В связи с юбилеем культового озплотейшна Джорджа Миллера «КиноРепортер» вспоминает, как автомобильное насилие превратилось в высокое искусство с лицом Мэла Гибсона.
Добрый доктор
Рев моторов, визг резины, скрежет металла и хруст костей — такими нотами громыхает гимн постапокалипсису, которым является «Безумный Макс». Причудливая разруха и ураганное насилие, рвущиеся с экрана, невольно порождают вопрос, что же за изверг до такого додумался? Воображение рисует по меньшей мере демоническую фигуру, не иначе как современного Маркиза де Сада. Трудно поверить, что в действительности этот человек спасал жизни и приносил клятву Гиппократа.
Прежде чем стать светилом австралийской кинематографии, Джордж Миллер работал доктором в отделении скорой помощи. Зрелища, которые он там наблюдал, вдохновили его отнюдь не на сентиментальные мысли о хрупком чуде человеческой жизни. Вместо этого будущий режиссер оценил кинематографический потенциал тяжких увечий, открытых переломов и кровоточащих ран.
Он также повидал много аварий на своем веку и потерял в них несколько собственных друзей. Постепенно у молодого врача в голове сформировался рецепт сокрушительного фильма. Если в Америке было принято решать проблемы с помощью оружия, то австралийский ответ — переехать их автомобилем.
Находчивые партизаны
Вместе со сценаристом-неофитом Джеймсом МакКослендом и товарищем-продюсером Байроном Кеннеди Миллер придумал сюжет о мрачной и осиротелой Австралии будущего. В центре повествования находился лихой коп, который жестко противостоял банде байкеров-отморозков, и боялся стать таким же, как они.
Джорджу пришлось три месяца разъезжать в качестве доктора по вызову, чтобы наскрести денег на свой дебют. Итоговый бюджет составил смехотворные 400 тысяч австралийских долларов, поэтому от авторов потребовалась недюжинная находчивость, чтобы воплотить свои дерзкие замыслы.
Особенно отличился художник-постановщик Джон Доудинг, который прикарманил реквизит из магазина накануне съемок, а потом по-тихому вернул обратно. Денег на массовку тоже не было, но энтузиасты великодушно принимали оплату пивом. Впрочем, главарей банды сыграла не какая-то шпана, а самые что ни на есть театральные актеры (в «Дороге ярости» Хью Кияс-Берн вновь изобразил злодея, но уже другого).
Зато второплановые роли отбросов исполнили реальные байкеры-хулиганы. До съемок они добирались на своих железных конях, в эксцентричных костюмах и с бутафорским оружием наперевес. Киношники предугадали искушение полицейских задерживать новоявленных артистов и сопроводили их объяснительными записками для стражей правопорядка с просьбой проявить лояльность к служащим искусству.
Беззаконие творилось не только в кадре, но и за его пределами. Миллер не удосуживался получать добро на съемки, быстро организовывал стычки на дорогах и смывался, прежде чем за ним выезжал патруль. Джордж называл это партизанским кинопроизводством, хотя крайне культурным: устроив аварию, режиссер самолично подметал осколки и убирал мусор.
Строго говоря, спрашивать разрешения было попросту не у кого — никому прежде в Австралии не приходило в голову заниматься подобным киновандализмом. Со временем полиция прознала про съемочную команду на дорогах, но так заинтересовалась экзотичностью происходящего, что стала им помогать вместо того, чтобы вставлять палки в колеса.
Безумный Джордж
Если постановка «Безумного Макса» кажется опасной, то потому, что такой она и была. Храброму оператору Дэвиду Эггби приходилось взбираться на байк с 35-миллиметровой камерой и снимать на скорости 180 км/ч. Рози Бэйли, которой предстояло играть жену Макса, на четвертый день съемок раздробила себе обе ноги в аварии на мотоцикле. «Эта исполнительница главной роли сломалась, несите новую», — рассудили киношники и заменили девушку на Джоэнн Сэмюэл. Каскадер Грант Пейдж тоже сломал себе ногу, но смог продолжить работу.
Квинтэссенцией безумия стала сцена из начала фильма, где взрывается бандит Ночной Ездок. Пиротехника Криса Мюррэя осенила блестящая по своей суицидальности идея: вынуть из машины мотор, засунуть вместо него военную ракету-носитель, поджечь ее и направить в сторону перевернутого бензовоза. Машина на ракетной тяге испустила такую дымовую завесу, что все невольно начали искать ее след в небе. И хоть болид не взлетел, но сошел с намеченной траектории и какое-то время преследовал автомобиль с режиссером в холодном поту от ужаса.
