Александр Смол: «Человеку нужен человек»

Каждый выходной мы не просто проводили с Александром Смолом – уже кажется странным, если в эфире нет его программы «Видели видео». Она стала настоящим успокоительным в пандемию, но и со снятием карантина не утратила очарования и популярности. Теперь Александр задает вопрос «Видели видео?» с особым смыслом. Его программа «Антифейк» научит отличать настоящее от выдуманного и поможет разобраться в технологии создания обмана.

Прежде, чем оказаться на телевидении, ты работал на радиостанции «Афонтово» в родном Красноярске. Как там оказался? 

— В детстве я интересовался музыкой – слушал все подряд. По субботам ездил в магазин за пластинками. А на радиостанции «Афонтово» я слушал специальные выпуски, посвященные новым альбомам. И вот тогда мне тоже захотелось говорить о музыке, хотя я и не представлял, что это значит – работать на радио. Думал, достаточно объявить песню да пошутить. 

Выходит, тебя пленили романтические представления о радио в духе фильма «Рок-волна» (комедия Ричарда Кертиса 2009 года, герои которой крутили рок-н-ролл на пиратской радиостанции, расположенной на корабле, — КР).

— Да, но героям «Волны» хватало материалов для разговоров. Многие мечтают быть ведущими. А почему – понятия не имеют. Они пытаются самореализоваться, но чему они могут научить, о чем могут рассказать в свои 20 лет? 

Когда ты перешел уже на телевидение у себя в городе ты сделал ироничный сюжет о местных депутатах и их намерении поднять себе зарплату. Это материал и сделал тебя знаменитым…

— Если бы у меня не было гражданской позиции, назвал бы это высказывание случайностью. Но ты осознаешь свою ответственность, когда тебя смотрят люди. А потом встречаешь их, и они поддерживают тебя, если все сказал правильно. Региональное телевидение позволяет добиться такого контакта. Ты не оторван от аудитории и функционируешь ей на благо. Тот ролик не был первым. Мы часто так делали, освещая разные проблемы. 

Последовавшее за этим сотрудничество с каналом «Москва-24» продолжило подобную практику? В «Большом куше» ты в сатирической форме разоблачал коррупционные схемы. 

— Да, в этом посыл и заключался. У них готовился именно такой проект. Я в то время «завирусился», и моя кандидатура подошла. Я решил попробовать. Хотя изначально ехал в Москву по звонку от Первого канала с приглашением на роль ведущего «Пусть говорят». После этого предложения возникла пауза, и я заполнил ее работой на «Москве-24». Но для программы искали шоураннера, а я просто телеведущий. Мне не хватило знаний, понимания, как следовало дальше развивать этот проект. И вскоре он закрылся.

Для «Пусть говорят» даже записали пробные выпуски, но ты в итоге отказался. Почему?

— Формат передачи сильно разнился с тем, из-за чего я приобрел известность. То, что я тогда обсуждал, вызывало общественный и политический резонанс. Политика – самая тонкая наука. К сожалению, здорово дискредитированная теми, кто обсуждает ее на телевидении. Их склоки принижают подлинное политическое искусство. А опыта в жанре, который подразумевает «Пусть говорят», у меня не было, и я бы вряд ли с ним справился. Но не жалею, что так вышло. Сейчас я счастлив.

То есть, ты абсолютно на своем месте?

— Мне периодически припоминают, что «Пусть говорят» точно гарантирует ведущему невиданную славу, а ты снимаешь про зверушек, да веселые видео. Да, мы имеем дело с простыми, казалось бы, вещами. Но что есть сложные вещи? Они лишь сложены из простых. Вот и мы пытаемся вкладывать в головы людей простые, но важные вещи. Показывать на примере наших героев, что их истории не случаются просто так и что за всеми хорошими вещами в жизни стоит не случайность, а закономерность и большая работа. В моем дворе пацаны лет пяти или восьми смотрят мою программу и, когда гоняют в коробке мяч, зовут с ними побегать. Я всегда отшучиваюсь: «Не готов плакать всю ночь из-за того, что вы меня обыграли». Но всегда, когда смотрю на них, понимаю как важно подавать правильный пример. Ведь то, что мы делаем в нашей программе, они могу впитать и пронести через всю жизнь. 

