Больше, чем поэт: Евгений Евтушенко – актер, режиссер, сценарист

Сегодня исполняется 90 лет со дня рождения Евгения Евтушенко. В свое время он сформулировал аксиому «поэт в России – больше, чем поэт» и сам четко следовал этому принципу, оставив след в различных областях искусства. И в том числе – в кинематографе. Киноработ в его послужном списке не так много, но все они по-своему достойны внимания, и обо всех мы сейчас вам расскажем.

«Я – Куба» (1964)

Кинокарьера Евгения Евтушенко, может, и вовсе не состоялась бы, если бы не одно важное историческое событие. А именно – победа Кубинской революции, после которой Евтушенко несколько раз Остров свободы посетил с визитом и, проникшись тамошним знойным колоритом до глубины души, сочинил поэму «Я – Куба». А затем на ее основе при содействии кубинского писателя Энрике Пинеда Барнета написал сценарий одноименного фильма.

Фильм содержит четыре незатейливые зарисовки, практически лишенные какой-либо драматургии. Но при этом исчерпывающе, наглядно разъясняет, как на Кубе обстояли дела до захвата власти Фиделем Кастро (катастрофически безблагодатно) и почему свершившаяся революция – это замечательно.

Иными словами, кино носит характер сугубо пропагандистский и оперирует соответствующими приемами. Бездушные американские империалисты, доведенные до отчаяния угнетенные крестьяне, прогрессивные студенты-мученики, героические отважные повстанцы – вот практически полный спектр представленных персонажей, будто бы сошедших с агитплакатов. Не в последнюю очередь из-за этого зрители того времени – как раз оттепель была в разгаре – приняли картину весьма прохладно.

С другой стороны, в числе создателей фильма были, помимо Евтушенко, еще двое талантливых граждан – Михаил Калатозов и Сергей Урусевский. Те самые, которые «Летят журавли» сняли. И вот они-то превратили довольно академичный, безупречно политически выверенный сценарий в настоящий безумный карнавал. С грандиозными по масштабу и техническому исполнению сценами, отсылками к Эйзенштейну и Кубрику, жаркими сексуальными танцами и манящими видами сладкой капиталистической жизни. Благодаря чему «Я – Куба» и сейчас смотрится впечатляюще.

«Взлет» (1979)

Собственной персоной Евгений Евтушенко появлялся на экране еще в оттепельной классике «Застава Ильича» (1965). Затем – в скандальном экспериментальном шведском опусе «Я любопытна – фильм в желтом» (1967). И еще то там, то сям не раз появлялся. Но главную роль довелось ему сыграть лишь однажды – в биографической драме про великого русского ученого Константина Эдуардовича Циолковского.

Режиссер Савва Кулиш («Мертвый сезон», «Трагедия в стиле рок») представляет основоположника космонавтики в весьма нестандартном свете. В фильме он предстает несчастным, замкнутым в себе полусумасшедшим, которого окружающие воспринимают в лучшем случае как душного зануду, а в худшем – как опасного для общества субъекта. Что многих, конечно, тогда немало возмутило.

Как бы то ни было, к Евтушенко вопросов точно никаких не должно быть. Он, во-первых, и внешне как будто похож (если не держать перед глазами портрет, то кажется, что прямо вылитый). И максимально убедительно воплощает неоднозначный образ не принятого современниками гения, постоянно выпадающего из реального мира в мир собственных мыслей. Так что, пожалуй, вполне мог бы Евгений Евтушенко большой кинозвездой стать, если б захотел.

И еще надлежит отметить: во все картины, к созданию которых Евтушенко был напрямую причастен, он привносил ту или иную долю поэзии. Буквально. И не только своей поэзии. Во «Взлете», например, его Циолковский декламирует стихотворение Райнера Марии Рильке «Созерцание» в переводе Пастернака. Что, с одной стороны, анахронизм. А с другой, почему бы и нет: Циолковский ведь был своего рода пророком, в будущее смотрел.

«Детский сад» (1983)

Оба авторских фильма Евгения Евтушенко имеют основу автобиографическую. Евтушенко снимал о том, чему сам был свидетелем когда-то давно, о том, что ему самому довелось пережить. «Детский сад» – это воспоминания о детстве, проведенном в эвакуации во время Великой Отечественной. Главный герой, мальчик по имени Женя, отправляется поездом на станцию Зима (есть такой город под Иркутском). Но в какой-то момент состав попадает под удар вражеской авиации, и оставшуюся часть пути Жене приходится преодолевать на своих двоих. То и дело встречаясь со всякими интересными личностями, в том числе весьма неприятными.