К концу съемок Миллер и компания уничтожили 14 транспортных средств. Джордж принес в жертву богам металлолома даже свой собственный маленький голубой фургончик Mazda Bongo. Совсем недурной уровень разрушений, учитывая ветер, гулявший в карманах создателей.
Тем не менее итоговый результат получился далеким от чаяний постановщика: средств хватило лишь на половину сценария и 80 процентов погони, многое ушло на монтаже — монтировать, кстати, приходилось дома на кухне на самопальном устройстве.
Случайная антиутопия
«Безумный Макс» привнес в массы эстетику постапокалиптической пустоши — мира, разоренного войнами и разбазариванием природных ресурсов. Конечно, пустынные антиутопии встречались и раньше (например, лирический «Парень и его пес», 1974, или циничная фантастика про автомобильные бойни «Смертельные гонки 2000 года», 1975). Однако именно Миллер рафинировал этот жанр и своим мастерством упрочил его место в популярной культуре.
Бесчисленные поделки пытались копировать очарование свалочных красот, но никто так и не смог затмить эталонное видение Миллера, который считал свое детище вестерном на колесах.
Впрочем, надо признать, что в «Безумном Максе» постапокалипсис намечен совсем широкими мазками — до ума эту эстетику режиссер довел лишь в сиквеле. Хоть сюжет первой части и навеян нефтяным кризисом 1973 года, она не планировалась как далекая антиутопия. В какой-то момент фабула показалась режиссеру чересчур гиперболизированной и гротескной, поэтому он приписал простой титр в начале «Через несколько лет в будущем», чтобы зрителям было проще поверить в происходящее.
Есть и более прозаичное объяснение: кинематографисты не могли себе позволить съемки с массовкой на городских улицах и довольствовались безлюдными проселочными дорогами. Однако цивилизация в первом фильме еще вполне цела: функционируют магазины, заведения общепита, полиция и вполне нормальные поселения.
Новый Макс
Мировой прокат принес «Безумному Максу» $100 млн уже американских и позволил 20 лет удерживать рекорд Гиннесса как самая прибыльная картина по соотношению к затратам. Никому не ведомый актер-дебютант Мэл Гибсон стал мировой звездой. Странная, снятая на коленке картина заставила уважать австралийское кино, породила три сиквела, превратилась в объект подражания и культового поклонения (а заодно своей концовкой подала идею создателям «Пилы»). Как незамысловатой истории о мести все это удалось?
Миллер всегда хотел снять «Безумного Макса» с минимумом слов и максимумом действия — по принципам Хичкока, чтобы зрителям в Японии не приходилось читать титры. Его манила визуальная сторона киноязыка, которая, как он считал, ярче всего проявлялась в немом кино. Именно поэтому сюжет «Безумного Макса» предельно прост и доступен, а у главного героя всего 16 реплик.
Мэл Гибсон убедительно изображал архетип сурового и одинокого героя, но, когда пришла пора долгожданной «Дороги ярости», его с легким сердцем заменили на молодого Тома Харди без потери качества. Душой этой серии всегда был сам Джордж Миллер и его завораживающая подача ремесленного жанрового кино.
Насилие в боевиках по своей природе кинематографично, поскольку, с одной стороны, щекочет нервы и вызывает эмоции, а с другой — широко задействует возможности монтажа как главного выразительного средства. «Безумный Макс» воспринимался критиками исключительно беспощадным произведением, хотя по факту его кадры практически не фиксируют каких-либо непотребств. В последний момент камера переключает внимание, лишь намекая на ужасы, а дальше уже включается богатое зрительское воображение.
Высокооктановые продолжения
С возросшим бюджетом в «Безумном Максе 2: Воин дороги» Миллер создал идеальный и бескомпромиссный боевик, который никто не мог переплюнуть более 30 лет. Никто, кроме него самого. По сути, для триумфального возвращения в 2015 году постановщику оставалось только вернуть серию к корням, исправив ошибки третьей части, которую снимал с тяжелым сердцем из-за смерти своего друга Байрона Кеннеди.
В «Безумном Максе 3: Под куполом грома» все пошло наперекосяк: общая тональность стала более голливудской, а акцент сместился на пешие приключения. В «Дороге ярости» режиссер наконец компенсировал эту несправедливость, превратив весь фильм в одну бесконечную погоню.
Во франшизе «Безумный Макс» много манящих атрибутов: от самобытной эстетики постапокалиптического хаоса до незамутненной любви к скорости и адреналину. Но держится в ней все на одном человеке — Джордже Миллере, который и в 74 года остается настоящим воином дороги.
Комментарии