Значит, главный секрет народной популярности твоей программы кроется в простоте, отсутствии скандальности?

— Человеку нужен человек. Мы отбираем героев с принципами, правильной позицией. И зрители видят в них себя. Узнают, что окружающий мир состоит из хороших людей. Когда мы запускали «Видели видео?», на телевидении не было позитивных программ с акцентом на животных и их отношениях с людьми. Это не только развлекательный проект. Он еще и социальный, образовательный и воспитательный.

Какая история ассоциируется у тебя с «Видели видео?» в первую очередь?

— Первое, что приходит в голову, – труд, стоящий за созданием каждого выпуска. Сегодня двенадцать часов, завтра двенадцать часов… Я – лишь обложка. Невероятную работу делают мои коллеги. По пути в студию я переживаю, как бы не подвести участников съемки и быть на площадке максимально эффективным. А животных, конечно, появляется огромное количество. Однажды привели на редкость вонючего дикобраза. Сначала это казалось забавным, а потом стало тяжеловато. (Смеется.)

А у тебя самого есть домашние животные?

— Были собаки и кошки. Еще в Красноярске, у мамы. Во взрослой жизни пока не сложилось. Когда я работал на радио, всегда вставал в пять утра. Просыпаться еще раньше, чтобы с кем-то гулять, – затруднительно. К тому же на прежнем уровне сознания я не представлял, как контактировать с домашними животными. Как дать им понять, чего я хочу? Как понять, чего хотят они? Этих сведений мне не хватало. А так я охотно заведу кота или пса. Смотришь на них и думаешь: «Надо же, у кого-то есть кот, который вытворяет разные прикольные штуки! Я тоже так хочу!»

Работа над передачей – это многочасовые съемки. А когда они заканчиваются, чем занимаешься?

— Время после съемок есть и его не мало. Я столкнулся с этим, работая на «Москве-24». Пока готовились к запуску «Большого куша» – целый месяц ничем не занимался. Иногда не понимаешь, на что тратить свободное время. Сначала наслаждаешься, а затем смекаешь: жизнь-то проходит мимо. Меня терзало, что я ничем не занят в часы досуга. И я убедился: надо читать книги. 

Какие книги предпочитаешь? 

— Давно не читаю художественную литературу, изучаю политэкономию. Раз уж задают вопросы о политике, надо бы разобраться, как эта штука работает. Вдобавок осваиваю диалектику. Когда с кем-то об этом беседую, народ поражается: «Что ты несешь?» А я им: «Знаете, история философской мысли делится на два направления – идеалистическое и материалистическое. Хотите, расскажу?» Раньше и я считал, что философия оторвана от реальности. Но потом убедился в обратном. Я говорил, человеку нужен человек. Кому-то нужен еще и коллектив. Но в моем окружении, к сожалению, мало кто всерьез этим интересуется.

Друзья в Москве появились? 

— Мой лучший друг – жена Евгения (специалист по работе с персоналом, – КР). Мы познакомились в институте. В Москве живет моя племянница. Есть пара товарищей с красноярских времен. С развитием технологий круг общения уже не определяется территориальной привязанностью. Но люди в нашей жизни составляют ценнейший багаж. Забыть человека можно только в том случае, если ты тянешь его вверх, а он усиленно пытается утянуть тебя вниз.

А на телевидении? 

— На работе мы как одна семья. Мой провинциальный бэкграунд позволил сблизиться с командой. Ребята звонили мне в час ночи со словами «Саня, тут надо голос дописать, приезжай!» И я отвечал: «Да, уже выхожу, прикачу на самокате». Мы могли полночи пить кофеек и болтать. 

Ностальгируешь по родному городу?

