«Черный замок»: Белорусский «Индиана Джонс» с российскими звездами

В руки к молодому историку, промышляющему лекциями и торговлей антиквариатом, попадает старинный и неимоверно ценный фолиант. На радостях он решается сделать своей зазнобе предложение, но та ему отказывает. А потом вдруг бам – и обнаруживает он себя на полу в своей квартире, с головной болью и провалом в памяти. Тут же выясняется, что его близкий товарищ и компаньон, который первым неимоверную ценность того фолианта установил, убит. И милиция по этому поводу начинает задавать неприятные вопросы. До кучи у молодого историка появляются видения о разборках каких-то родовитых людей в далеком прошлом. Что новый знакомый, улыбчивый доброжелательный (ой ли?) психиатр, квалифицирует как помешательство на фоне стресса и прописывает от этого таблеточки. Но от нападения киллера таблеточки вряд ли помогут.

Вы, вероятно, пропустили (и не смеем вас за это осуждать), но на российские широкие экраны явилось прямо-таки диво дивное, чудо чудное – ни много ни мало белорусский «Индиана Джонс». Фильм «Черный замок», основанный на романе Владимира Короткевича. Современному массовому читателю это имя вряд ли знакомо, но особо насмотренные поклонники советского кинематографа могут помнить какую-нибудь из небольшого ряда других экранизаций его произведений. Например, «Черный замок Ольшанский» (1984) – предыдущее переложение того же романа. Или готический хоррор с вкраплениями эротики «Дикая охота короля Стаха» (1979). Как бы то ни было, главное, что нужно знать о творчестве Короткевича в данном контексте, – это что источником вдохновения ему служила преимущественно белорусская история.

Ну, то есть как – белорусская. Речь там в первую очередь обо всяких польских и литовских феодалах, некогда на территории современной Белоруссии хозяйничавших. До того, как она стала, собственно, Белоруссией. В силу чего сюжет фильма «Черный замок» человеку, который с предметом не шибко знаком, будет, наверное, не до конца понятен. По крайней мере, та его немалая часть, поданная во флешбэках, где мы наблюдаем за разборками каких-то знатных людей из XVII века. С другой стороны, это не то чтобы сильно мешает просмотру. Скорее, наоборот: некоторого экзотического шарма добавляет. А экзотический шарм, в свою очередь, удачно контрастирует с узнаваемыми лицами российских артистов, назначенных на ключевые роли. Вот Анастасия Красовская (она играет некую Гордиславу) молится, кажется, по-старобелорусски, а вот Виталий Кищенко с бородой (он играет князя по имени Витовт Ольшанский) мечом размахивает. Ну разве не прелесть?

Однако в первую очередь «Черный замок» – это все-таки, как было сказано, белорусский «Индиана Джонс». Точнее, приключенческого жанра кино, сделанное по формуле, которая была изобретена задолго до Стивена Спилберга и Джорджа Лукаса, но окончательно доведена до ума (а затем и до абсурда, но не будем сейчас о грустном) именно названными товарищами. Про поиски древних сокровищ, сопряженные с разгадыванием хитроумных головоломок и противодействием коварным злодеям, желательно в нацистской форме. И в «Черном замке» это все наличествует, включая нацистов. Да и профессия у главного героя почти такая же, как у старины Инди. Правда, шляпу он не носит и хлыстом не орудует. Зато периодически в бессознательном состоянии перемещается в прошлое. По какой-то причине.

Да, само собой, нужно все-таки учитывать, что белорусского «Индиану Джонса» снимали не Спилберг и Лукас. И не Джеймс Мэнголд. А Кирилл Кузин, чья карьера некогда стартовала с одиознейшего «Самого лучшего фильма». И лишь в последние годы он как-то смог этот грех немного искупить, поставив, в частности, два сезона бодрого нишевого фолк-трэш-сериала «Сергий против нечисти». Финансами сколько-нибудь серьезными создатели, надо полагать, тоже не располагали. Поэтому и выглядит «Черный замок» откровенно скромно, бюджетно. Хотя местами – конкретно теми, где разворачиваются костюмные сегменты с бородатым Кищенко, – и не без претензий на какой-то размах. Целая батальная сцена, представьте себе, имеется среди прочего. И тем не менее даже на фоне нашего российского «ответа» «Индиане Джонсу» – «Либерея: Охотники за сокровищами» с Жизневским и Серебряковым – это все как-то, простите, местечково.

Но в том, опять же, есть свое очарование, которое нивелирует все возможные шероховатости и нескладности, превращая их в достоинства и особенности. Ведь ясно же, что истинные сокровища – это не какие-то хитро запрятанные и охраняемые механическими призраками золотые цацки, за которыми охотится инфернальный злодей в исполнении Евгения Стычкина, одержимый идеей мирового господства. Кому они, в конце концов, нужны, когда на свете есть неописуемо прекрасные буколические пейзажи Синеокой. Головокружительные виды, открывающиеся со старинных полуразрушенных колоколен, на подернутые белесой дымкой зеленые поля, сосны да туман, песня партизан, алая заря, молодость моя. И Бог бы с ними с этими нацистами, головоломками, княжьими разборками, с Линдой Лапиньш, которой так к лицу амплуа femme fatale, наконец. Пустое это все, преходящее. В отличие от напоенных безмятежностью просторов Белоруссии.