо быть плохим» была бы совсем унылой, не сыграй антагониста Педро Паскаль. Звезда «Наркос» и «Мандалорца» однозначно крадет шоу, воплощая злодея, ослепленного жадностью, амбициями и прошлыми обидами. При этом он не превращает Лорда в ходячую карикатуру, даже несмотря на странные крены в сценарии. А вот злодейка в исполнении Кристен Уиг парадоксальным образом выглядит ярче и интереснее в образе женщины, на которую никто не обращает внимания, чем смертельно опасной Гепарды.

«Давайте жить правильно» – девиз идеального, утопического мира, из которого, кажется, и пришла «Чудо-женщина». По первоначальной задумке это наивно-добрый и сентиментальный фильм, побуждающий верить в чудеса, осуждающий жадность, собственнические инстинкты и манию величия. Усиливает это впечатление выбранная дата премьеры – фильм выпущен в момент, когда люди по всему миру, уставшие и несчастные, могли бы беззаботно окунуться в рождественскую сказку, прославляющую вечные ценности.

Но те, кто ждет большего, чем дежурный праздничный фильм, рискуют разочароваться. Чистоту и невинность портит излишняя патетика, которая удачно срабатывает только в музыкальных темах – Ханс Циммер даже расщедрился на ироническую игру слов, озаглавив одну из композиций Lord of Desire.

В остальном, вопросов по ходу действия возникает много и ответов на них не предвидится. Главные герои ведут себя сомнительно с точки зрения не только этики, но и здравого смысла. В повествование не заложено никаких двойных смыслов, использована все та же игра на страхах. То, что при большом желании можно принять за символизм, оказывается упущением или недосмотром, а на заднем плане часто творится какая-то комедия, не вписывающаяся ни в заданный жанр, ни в контекст. Да и финал из-за попытки усидеть на двух стульях оказывается слишком приторным и совершенно не удовлетворительным с точки зрения морали, о которой все разглагольствовали большую часть времени. Слишком уж это наигранное чудо, даже для Рождества.