Фильм состоит из калейдоскопа отдельных эпизодов, отражающих ту изнанку войны, которая зачастую в военном кино остается за кадром, – быт в глубоком тылу. Где работают на пределе, с неубывающим энтузиазмом оборонные заводы, где подло орудуют криминальные элементы, где все ждут с замиранием сердца сложенных треугольником писем с фронта. Пожалуй, сложно назвать картину, показывающую вот это все подробнее и компетентнее.

Реалистические эпизоды регулярно перемежаются метафорическими образами: гроссмейстер Алехин в исполнении самого Евтушенко, невесть как оказавшийся в Москве, жалуется, что не с кем в шахматы сыграть; солдаты маршируют строем с аквариумами в руках; как бы в рифму – пионеры шагают, играя на скрипках. А еще Ника Турбина проникновенно зачитывает свои (ну или не свои) очаровательные, покорившие тогда весь Советский Союз вирши.

Вместе с тем «Детский сад», скажем так, даже близко не «Иваново детство». В том смысле, что произведения из одной смысловой категории (война глазами ребенка), но с совершенно разным уровнем исполнения. Впрочем, все не «Иваново детство», кроме «Иванова детства», не правда ли?

«Похороны Сталина» (1990)

Этот фильм понятно, чему посвящен – еще одному значительнейшему событию в истории нашей страны. Евгений Евтушенко, опять же, лично там был и постарался как можно точнее воспроизвести то, что сам видел, частично пропустив через призму собственного поэтического видения.

Главного героя снова зовут Женя, но теперь он подрос, пишет стихи и активно пытается разобраться в себе и во всем, что вокруг него происходит. А оно – то, что вокруг происходит, – вызывает серьезный диссонанс. Потому как одновременно со смертью обожаемого «отца народов» чекисты арестовывают отца родного (Алексей Баталов). Женя тем не менее идет проститься с вождем и в огромной очереди знакомится с девушкой.

Сюжета здесь тоже как такового нет, а есть череда отдельных сцен, из которых особо следует выделить сцену той самой смертельной давки на Трубной площади. Поставлена она в документальной манере, мастерски, в высшей степени натурально (не считая непосредственного участия Чарли Чаплина) – так, что волосы дыбом. Евтушенко над ней работал не в одиночку, ему помогали Станислав Говорухин, Савва Кулиш и Алексей Симонов, и съемки заняли шесть дней.

Картина предсказуемо пропитана лютой ненавистью к Сталину, но не к Сталину как к конкретной личности (его лицо нарочно в кадр не попадает), а к общему состоянию общества при сталинском режиме. Тому состоянию, которое и привело в итоге к ожесточенной давке. Ненависть эта передается теми же метафорическими образами, наиболее яркий из которых – чекист, намазывающий красную икру на бутерброд с черной икрой и мерзко закусывающий им водку.

«Конец мушкетеров»

Примечательно, что вскоре после премьеры «Похорон Сталина» (где, на минуточку, снимались, среди прочих, Ванесса Редгрейв и совсем юный Сергей Безруков) СССР прекратил свое существование, и Евгений Евтушенко как будто бы сразу к кинематографу охладел – не было у него с тех пор ни одного проекта.

А мог бы быть. По крайней мере, один. Беспрецедентно масштабный, международный, итальянско-американский, под названием «Конец мушкетеров». Про трех мушкетеров в старости. Причем на главную роль – пожилого д’Артаньяна – всерьез рассматривались поочередно Шон Коннери, Джек Николсон и Кирк Дуглас. И музыку должен был сам Леонард Бернстайн («Вестсайдская история») написать.

Но Дуглас выбыл из-за вертолетной аварии, в которую попал в феврале 1991 года, лишь чудом выжив. А затем, как рассказывал Евтушенко в интервью, итальянская и американская стороны не поделили деньги, и все, увы, заглохло.

А позже идею Евтушенко – если опять-таки верить ему самому – основательно переработали ушлые голливудские продюсеры, и так появился «Человек в железной маске» с ДиКаприо, Айронсом, Депардье, Малковичем и Хью Лори. Впрочем, в плагиате Евтушенко никого не обвинял. «У меня совершенно другое было: настоящее кино» – так он говорил. К сожалению, проверить мы уже никогда не сможем.