— Я столкнулся с Москвой, как с лучшим городом мира. Здесь можно найти все. Даже море – недаром же Москву называют портом пяти морей! Я езжу в Красноярск каждый год, но последний приезд дался тяжело. Обычно я сталкивался со старыми знакомыми и спокойно коротал с ними вечерок. Но все изменилось. Я для них больше не свой человек. На меня накатилась жуткая депрессия. Хотя с огромной любовью отношусь к малой родине. Земле, воспитавшей тебя, ты обязан абсолютно всем. Тем, что я сейчас в Москве, я тоже обязан Красноярску. 

Не возникало желания вернуться в большую журналистику? Заниматься просвещением? 

— А мы этим и занимаемся в формате «Видели видео?». Мне кажется, всех тошнит от назидательных жизненных уроков, марафонов, тренингов. Куда ни глянь – везде очередной «просветитель», рассказывающий о том, как стать лучшей версией себя или что-то в этом духе. Вообще, это вопрос о том, как много случайных людей в профессии. И как много людей допущены сейчас к влиянию на огромное количество умов. Но я убежден, что не всем людям можно давать оружие, точно так же не всем людям можно давать слово. И уж если ты журналист, то задай себе вопрос – я просто освещаю события? Или с помощью данных мне инструментов пытаюсь разрешить те проблемы, которые стоят перед обществом? Если ты ведущий, то куда ты ведешь? 

Еще можно в кино сниматься. Поступали такие предложения?

— Был пару раз на пробах сериалов. Но я не владею профессией. И ничего не смог показать. Пробовал заниматься самостоятельно, читая Станиславского. Сложно дается. Давно хочу записаться на актерские курсы, но их сейчас так много, что, возвращаясь к разговору о случайных людях в профессии, велик риск попасть к плохому учителю. 

Сериалы тебе ближе, чем полнометражное кино? 

— Да, под них я засыпаю. Раньше назвал бы любимым сериалом «Блудливую Калифорнию». Закройся он на первом сезоне – получилось бы идеальное произведение о писателе-тунеядце. Но его здорово растянули. Зато мне очень понравился «Ход королевы», и «Черное зеркало» – отличная вещь. Но смотреть тяжелое кино я не могу. Почему-то стараюсь его избегать. Если тебя тошнит на аттракционах – не катайся. 

Оглядываясь назад, вспоминаешь какие-то важные эпизоды, когда поступил бы иначе? 

— Я жалею, что не попал в более требовательную среду. В военное училище. В армию. После такой подготовки ты точно научишься самостоятельности и борьбе с трудностями. Жалею, что во мне нет несгибаемого стержня. Хотя, люди часто видят меня иначе. Значит еще не все потеряно. И я бы точно больше слушал отца и читал книги. Наверное, это самое важное, слушать тех, кто тебе близок, и учиться у тех, кто уже менял жизнь общества к лучшему. 

Еще не поздно это изменить.

— Смотря что именно менять. Узнать о чем-то не поздно. Реализовать то, о чем ты узнал, бывает поздновато. Жизнь коротка. Всегда следует думать о будущем. «Прожигай молодость, кайфуй от сегодняшнего дня» – меня пугают лозунги современного поколения. Может, я уже старый. Большинство живших ярко через десять лет сводят татуировки и сталкиваются с серьезными проблемами. Меня до слез волнует судьба нынешних мальчишек и девчонок. Им льют в уши чушь, которую они не реализуют. Они не смогут изменить мир, ведь из-за отсутствия знаний им элементарно не хватит времени. Они растут в хаосе. Поэтому, когда мы состаримся, нас ждет очень веселое будущее. 

Есть одна хорошая фраза: «В молодости мы хотим ради чего-то умереть, а в зрелости – ради чего-то жить». 

— Шикарная формулировка! Людям, готовым погибнуть во славу чего-то, я говорю: «Стоп, давай-ка ты для этого поживешь!» Кого согреет, если ты с горящим сердцем вспыхнул и пропал? Наверное, ты рассчитывал на развлекательную беседу? (Смеется.) А у нас с тобой все серьезно получилось.